– Не позволяйте им трогать меня! Грабители! Помогите!
– Помогите! – крикнула Келса. – У этих зверей плохая карма!
Схватив миску, я швырнул ею и попал в лицо первому стражнику со стороны Буирни. Тот рухнул, как упавший на землю камень. С лицами, по которым я понял, что последующие их действия будут противоречить здравому смыслу, еще дюжина солдат опустила копья и ринулась на меня.
– Что у тебя есть такое, что им не нравится? – спросил я Асти.
– Я едва оправилась после кормежки пяти тысяч! – запротестовала Чаша.
– Можешь мне не рассказывать!
– Ладно, уговорил!
В ее чаше запузырилась, стекая на пол, какая-то синяя жидкость. Запахло карболовым мылом. Я плеснул ею в стражников. Шедшие впереди тотчас замерли на месте и напоролись на копья своих же товарищей. Я плеснул на них еще больше синей жидкости. Стражники с визгом драпанули в противоположном направлении.
– Спасибо! – сказала Тананда, потирая плечи. – Боже мой, давненько я не имела дело с таким количеством агрессивных мужчин, наверное, со времен Ночи братства в Импере.
– Опять собралась на прогулку по трущобам? – сухо спросил я. Она подмигнула. – Что это было? – спросил я у Асти.
– Коммерческий осушитель, – ответила та. И верно, жидкость моментально высохла на полу, образовав корку. – Этим существам нужно, чтобы их кожа оставалась влажной, иначе она потрескается.
Я усмехнулся:
– Не удивительно, что они не ценят красоту чешуи вроде моей.
– НИКТО не ценит красоту вроде твоей, кроме совершенно слепых!
Танда внезапно насторожилась.
– Эй, поберегись!
В предупреждении не было необходимости. Я знал, что в нескольких футах от меня было, по крайней мере, восемь стражников. Я повернулся, размахнувшись чашей.
– Ребята, вам срочно нужно смазать ваши доспехи, если вы хотите подкрасться к кому-то, – предложил я, плеснув на них содержимым Асти. Сначала они зашлепали по жидкости обеими руками, затем в ужасе посмотрели на свои ладони. Кожные перепонки между их пальцами заметно скукожились.
– Брр, сухая кожа! Сухая кожа!
Они в ужасе попятились от меня. Продолжая плескать в них осушителем, я ринулся следом. Взывая о помощи, они бросились в бегство. Я расхохотался и плечом отодвинул ведущую во двор занавеску.
И тотчас оторопел. Площадь наводнили солдаты. За их спинами двигался гигантский экипаж, запряженный четырьмя одинаковыми тритонами. В нем сидел тощий человечек в ржаво-рыжем парике размером больше, чем все его тело.
– Что с вами не так? – крикнул солдатам этот сморщенный человечек. – Хватайте их! Несите мне сокровища!
Хайлида упала на колени. Большинство ее паствы последовали его примеру.
– Это Маджаранарана!
– Покоритесь мне! – завопил сморщенный, нахлестывая тритонов, пока те не набросились на нас. – Я хочу золота!
– За Маджаранарану! – закричали солдаты.
Буирни заглушил их, издав оглушительную трель, от которой мои уши вывернулись наизнанку. От резкого звука тритоны встали на дыбы и замотали головами. Всадники полетели с их спин на землю, в том числе и Маджаранарана, чья карета перевернулась, когда четыре зверя попытались одновременно разбежаться в разных направлениях. Всадники попытались поймать своих скакунов, но перепуганные ящерицы с быстротой молнии улизнули с площади.
Клик, прожектор, взлетел в воздух, оставаясь вне досягаемости врагов, и направил на своего босса ослепляющий луч света, а Зильди начал отбивать боевой ритм. Буирни заиграл военный марш.
Я продолжал поливать солдат специальным отваром Асти. Тананда увернулась от стражи и теперь ловко выхватывала копья из их рук или сбивала их с ног, размахивая котелком на цепи, который она подобрала на кухне Хайлиды.
Наш отказ выполнить требования налоговой инспекции что-то пробудил в жабах-послушниках. Внезапно они начали сопротивляться, к великому удивлению солдат, которые, очевидно, привыкли запугивать их всякий раз, когда им этого хотелось. Мужчины в доспехах защищались или прятались, прикрывая руками голову, а отряды местных бедняков швыряли в них горшками, сковородками, камнями, незрелыми фруктами, протухшей едой и мусором. Хотя солдаты и были лучше вооружены, численное превосходство было не на их стороне. Это было похоже на нечто среднее между бунтом футбольных фанатов и сражением пирогами. Бедная Хайлида стояла, прижавшись к передней стене, и кричала людям, чтобы те успокоились и прекратили сражаться. Увы, бесполезно. Сытые по горло притеснениями, ее последователи решили воспользоваться своей первой и, наверно, единственной в жизни возможностью дать солдатам отпор. Я попытался добраться до нее, но заметил Калипсу внутри кольца солдат, что все еще пытались выполнить приказы своего хозяина и захватить Клад. Она выглядела напуганной. Расшвыривая стражников с дороги, я двинулся к ней.
– Вытащи меня! – заорал на нее Эрзац. – Давай, девочка! Защищайся! Обнажи меня!
Калипса вскинула клинок над головой.
– Что теперь?
– Замахнись мною, девочка! – крикнул Меч. – Я поведу тебя! Твои движения танцовщицы лучше, чем у обученного фехтовальщика. Вперед правой ногой! Опиши мною круг, колющее движение вверх! Режущее движение вправо! Молодец, девочка! – крикнул он, когда голова первого стражника запрыгала по полу. – Быстро, два шага вправо, заведи меня за спину! Нет, сначала нацелься. Вот так!
– Ой!
Калипса изящно описала на мыске пируэт и обнаружила перед собой самого здоровенного из головорезов. Он стоял, зажимая рукам рану на животе. Как было видно невооруженным глазом, та была смертельной.
– Ты ей не нужен, – сказала Асти.
Эрзац выкрикивал приказы, и Калипса им следовала. Она раскачивалась и танцевала, и длинный, вороненой стали клинок вспыхивал на солнце, как вертушка. К моему удивлению, стражники начали отступать.
– Ты права, – сказал я. – Провалиться мне…
– Помощь, содействие, подмога! – неожиданно воскликнул мягкий голос Пейджа с другого моего бока.
Я почувствовал, как что-то тянет за лямки моей сумки. Я потянул их назад и обнаружил, что смотрю в глаза-бусинки Маджаранараны.
– Отдай это мне или умри, – сказал он, показывая ряды мелких зазубренных зубов. За его спиной стояло три десятка солдат. Впрочем, большинство из них выглядели изрядно потрепанными. И все же я не мог в одиночку противостоять трем десяткам врагов. Очень медленно я протянул ему сумку с книгой.
– Так-то лучше, – сказал тощий правитель, открывая верх и ласково поглаживая Фолиант по корешку. Мне показалось или тот и вправду вздрогнул?
– Хорункус, вручи ему требование.
Капитан с важным видом прочистил горло и поднял свой электронный планшет.
– Вы занизили стоимость товаров, которые ввезли в Имперский город Шри-Порт, и должны заплатить за каждую вещь, которую вы недооценили, пять тысяч золотых монет.
