– И как нам это сделать? – спросила Марина.
– Смотри, вот тут, – Костя указала на надпись. – Слово "заbroшенкам" тебе не показалось странным?
– Точно! Три буквы написаны латиницей! – Марина очень удивилась, потому что ещё вчера она и не придала бы этому значение. – Но что это значит? Какой-то шифр? Код?
– Вообще имя, – вмешалась Женя.
– Кличка, если быть точнее, – пояснил Костя. – bro – именно так, три маленькие буквы на латинице, известный диггер.
– Известный и неуловимый, – добавила Женя.
– В определенных кругах он – легенда, – продолжал мужчина. – Его разыскивает полиция, но ему удается каждый раз уходить от них. Его лицо никто не видел…
– Почти никто, – с едкой ухмылкой перебила его Женя.
– Да, почти. Но не суть. Видимо твоя подруга знала его, либо кого-то из его товарищей, – сказал Костя, и, взяв буклет, стал его тщательно рассматривать.
– А почему его разыскивает полиция? Он – преступник? – озадаченно спросила Марина.
– Нет. Просто официально диггерство запрещено в России, а кроме того он собирает группы людей и водит их по разным объектам. Закрытым и не очень. У него свой бизнес.
– Он имеет дело с людьми и ни разу его не сцапала полиция?
– В этом то и заключается его феномен, – с легкой грустью ответил Костя. Казалось, будто он восхищается им.
– Как же нам тогда на него выйти, если он такой неуловимый? – обратилась к нему Марина.
– Это проще простого, – он открыл буклет на последней странице и передал ей. – Вот.
Внизу жирными черными буквами был указан номер мобильного телефона.
– И что? Просто позвонить по нему? Сказать «О, привет! Я хочу, чтобы ты загнал меня в один из своих длинных туннелей!» – Марина удивилась этой затее, которая не казалось ей хорошей.
– Нет, конечно! – возмутилась Женя.
Было видно, что присутствие Марины ее очень раздражало, и она не пыталась это скрыть.
– Нужно отправить СМС с кодом. Нам пришлют ответ.
– И какой код? – Марина чувствовала себя двоечницей, которая не знает абсолютно ничего.
– Вот это и предстоит нам выяснить, – ответил Костя и закинув ноги на стол, отпил чай приготовленный Женей.
9.
Алена открыла глаза, пытаясь понять, где находится. Сон схватил ее этой ночью настолько крепко, что до сих пор не хотел отпускать. Она и не помнила, когда спала так в последний раз. Ей впервые за долгое время ничего не приснилось, и она была этому даже рада. Слишком много событий свалилось на нее, и ей хотелось такой изоляции хотя бы во сне. Алена мысленно вернулась к предыдущему вечеру. Первой в голову пришла статья. Та ужасная статья под авторством Лемешева. Что это? Месть? Но он не в том положении, чтобы мстить. Все же ей больно. Даже спустя столько лет, этот человек все еще причиняет ей боль… В бездну его! В ту, из которой он вылез в тот злополучный вечер. Ей нужно сосредоточиться на записях, которые она нашла у Даши в кабинете. Ее дневник открывал, пусть и немного, завесу на тайны, которые окружали девушку. Как ясно из записей, она пришла в этот дом не просто так. Она должна была здесь что-то найти, и, судя по всему, нашла. Что-то, что как-то образом связано с прошлым этого дома. Она вспомнила про цилиндр. Ей необходимо его прослушать. А еще связаться с Петром Алексеевичем, узнать, как идет ход дела, и собираются ли предъявлять обвинение.
С этими мыслями она встала с кровати и вышла в соседнюю комнату, чтобы налить себе воды. Однако там она застала своего мужа и его мать, которые очень тихо пытались спорить о чем-то. Лидия Сергеевна – среднего роста, худая, с такими же светлыми волосами, как у Сергея – выглядела младше своих лет. У нее были очень выразительные голубые глаза, которые как будто всегда улыбались, острый нос и тонкие губы. Лидия Сергеевна работала депутатом законодательного собрания города, поэтому всегда была очень элегантно одета. Как правило, это были брючные костюмы разных теплых оттенков. Вот и сегодня она была в таком костюме бежевого цвета. Увидев Алену она на секунду замолкла, но тут же вскинув руки вверх радостная бросилась к ней обниматься
– Девочка моя, доброе утро! Как ты? Держишься? Прости, это, наверное, наши крики тебя разбудили! – Лидия Сергеевна бросила обнимать невестку и с укором посмотрела на своего сына.
Она сильно преувеличила, когда сказала «крики». Алена еще ни разу не слышала, чтобы свекровь кричала. Даже, когда та была в гневе. Она считала, что показывать свои негативные эмоции это слишком вульгарно, поэтому даже в семье старалась вести себя тихо. Со временем, она даже стала переходить на шепот в случаях, когда ей надо было кого-то отругать. Сергей был в этом на нее очень похож. Сначала Алене казалось, что он никогда не злится, словно буддийский монах познавший нирвану. Но вскоре она поняла, что муж у нее очень даже любит вскипеть по пустяку, только делает это очень тихо.
– Доброе утро, – ответила девушка с легким подозрением, которое пыталась скрыть. – А вы чего тут спорите?
– Кто спорит? – удивилась Лидия Сергеевна. – Мы спорим? Нет, умница моя, никто не спорит. Я просто отчитываю своего непутевого сына. Это и спором то назвать сложно.
– Простите, я пойду, переоденусь, – сказала Алена. – Вы же еще не уходите? Я бы хотела с Вами поговорить.
– Конечно, конечно! – улыбчиво ответила женщина, и в знак согласия махнула рукой.
Алена вернулась обратно в спальню, прикрыв за собой дверь. Однако отходить от нее она не собиралась, надеясь подслушать разговор.
– Ты должен ей все рассказать! – расслышала она голос Лидии Сергеевны. – Эти тайны до добра не доведут.
– Мама, я прошу тебя, давай потом это обсудим! – также тихо ответил ей Сергей.
На этом они замолкли, и Алена пошла, наконец, переодеться.
– О чем ты хотела со мной поговорить, дорогая? – обратилась к девушке Лидия Сергеевна, как только та вновь вернулась к ним.
Сейчас они сидели на большом кожаном диване, и Алена разливала только что заваренный чай по ярко расписанным кружкам. Сергей сидел в кресле рядом, делая вид, что полностью поглощен чем-то на планшете.
– Я хотела узнать, не говорил ли Петр Алексеевич, как продвигается это дело? Он полностью отстранил нас от общения с полицией, сказав, что разберется со всем сам.
– Я тебя умоляю, что у них там может продвинуться? – отмахнулась от нее свекровь. – Я знакома, шапочно правда, с женой начальника городской полиции. Сереж, помнишь своего репетитора по математике – Наталью Андреевну? – обратилась она к сыну, но тот лишь махнул головой. – Что за ребенок, – тихо ответила она, сделав глоток. – Так вот, Наталья Андреевна – это родная сестра жены начальника полиции. Однажды мы даже ездили кататься на горных лыжах вместе. Вот она мне и сказала, что дело у них это застопорилось. Не знают, как и подступиться к нему. Они же ничего не нашли, обыскали весь дом и всю округу, а следов преступления нет. Камеры у вас не работали, а значит, и вычислить преступника не получится. Известно лишь, что девушка была задушена. Видимо этим же париком. Следов убийцы на ней не нашли. Сексуальному насилию она не подвергалась…– женщина сделала паузу, с опаской взглянув на сына, а потом на Алену. – А еще говорят, что у девушки у этой двойные зрачки! Патологоанатом вроде как стал осмотр проводить, а у той глаза открыты, вот он жуть эту и увидел! – деловито давила Лидия Сергеевна и снова сделала глоток.
