– Алена Евгеньевна, разрешите поздравить Вас с этим успехом, – обратился к ней мужчина в светло-коричневом костюме, верхняя пуговица белой рубашки была расстегнута. Его лицо украшала щетина, а волосы были небрежно зачесаны набок, отчего больше походили на иголки ежа. Серо-зеленые глаза не излучали радости, которую он пытался показать, да в целом он выглядел замотанным и усталым.
– Костя? – удивилась девушка. – Не знала, что ты в числе приглашенных гостей.
– Потому что, если бы знала, то не пригласила бы? – Костя усмехнулся и сделал глоток из бокала, что был в его руке. – Меня направила сюда газета. Мое начальство надеется, что я раздобуду пару-тройку твоих секретов, учитывая наш старый опыт.
– Ты пьян…– в голосе Алены почувствовалось разочарование. – Смотрю, ничего не меняется.
– Можешь не волноваться, голова моя еще в состоянии трезво мыслить, – Костя был серьезен. – На самом деле более скучной вечеринки я в жизни не видел. Дождусь, пока снимут занавес с вон той штуки, – он указал на большой квадрат, завешанный красной тканью, – и поеду домой.
– Делай что хочешь. Спасибо за поздравления. Развлекайся, – ответила ему девушка, и, заметив своего мужа, который махал ей рукой, направилась в его сторону.
– Кто это был? – спросил у нее Сергей. – Ты выглядела угнетенной рядом с ним. Он говорил тебе гадости?
– Успокойся, – мягко ответила ему девушка, – Это мой старый знакомый, и он как раз наоборот поздравлял меня с успехом.
– Мне он все равно не понравился, – настороженно заявил мужчина. – Ладно, время пришло. Тебе пора начинать.
Алена поднялась на небольшую сцену, собранную перед занавесом. Ее ярко-красное атласное платье в пол, собранное складками в области груди, сильно контрастировало на его фоне. Почему именно такой цвет? Для Алены он символизировал цвет крови и напоминал не особо приятные моменты из прошлого. Но таец заявил, что это театральный занавес! Что он словно режиссер, творец, а его работы – это немой театр. Алена не спорила, она четко выполняла все его запросы, которые на самом деле ее сильно злили.
– Добрый вечер, дорогие гости! – начала Алена. – Сразу хочу сказать вам всем огромное спасибо от имени создателя представленных здесь экспонатов и от себя лично. К сожалению, Кулап не может сегодня присутствовать по личным обстоятельствам, но я думаю, что мысленно он здесь с нами. Этот прекрасный человек с нелегкой судьбой не только создал все эти вещи, но еще и оставил нам с вами подарок. Итак, дамы и господа, позвольте вам представить еще одно творение мастера! Тайская Афродита!
Всеобщее рукоплескание и возгласы оборвались через несколько секунд после того как занавес пал. Кто-то из женщин в зале вскрикнул, кому-то стало плохо. Алена, растерявшись от такой реакции зала, обернулась, и сердце ее сжалось в тиски. Перед ней был огромный аквариум, наполненный разным мусором и хламом, в центре которого был оголенный труп девушки, замотанный в длинный рыжий парик. Это была Даша.
Ночь прошла, словно диафильм: немые картинки сменялись одна за одной. Полиция приехала на удивление быстро. Так же быстро допросила приглашенных гостей, а вот персоналу и Алене с Сергеем пришлось задержаться на всю ночь. Камеры слежения были отключены, причем не только внутренние, но и внешние. Никто из охраны не смог толком объяснить, как такое произошло. Поэтому пользы от пластмассовых коробок под потолком было мало. И это сильно осложняло расследование. Полицейские ходили по кругу и задавали одни и те же вопросы: были ли у Дарьи враги, кто мог желать ей смерти и самый главный вопрос: где сейчас находится Кулап. Вопрос, ответа на который не знал никто. Алена отдала им записку, которую он якобы оставил. Для этого она специально перерыла весь свой мусор. Но вина тайца казалось маловероятной. А кроме него, убийцей мог быть кто угодно из персонала, включая Алёну.
3.
– Костя, проснись!
Костя спал за своим рабочим столом. На нем был вчерашний костюм, волосы были взъерошены, а сам он выглядел ещё более уставшим, чем вчера вечером. Кто-то похлопывал его по щекам, пока он пытался прийти в себя. Он вчера сильно перебрал. Встретиться с Алёной для него стало тяжелее, чем он думал. Они не виделись около десяти лет, и, казалось, все чувства должны были давно потухнуть, но нет. Он всегда считал, что при расставании с человеком стоит рвать все связи. И дело не в обиде, не в боли расставания. Просто он не видел причин дальше поддерживать общение. Оно не станет прежним, так зачем себя им утруждать. Он понимал, что довольно цинично глядел на эту жизнь, и где-то даже гордился этим.
Но с Алёной так не получилось. С того момента, как она уехала за границу, он полностью вычеркнул её из своей жизни: не писал, не читал новостей о ее успехах, никогда не упоминал о том, что вообще знал ее. Даже руководство газеты какое-то время не знало об их знакомстве. Однако, даже так он периодически в мыслях возвращался к ней, думал о ней, о времени проведенном вместе. И тут, как гром среди ясного неба, появляется новость о возвращении Алёны. И воспоминания с головой накрыли его.
Он был старше ее на год, но в школе они учились вместе. Его привлекла не столько ее яркая внешность, которой она, бесспорно, обладала, сколько ее внутренний мир. Она виделась ему легкой, ранимой, воздушной, словно облако. Ее духовный мир был богат и бездонен. В ее привычках он видел свои привычки. В ее страхах он видел свои страхи. Но такая идиллия не могла длиться долго. Их дороги разошлись. Она уехала, а он занялся журналистикой. Он смог добиться многого, его имя имело вес. В целом он был доволен своей жизнью, вот только мало кто знал, что с уходом Алёны из его жизни, он чувствовал, как потерял часть себя. Внутри росла пустота, посиделки с друзьями превратились в одинокие попойки. При этом он не считал себя алкоголиком, и впадал в ярость, когда его пытались «лечить» от этого. На работе его ценили, но со временем его успехи стали мельче, а выкрутасы больше. Наконец, его сослали заниматься мелкой рубрикой для чего выделили небольшой кабинет в полуподвальном помещении: окна под самым потолком, немного сыро, но в целом приятно. Света было ровно столько, сколько необходимо для уюта в его представлении. Сюда редко кто спускался, а значит, можно было в довольно заниматься чем угодно кроме работы. Его стол был завален разными книгами и журналами, ими же были заставлены все имеющиеся стеллажи. Ему даже наняли ассистентку, работой которой, по его мнению, был тотальный контроль за его деятельностью. Именно она и пыталась его растормошить.
– Женя, что случилось? – вяло сказал он, протирая глаза.
– Вот, держи. Я заварила тебе кружечку чая по собственному рецепту! Он тебе пригодится! – худая девушка, с черными крашеными волосами, убранными в хвост, поправляя очки, казалось, сейчас взорвется от возбуждения.
Сегодня на ней был темно-зеленыйкомбинезон.
– Что с тобой – заметив это, спросил мужчина, делая глоток горячего чая. – Тебя сейчас разорвет. Что за странный привкус?
– Там сплошь полезные травки! А новость и правда бомбическая! – девушка почти перешла на писк. – Как рано ты вчера ушел с приема в "Сиаме"?
