Родители уехали, но им не стоит переживать на наш счет — как бы мы ни ссорились, а до рукоприкладства никогда не опускались.
Я стою у кофемашины и делаю себе капучино, когда дочь Пэйт громче, чем следует, хлопает дверцей шкафа, обращая на себя мое внимание.
— Эй, Уилсон! Что это было сегодня в спортзале? Передай толстухе Коуч, пусть лучше не злит меня и в следующий раз выбирает выражения, когда говорит с моими девочками!
— Обойдешься. Смотри за своими подругами!
— Симба — надо же! Брайан никогда не называл тебя так при нас. Смешно! Как он до такого додумался? Слушай, это, наверное, потому, что ты не только рыжая и любопытная, но еще и глупая, да? Кто лучше отца может знать своего ребенка?
Я делаю себе капучино и высыпаю в чашку стик сахара, но все-таки поворачиваю голову, чтобы посмотреть на девушку. Она стоит в трех шагах, опершись бедром о стол и рассматривает в лучах заходящего солнца свой безупречный маникюр.
Что ей от меня нужно, я не знаю. А еще мне обидно. Мой запас терпения на сегодня закончился, и я неожиданно для себя забываю о кофе.
— Знаешь что, Принцесса-сопливый-локон! Да, это мое прозвище! Оно личное, и мой отец никому не обязан о нем говорить! А у тебя и такого нет! Ничего нет, кроме: «Кэтрин, я занят! Не пора ли тебе домой к мамочке? Ты так ноешь, дорогуша, что у меня от тебя голова трещит!»
Кейт бледнеет, опускает руки и сжимает ладони в кулаки. Я только что сказала правду, и ей это известно. У ее отца нет для нее времени, все свое свободное время он тратит на карьеру и женщин, которые молодеют с каждым годом, чем толще и рыхлее становится сам шестидесятилетний богач Хардинг. Сейчас у него появилась невеста, двадцати двух летняя инструктор по фитнесу и начинающая актриса, и вот на нее Говард тратил личное время гораздо охотнее, чем на свою единственную дочь.
Только потому, что мне было больно, я не молчу и кусаю в ответ.
— Закрой рот, Уилсон!
— А ты свой, Хардинг!
— Лучше признай, что я победила!
— В какой дисциплине соревнований? Или, может, в конкурсе подлости? Ты такая способная, что я боюсь потеряться в твоих талантах!
— Рентон — теперь мой парень!
— И заметь, заслуженно! Гнилое яблоко стоит другого гнилого яблока! Меня никогда не привлекали отходы, подавись!
— Что же ты тогда расстроилась, Эш?
— Я не расстроилась. Тебе показалось!
— Неужели?! Знаешь, это было не сложно — понравиться Шону. Он сразу повелся. Стал повторять, что у него еще не было такой популярной девчонки. Хочешь, я буду тебе рассказывать обо всем, дорогая сестричка? О том, что между нами происходит? Он, конечно, неважно целуется, но он та-ак старается мне понравиться…
— Мне тебя жалко, Кейт.
— Почему это?
— Потому что он тебе даже не нравится, — внезапно понимаю я.
— Нет, нравится!
— Чем же? Ты и сама не замечаешь, что сейчас насмехаешься над ним.
— Хотя бы тем, что он считает меня лучше тебя! Противная выскочка!
Я еще какое-то время смотрю в голубые, злые глаза дочери Патриции, прежде чем отворачиваюсь, забираю свой кофе и ухожу, оставив за собой последнее слово:
— Тогда я за тебя рада, Черствая Кукла!
Глава 9
Я поднимаюсь на второй этаж, захожу в свою комнату и закрываю дверь. Остановившись на пороге, какое-то время осматриваю ее — светлую и просторную девичью спальню в классическом стиле из дорогого рекламного каталога, с личной ванной комнатой, светлым окном и гардеробной.
Когда мы сюда переехали, Пэйт сказала, что я могу считать ее дом своим. И пожелала, чтобы я чувствовала себя в нем комфортно, а в спальне уютно. Но если честно, по-настоящему уютной я продолжала считать свою небольшую комнату в нашем с отцом доме. В которой остались старенькие фисташковые обои и зеленые шторы; деревянное окно, издававшее скрипящие звуки всякий раз, когда его поднимали или опускали; дубовая кровать с историей в полвека, и любимые постеры на стенах. Будучи тинейджером, я обожала сериалы компании «Нетфликс» и все, что крутилось вокруг темы романтической готики.
Да, я все еще привыкала к своей новой жизни в новой комнате, но одно преимущество в этом доме у нее все-таки было. Точнее, два. Первое — дверь моей спальни запиралась на ключ, и второе — никто не оспаривал мое право на личную территорию, даже Кейт. Я всегда могла уйти сюда, чтобы побыть одна. А еще, спасибо моему увлечению фотографией, я всегда могла сбежать еще дальше — не только от сводной сестры и ее нового парня, но и от собственных мыслей.
На моем учебном столе стоят два монитора — один от мощного компьютера, а второй — экран развернутого ноутбука. Программа уже обработала все фотографии, отснятые сегодня в школе, которые я в нее загрузила, и я сажусь за стол, чтобы оценить полученный результат.
Увы, мне не все нравится. В большинстве случаев цифровой конвертер изображений справился отлично, но при репортажной сьемке условия освещения постоянно меняются, угадать с необходимыми параметрами бывает сложно, и я трачу почти два часа на то, чтобы подправить нужные мне фотографии вручную. Задаю тип освещения и корректирую баланс белого, наблюдая за цветовой температурой. Работаю, пока не получаю настоящие цвета и удовлетворительный результат.
Когда я добираюсь до команды «Красных лис», снимки вызывают у меня спонтанную улыбку и смешок. Все-таки Эмбер мастер манипуляции чужим настроением и добилась своего. На всех фотографиях чирлидерш недовольно выглядит только центральная тройка девчонок — Кейт, Тамара и Синтия. Остальным же «лисам» вполне себе весело — вон, какие широченные улыбки на лицах. И что касается меня, то уж лучше так, чем наоборот.
Я сортирую снимки, отбираю лучшие, подписываю их и отправляю на электронную почту Закари.
Получив от парня ответ: «Хорошая работа, Эш! Ха-ха, я так и знал, что Эмбер отличится! Что с тренером Херли и «Лисами»? Жду от Коуч текст интервью. Интересно будет узнать, на какие места вы им насыпали соль!».
Бэйкер присылает смайлик с отставленным вверх большим пальцем, и я отключаюсь.
Вот теперь наконец-то можно заняться своими личными делами!
Я закрываю большую папку под названием «Ellison News» и открываю другую под названием «Конкурс природной фотографии». Две недели назад я прочла о нем в известном журнале для фотографов, нашла сайт и подала заявку на участие — решилась в первые две минуты, пока не передумала. Система, опираясь на предоставленные мной данные о себе, зарегистрировала меня в категории «Начинающий фотограф», и неделю назад я легко преодолела первый тур, оказавшись среди участников конкурса.
В первом туре нужно было прислать макрофотографию чего угодно из мира природы, и я сфотографировала пчелу на длинной травинке, отразившуюся в крупной капле росы. Условием второго тура было снять объект дикой природы в движении — непростое задание, особенно учитывая тот факт, что я не могла похвастаться опытом подобной сьемки. Но зато я снимала в движении игру «Беркутов», заполненные трибуны и бегунов во время кроссинга — чем не живые объекты? — так что не собиралась отступать перед сложностями.
