Господи, за что мне все это?!
Сестрица широко распахнула глаза и развернулась ко мне. Я же пока не была готова удовлетворить ее любопытство и сделала вид, что чужих взглядов не замечаю.
– Простите, товарищ майор, а Марья вам сообщила, куда вы поедете? – обратилась сестра к Мирону.
– У вас какой-то пунктик на майорах? – не удержался Мирон. – Я старший оперуполномоченный в звании капитана. Пока. И да, Марья мне сообщила, куда мы поедем.
Алиса выдохнула и резко развернулась к Максу:
– Вот видишь, даже товарищ оперуполномоченный едет, а ты?
– А я терпеть ненавижу извращенцев, – признался Макс, хлопая длинными наклеенными ресницами.
Грим ему сестрица уже успела наложить, и оба мужчины представляли собой довольно потешное зрелище. Высокие, спортивные, только Макс был шире в плечах и чуть сильнее подкачан, однако и Мирона хилым никак нельзя было назвать.
И вот эти двое дружно хлопали наклеенными ресницами, глядя на Алису и радуя мир краснотой щек и богатырским разворотом плеч. Я сжала губы, чтобы не засмеяться в голос, Алиса же проглотила смешок и включила начальницу:
– Извращенцам не сообщать, что они извращенцы! Макс, тебя касается. Морды заказчикам не бить, нам прошлого раза хватило.
– Если еще хоть одна пьяная морда схватит меня за интимную часть тела… – грозно пообещал Макс.
– Не подставляй! – рявкнула Алиса. – Все, собирайтесь, я пока местному диджею музыку отправлю…
Глава 6
Я скептично осматривала себя в зеркало, выискивая огрехи в гриме. Царский костюм сидел как влитой, парик не сбивался, борода тоже держалась как собственная, а вот корона без конца сползала на нос.
Глянула на время и поняла, что придумывать, как не остаться без короны, уже некогда, плюнула, снова ее поправила, прихватила скипетр и вышла в комнату, где Макс с Мироном уже тоже переоделись в русские народные сарафаны – у Мирона красный, Макс же красовался в синем. Длинные косы (у Мирона белая, у Макса черная) болтались за спинами, а сами мужчины выглядели, мягко говоря, недовольными.
– Твоеее… величество, – заметив меня, протянул Мирон, – хороша! Прынцесса! Нет, царица!
– Ты тоже, – кивнула я, с усмешкой осматривая товарища капитана с ног до головы.
Мирон кокетливо схватил косу, перекинул ее себе на плечо и выставил вперед ногу. В кроссовке сорок пятого размера, не меньше.
– Мне ваши черевички не подошли, – сообщил Мирон, чуть приподнимая подол сарафана.
Я прокашлялась и сильно закусила щеку, чтобы не рассмеяться в голос.
– Ой, а откуда это к нам таких шикарных барышень занесло? – заржал входящий в комнату Федя, держа под мышкой голову лошади.
Сам коллега был одет в костюм коня.
– Так, конь добежал, ждем принца, – сострил Макс.
– Чем дольше я живу, тем больше понимаю, что сама себе принц, – пробурчала Алиса, подумала и добавила, – и конь!
– Опять с Егором поссорилась? – участливо поинтересовалась я, но сестра только махнула рукой.
– У нас новый сотрудник? – указав взглядом на Мирона, уточнил Федя.
– Нет, это временная замена Арсению, – просветил его Макс.
– А, мы снова эксплуатируем ухажеров Марьи, – обрадовался Федя. – Ну, в этот раз хоть по размеру костюма нашла, а то на прошлом все наряды, как на вешалке, висели, дохляк!
– Какие интересные критерии отбора, – присвистнул Мирон и обернулся ко мне, – видишь, я идеален!
– Нет, черевички не подошли, – пробурчала я, зло покосившись на Федю.
– Пошли, твое высочество, опоздаем, – поторопил нас Макс, подхватывая большую сумку с реквизитом.
Мы вышли на улицу и потопали к нашему старенькому рабочему минивэну.
– Может, на моей? – предложил Мирон.
– У нас стекла тонированные, – заржал Макс, который сам же их и затонировал, ибо устал отбиваться от ретивых сотрудников ГИБДД, которые частенько нас останавливали с единственной целью – поржать.
Тонкая душевная организация Макса такого произвола стерпеть не смогла, а бить сотрудников дорожной полиции ему запрещали Алиса и Уголовный кодекс, поэтому братец не раздумывая отвез нашу старушку в автосервис.
– Аргумент принят, – легко согласился Мирон, – эх, взмахну – улочка, размахнусь – переулочек. Прорвемся, опера! Марьяна, – пристал он ко мне, – я правильно понял, парня у тебя нет?
– Есть, просто я его родственникам больше не показываю, – скидывая со своего плеча руку Мирона, отговорилась я.
– Твое высочество, а тебе не говорили, что врать подданным – плохо? Про родственников и твое увольнение мы позже поговорим, – подмигнул мне Мирон, а я залилась густым румянцем.
– Корону не потеряй, – посоветовал мне товарищ капитан, открывая дверь в салон минивэна, и шутливо поклонился. – Прошу, ваше царшество.
– Казню, не помилую, – нервно пообещала я, понимая, что этого нахала не прошибить ничем!
– Кручу-верчу, еще пять свиданий хочу, – подпихивая меня внутрь, пропел Мирон.
Я, кипя негодованием, молча влезла в салон и важно уселась на сидение. Мирон все это время нагло на меня пялился, подмигнул, весело засмеялся и закрыл дверь. Сам устроился на переднем сидении с Максом.
Я же с силой сжала кулаки и тихонько застонала. Судя по довольному и расслабленному виду товарища капитана, – кто вообще кому мстит? Потому что Мирона явно все устраивало! Он даже умудрился найти общий язык с моим братом, который вообще-то всех претендентов на роль моего парня ненавидел просто за факт их существования.
Эти двое из ларца весело переговаривались на переднем сидении, пока я изображала обиженное высочество и судорожно соображала, что мне делать дальше. Потому что пятой точкой чувствовала: товарищ капитан что-то задумал и мне это точно не понравится!
– Так к кому мы едем? – донесся до меня голос Мирона.
– К извращенцам, – выплюнул Макс, – наши постоянные клиенты. Там половина пид…
– Макс! – рявкнула я.
– Педальных коней, заднеприводных, – закончил брат.
– Даже так? – Мирон обернулся ко мне, смерив сконфуженную меня насмешливым взглядом.
– Они наши постоянные клиенты, – заступилась я, – уважаемые люди!
– Извращенцы они, – не согласился со мной брат, – в общем, мужик, косу береги и сарафан высоко не задирай!
– Да, а то если сразишь всех наповал своими супермодными черевичками – мы тебя спасать не будем, – закончила я, сдерживая внутреннюю дрожь.
Почему-то в компании товарища капитана на меня нападал ступор, а щеки горели так, что я Марфушеньку без грима могла играть. Головой понимала, что должна держаться подальше, что эта наглая физиономия в кокошнике – самый наглый и бессовестный бабник, который не постеснялся мне подмигнуть, уводя мою соседку к ней домой.
