Мы молчали, каждый думая о своем. Я предпочла думать о предстоящем уроке вождения в компании товарища капитана и не анализировать больше свои эмоции. Мне нужно было немного времени, чтобы снова начать мыслить здраво.
Мы выехали на трассу и свернули на второстепенную, но вполне сносную дорогу. Мирон притормозил и повернулся ко мне:
– Готова?
– Нет, – честно призналась я.
– Приплыли тапки к берегу… Высочество, я же с тобой. Давай, не трусь, обещаю, что у тебя все получится!
Я вздохнула, но покорно вышла из машины. Мы с Мироном поменялись местами, я робко устроилась за рулем под насмешливое хмыканье товарища капитана, который иронично смотрел на мои ноги: они не доставали до педалей.
– Мне бы…
– Да-да, – кивнул Мирон и резко подался вперед.
Перегнулся через меня, помогая мне подвинуть кресло поближе к рулю. Я подняла руки, чтобы не мешать товарищу капитану. Коварный Мирон же на этом не остановился. Пользуясь тем, что мы оказались слишком близко друг к другу, повернулся ко мне и словно случайно провел носом по моей щеке, тут же вернувшись на свое место.
Меня же словно током ударило, о вождении я уже не в состоянии была думать. Щеки пылали, а нахальные мурашки дефилировали по позвоночнику.
– Заводи мотор, – хрипло велел Мирон.
Я сжала зубы и повернула ключ в замке зажигания. Положила руку на коробку передач и посмотрела на свои ноги.
– Правую ножку на тормоз, – гортанно прошептал Мирон.
Я не задумываясь выполнила требуемое, чувствуя, как горячая ладонь товарища капитана накрывает мою, лежащую на коробке передач.
Стало невыносимо жарко, а в салоне, казалось, закончился кислород. У меня потемнело в глазах от близости Мирона и пережитых совсем недавно эмоциональных качелей.
Мирон же помог мне переключить передачу на нужную, прокашлялся, словно и ему не хватало кислорода, и велел:
– Теперь отпускай тормоз и жми на газ. Не забудь следить за дорогой!
Как следить за дорогой, когда я за своими эмоциями уследить не могу! Как?!
Но либо шок сделал свое дело, либо та тонна эмоций пересилила-таки страх, но машина плавно поехала вперед, а я аккуратно обхватила руль двумя руками, как учил Макар.
– Умница! – похвалил Мирон, который не отрываясь следил за каждым моим действием. – Марьяна, в топку инструктора, у тебя все отлично получается.
Окрыленная его признанием, я немного увеличила скорость, понимая, что мне не нужно отвлекаться на коробку передач, чтобы переключать скорости, и просто ехала вперед. Кажется, я даже не моргала – настолько внимательно следила за дорогой.
– Нравится? – спросил Мирон спустя несколько минут.
– Очень, – восторженно призналась я и услышала, почувствовала кожей, как товарищ капитан победно улыбнулся!
Глава 12
Мирон
Я откинулся на сидении, внимательно наблюдая за Марьяной. На то, как она хмурит бровки, зорко глядя на дорогу. За тем, как морщит носик, пытаясь уследить за зеркалами и дорогой одновременно. За тем, как поджимает пухлые губы, которые до одури хотелось попробовать на вкус.
У меня кончики пальцев немели от желания к ней прикоснуться. Высвободить ее длинные волосы, заплетенные в косу, запустить в них ладонь, пропустить гладкий шелк между пальцами. Провести большим пальцем по губам, оттянуть нижнюю и распластать ее прямо на капоте. Раздвинуть стройные ноги и выбивать из нее крики удовольствия.
Блядь! Держи себя в руках, Демидов. Крепче держи!
Хотелось снова принять ледяной душ, чтобы хоть немного снять напряжение. Каждую мышцу сводило от близости этой девчонки, которая в тот момент, казалось, вообще забыла о том, что я рядом, полностью сосредоточившись на дороге.
Все тело Марьяны было напряжено, спина напоминала натянутую струну, и кукла, казалось, даже дышала через раз. Но делать ей замечание я посчитал неуместным – для начала она должна перебороть страх перед дорогой, а если я снова полезу со своим ценным мнением, вполне возможно, сделаю только хуже. Ей нужно было просто поверить в свои силы, в то, что она сможет когда-нибудь ездить самостоятельно.
– Высочество, расслабься, – все же мягко проговорил я.
Марьяна бросила на меня возмущенный взгляд и снова сосредоточилась на дороге. А я – на ней, продолжая наблюдать за каждый мельчайшим жестом и поворотом головы.
От размышлений меня отвлекла вибрация мобильного. Внезапно в груди стал разрастаться комок раздражения оттого, что кто-то смеет меня отвлекать в такой момент. Взглянув на экран, прикрыл глаза, отключил мобильный и спрятал его в карман.
Что-то, мать его, в моей жизни сломалось! Ведь я отказался от приятного времяпрепровождения. А мог бы выпустить пар. Но сам себя обрек на вынужденный целибат и бессонные ночи в компании дикого стояка, которому даже ледяной душ не помеха.
Выдохнул сквозь зубы, вспоминая слова Марка: «Мы ее бесим… с трудом скрывала раздражение…». До меня только в этот момент дошел смысл его слов. Я точно знал, что Марк не врал и не приукрашивал. Что же видел я? Смущение, робость, мурашки на нежной коже, когда я не сдержался и провел носом по ее щеке. Расширенные зрачки каждый раз, когда наши взгляды встречались. Но точно не раздражение.
На периферии сознания замаячила мысль, которую я пока не мог облечь словами. Неужели различает? Вот так, на уровне ощущений, совершенно не понимая, что происходит. В принципе, это объясняло растерянное выражение ее мордашки, когда в кафе вошел я.
В груди снова поднялся шторм из незнакомых ранее эмоций. Я был знаком с еще одной парой близнецов в институте. И те, несмотря на внешнее сходство, были абсолютно разные. Манеры, жесты, характеры. Мы же с братом были и в этом схожи, что доставляло дополнительные неудобства нашему окружению. Мы выбирали одинаковые вещи, машины, одинаково реагировали на ту или иную ситуацию. Мы даже говорили с одинаковой интонацией! И выбирали девушек одного типажа, ни одна из которых так и не смогла нас различить. А было их много, если учитывать, что нас двое.
Раньше меня это не напрягало. Мы с братом никогда не скрывали наличие близнеца намеренно. Просто не в каждом случае считали нужным об этом сообщать, устав отвечать на одинаковые вопросы: а чувствуем ли мы эмоции друг друга, а как нас различить, а каково это – иметь свою точную копию…
В случае с Марьяной Марк просто привычно подыграл и спокойно уехал к своей новой подружке, приятно проводить время. Везунчик!
Я сжал ладони в кулаки и покосился на Марьяну. Возникло непреодолимое желание проверить собственные догадки и понять, действительно ли она, не зная, что нас двое, уже нас различает.
Сердце забилось о ребра, грозя сломать их к чертовой матери от внезапной догадки. Меня вело от Марьяны, скручивая внутренности в тугой узел. Впервые в жизни…
