– Марьяна, пойдем к тебе и поговорим, – потребовал Мирон, возвращая мое внимание своей персоне.
– Ты обалдел? – наконец выдала я – эмоциональнее, чем следует, и тут же поправилась. – Вы оба!
– Нет, – брякнул Мирон, аккуратно разворачивая меня в сторону подъезда.
– В парке и в кафе сегодня был он! – уперлась я и обличительно ткнула пальцем в Марка, – а потом вы поменялись, и ты мне не сказал!
Глаза Мирона приняли идеально круглую форму, а товарищ капитан зло поинтересовался:
– В каком парке? – однако выглядел Мирон в тот момент слегка пришибленным.
Одновременно с ним заговорил Марк:
– Просто любопытно: а как ты поняла, что в кафе и в парке был я?
– Ты меня раздражаешь, – честно сообщила я.
– Я? А Мирон, значит, не раздражает? – пристально глядя на меня, удивленно уточнил Марк.
Я решила его вопрос гордо проигнорировать.
– Я повторяю вопрос: в каком парке? – зарычал Мирон, но что-то скользило в его глазах… Удивление, точь-в-точь как у Марка.
– В том самом, в котором твоя девушка оскорбила меня капитаном и очень плохо выразилась о моих умственных способностях. А до этого в отделении фуражку мою уронила, а за это, между прочим, и привлечь можно, – весело сообщил Марк.
Мои глаза закатились сами собой, и я зло повернулась к Марку:
– А ты заявления принимай у страждущих, когда просят, и работай, вместо того чтобы с потерпевшими кокетничать, тогда и фуражка на голове целой останется!
– Это была не моя юрисдикция, – спокойно возразил Марк, которого, в отличие от Мирона, ситуация явно забавляла. – Вот если бы тебя убили, я бы принял заявление и даже приехал!
– И я тебе желаю долгих лет жизни! – окончательно взорвалась я.
– Марк, – душевно так обратился Мирон к брату. – Заткнись!
Марк скептично осмотрел нашу композицию, остановил взгляд на ладонях Мирона, крепко сжимающих мои плечи, и присвистнул, шепча себе под нос:
– Точно поплыл.
Я смысл сказанного не поняла и нахмурилась.
– И часто вы вот так меняетесь местами, не ставя никого в известность? – осведомилась я.
– Высочество, случилось досадное недоразумение, – попытался воззвать ко мне Мирон.
– Меняются, значит, – услышала я голос Олечки, обращенный к Марку.
– Никто ничем и никем не меняется, – тут же открестился Марк, – Мир же сказал, что вышло недоразумение! Очень досадное!
– Да, – согласился с ним Мирон, и в тот момент мне очень захотелось товарища капитана и товарища майора до кучи от души поколотить.
Мирон шарил взглядом по моему лицу, стараясь считать эмоции. Однако я сама не знала, что чувствовала.
Здравый смысл и логика меня покинули, а навалившаяся усталость диктовала свои условия и требовала немедленно спрятаться под одеяло.
– Я хочу домой, – наконец сообщила я. – Одна! Мне нужно подумать.
– Марьяна! – строго произнес Мирон, явно не оставляя попыток остаться наедине и поговорить.
– И я, пожалуй, пойду! – поддержала меня Оля. – И тоже одна.
– Леля! – с той же интонацией, что и Мирон пару мгновений назад, воскликнул Марк.
Соседка аккуратно отодвинула от меня Мирона, подхватила под локоток и повела к подъезду.
– Давай поболтаем, – попросила она, шепотом, пока я через плечо смотрела на две одинаковых фигуры, стоящих в свете фар. Они одинаково хмурили брови, но вот в глазах близнецов читались совершенно разные эмоции.
– Давай, – согласилась я, найдя в ней подругу по несчастью.
Мы вошли в подъезд, дружно вздрогнули, когда за нами с грохотом закрылась дверь, на которой был сломан доводчик, и Оля шепотом спросила:
– Как думаешь, они правда вот так девушками меняются, пользуясь своим сходством?
Я промолчала и стала медленно подниматься по лестнице, опираясь только на левую ногу. Оля пришла мне на помощь, подставив локоть для опоры. Я с благодарностью его приняла и доковыляла-таки до квартиры. Открыла дверь и радушно предложила:
– Входи!
*****
– Нет, ну такой идиоткой, как сегодня, я себя давно не чувствовала, – со смешком призналась Оля, отставляя в сторону фужер с шампанским и выглядывая в окно. Знакомых внедорожников там уже давно не было – близнецы уехали почти сразу, как мы гордо их покинули.
Ее зеленые глаза уже задорно блестели, щеки раскраснелись, а пухлые губы изогнулись в подобии кровожадной улыбки. Мы сидели на моей кухне уже третий час. В первые полчаса мы грустно перебрасывались репликами, пытаясь уложить в головах неожиданную новость о том, что братьев двое, следующие десять минут гадали, насколько зашкалил близнецовый борзометр в отношении Оли и не приходил ли к ней Мирон под видом Марка. От одной подобной мысли у меня внутри все сжималось невидимыми тисками. Знала ведь, что бабник, с первой встречи поняла, но все равно позволила себе увлечься…
А потом мы с моей новой подругой решили расслабиться и послать обоих на хутор. Просто потому, что братцы недостойны наших страданий. Оля сбегала к себе и принесла бутылку шампанского, мы быстренько накрыли стол и спустя пару часов болтали практически как лучшие подруги.
И я вынуждена была признать, что первое впечатление обманчиво! Оля раньше казалась мне высокомерной пустышкой, маршрут которой курсирует от дома до салона красоты. Но соседка оказалась довольно веселой девушкой, с которой было очень легко общаться. Обсудив всех братьев скопом и каждого в отдельности, мы обе не очень твердо и не совсем четко решили, что с нас хватит. Потому что пузырьки шампанского мягко ударили по мозгам, отчего язык у обеих слегка заплетался и мысли путались. Зато в голове образовалась звенящая пустота, а в груди перестал разрастаться горький комок обиды.
– Да уж, – согласилась я, – ладно, в первый раз в парке я не называла имен и случилось досадное недоразумение! Но сегодня ведь Марк встретил меня у супермаркета, ни разу не поправил, когда я назвала его Мироном, отвез в кафе, вышел на улицу, а вошел уже Мирон, – поражаясь чужому коварству, в который раз негодовала я.
– Как ты их различаешь? – полюбопытствовала Оля, удобнее откидываясь на спинку стула.
– Сама не понимаю, но Марк меня почему-то дико раздражает. Да я чуть с ума не сошла, когда не могла понять, почему минуту назад хотела Мирона убить, а потом он вернулся, и я краснела, как школьница на экзамене, – всплеснула я руками и чуть было не снесла фужер.
– Он тебе нравится, – со знанием дела заявила Оля.
– А тебе – Марк.
– Наверное. Но как теперь избавиться от ощущения, что они могут поменяться в любой момент? Не звонить же тебе с вопросом: «Мань, посмотри, этот тебя бесит или нет?»
