– Была. И я пока не уверен, что они не специально спектакль организовали.
– Как знаешь, но, по-моему, она прелесть. И подружка у нее смешная – девушка Давыдова.
– Аня? – напрягся я.
– Да, Сова. Это, кстати, они тебя электричества лишили.
– За что?
– За то, что Андрюха в твоей квартире решил вечеринку организовать.
– Твою мать! Вот сука! Просил ему ключи дать на пару дней, чтобы перекантоваться!
– Перекантовался. Помочь?
– Сам, – рыкнул я, поднимаясь.
– Не отыграл ауди? – уже на пороге поинтересовался Илья.
– Пока нет, – прошипел я.
Илюха прекрасно знал о моих отношениях с отцом и о том, что гонки – пока мой единственный источник дохода. У бати я из принципа ни копейки не брал.
Вышел из его квартиры и сразу же зашел к себе. С порога чувствовалось непередаваемое алкогольное амбре, и я брезгливо сморщился. Ненавижу алкоголь.
Андрюха дрых на диване, на полу стояла батарея пустых бутылок, диван оккупировал Андрюхин кент – Виталик. Больше никого не было. На их счастье.
Прошел в ванную, набрал в ковш воды, вернулся в комнату и плеснул Андрюхе в лицо. Он резко поднялся, мотнул головой и, сфокусировав на мне взгляд, испуганно икнул.
– Привет, – улыбнулся я так, что Андрюха вздрогнул.
– Лавр, я все уберу!
– Уберешь, конечно. Из квартиры не выйдешь, пока здесь все блестеть не будет. Я тебе для чего ключи оставил, придурок?
– Переночевать.
– А ты слово «переночевать» как-то по-своему понял, да? Скажи мне: тяжело жить, когда вместо головы жопа?
– Виталик пришел с девчонками, и мы…
– Наведешь порядок – и вали отсюда, – я не стал слушать.
– Понял…
Андрюха сонно заморгал, вытирая ладонью лицо, а я пошел на балкон в поисках старой заначки.
Вот как тут бросить курить, когда что ни день, то нервяк? Нахрена я вообще терпел этих идиотов у себя? Из дебильного детского желания посильнее насолить отцу? Хотя он, конечно, заслужил сыночка с похеренной репутацией!
Открыл балконную дверь и уже почти сделал шаг, как поперхнулся воздухом, заметив сидящих на парапете наглых голубей, которые, совершенно меня не стесняясь, продолжали что-то клевать. Вокруг все было в перьях и голубином помете, а на полу я заметил остатки кукурузной крупы.
Сопоставить два и два труда не составило, и я в красках представил, как две катастрофишны лезут на мой балкон с пачкой кукурузной каши.
Вспомнил, что Влада говорила о каком-то сообщении, и достал мобильный. От Ани было три голосовых, но говорила, в основном, веснушка.
После ее «коварного типа приятной наружности» не сдержался и громко захохотал. Причина объявления военных действия стала понятна, но оправдываться я не собирался.
А вот балкон нужно кому-то убирать… Раз уж ей так хочется воевать…
Достав из заначки сигарету, со смаком затянулся и махнул рукой, выгоняя голубей. Сощурил глаза, смотря вдаль. Голова закружилась от дозы никотина, а в глазах на долю секунды потемнело. Снова включил запись ее голоса и сделал новую затяжку.
Почему я никак не могу выбросить ее из головы? Въелась же в мозг, фурия! И вроде уже разобрались, кто она и откуда… А меня снова дико волнует очередной вопрос: с кем она, черт возьми, уехала? Парень? Жених?
От мысли, что она с кем-то встречается, неожиданно заныли все зубы разом, а в груди поднялась темная волна гнева. Зло затушил сигарету и вылетел с балкона. Андрюха с Виталиком вдохновенно драили комнату, а при виде меня изобразили на лицах всю скорбь мира.
Молча прошел мимо, спустился на этаж ниже и, стараясь не думать, что я, мать его, творю, прикрыл пальцем глазок в двери квартиры Влады и вежливо постучал, надеясь, что та уже вернулась.
Спустя минуту она открыла, поправляя растрепанные волосы. Я сел на корточки, легко закинул ее себе на плечо и понес наверх, предварительно захлопнув дверь.
– Ты что делаешь? Отпусти меня немедленно! – заверещала Влада и ужом завертелась на моем плече. – Макар, гад! Верни меня, где взял!!
Она замолотила кулачками по моей спине, но я уже внес ее в свою квартиру, так же молча донес до балкона и поставил на пол, загородив собой проход.
Пацаны обалдело раскрыли рты и зависли на своих местах, пока я не рявкнул:
– Че встали? Все уже убрано?
Повернувшись к Владе, хищно улыбнулся.
– Ты зачем меня сюда притащил? – завопила она, испуганно оглядываясь по сторонам, и брезгливо сморщилась.
– Затем, что за собой нужно убирать.
– А я здесь при чем?
– Крупу ты насыпала?
– Нет. У тебя нет доказательств! – ткнула она пальчиком мне в грудь.
– Когда записываешь голосовые – убедись, что ты не наговорила лишнего, – соврал я.
– Я пошутила, – тут же скуксилась веснушка.
– А я не шучу. Свет, так и быть, восстановлю сам!
– Какое благородство! – смешно всплеснула она руками.
– Не благодари! – съязвил я, осматривая ее с ног до головы.
Влада явно занималась домашними делами, потому что на ней снова были те самые шорты и смешная футболка с надписью: «Русские не сдаются!» Волосы она собрала в непонятный пучок, и часть прядей упала на лицо. Глаза гневно горели, а грудь высоко вздымалась. И, кажется, я здорово перегрелся, потому что вдруг подумал, что ничего сексуальнее до этого не видел.
В горле пересохло, а руки сами собой сжались в кулаки, пока я сдерживал дикое желание прикоснуться к ее губам, провести по ним большим пальцем, а потом поцеловать… Завладеть ее ртом, усадить на подоконник, раздвинуть стройные ноги и взять… Несколько раз.
– Выпусти меня! Или я буду кричать! – грозно сдвинув брови, предупредила Влада.
– Ммм… Что именно? – мурлыкнул я, подаваясь ближе, и заметил, как нервно она сглотнула и порывисто выдохнула.
– Пожар! И тогда приедут горячие мальчики в форме и помоют твой балкон из большого шланга! – она вздернула нос и покрутила пальцем над головой. – Ладно. Неси ведро и тряпку, – подозрительно быстро переобулась веснушка.
Сделав глубокий вдох, я бесцеремонно закрыл балконную дверь у нее перед носом и пошел в ванную. Член, казалось, готов разорвать ширинку от болезненного возбуждения. Да какого хрена со мной творится?
Включив холодную воду в ванной, засунул голову под струю в попытке прийти в себя. Резко поднялся, игнорируя холодные капли, которые стекали на грудь, и зажмурился. Только ни хрена не отпустило.
Оперевшись ладонями о стену, сделал глубокий вдох. И тут услышал быстрые шаги в коридоре и хлопок закрываемой двери, указывающий на то, что моя веснушчатая фурия спаслась от уборки бегством.
