– Тихо, – прошептал ей на ухо. В кустах кто-то фыркал и копошился.
Анечка прислушалась и резко повернулась с диким восторгом в глазах.
– Ежики? – склонившись ко мне, обдала дыханием шею.
Казалось, возбудиться сильнее было нереально. Я снова ошибся. Перед глазами мелькали только черные точки, и мне казалось, что меня разорвет на сотню крохотных майорчиков.
Ежики… Думать о ежиках…
Аня, садистка, еще и подпрыгнула от радости у меня на коленях. Я прикрыл глаза, собирая всю волю в кулак. Хреновая была затея. Очень-очень хреновая.
– Захар, а нельзя поближе посмотреть? – с восторгом поинтересовалась Анечка.
– Давай попробуем, – согласился я.
Она поднялась. Колючее семейство, которое обитало где-то в норе поблизости, притихло. Полковник сказал, что местные ежики уже не так боятся людей и частенько забегают в гости на огороды, и я надеялся, что мы сможем их найти. Как оказалось – не зря. Уже не остерегаясь, включил фонарик на телефоне.
– Вот они! – радостно воскликнула Аня, указывая рукой.
На земле лежали три колючих шара. Анечка восторженно наблюдала за ними, а я, как придурок – за ней.
Я дарил женщинам подарки. Разные. От копеечных безделушек до дорогих украшений. Но ни одна никогда так не радовалась, как Анечка, мать их, ежам. И, наверное, именно в тот момент, я понял, что попал. Конкретно так, глубоко и безвозвратно. Словно бетонная плита сверху шарахнула, а сверху еще песочком посыпали.
– Пойдем, мы и так напугали бедняжек, – она взяла меня за руку и повела с поляны.
Обратно Анечка шагала уверенней, но все равно несколько раз запнулась о корягу. Я обнял ее за талию и крепко прижал к себе, не позволяя упасть.
Наконец мы вышли на дорогу, которую вовсю освещала полная луна. И я не сдержался, резко развернул Аню к себе и снова поцеловал. В этот раз она ответила сразу, закинула руки мне на плечи и приоткрыла рот, позволяя моему языку ворваться и сплестись с ее сладким язычком в диком танце.
В голове произошел взрыв сверхновой, все мысли временно покинули мозг. Я не мог остановиться и оторваться от сладких губ. Хотелось забросить ее в тачку и привезти к себе домой, чтобы до окончания каникул не отпускать дальше, чем на шаг. Распластать на кровати и выбивать крики удовольствия.
Казалось, что и она плохо воспринимает действительность. Аня ощутимо вцепилась коготками мне в шею и тихо застонала. Потерлась грудью и зарылась пальцами в волосы.
Сквозь дикое возбуждение все же закралась мысль, что она не заслуживает вот так: на проселочной дороге, по-быстрому, не раздеваясь. Я хотел дать ей намного больше.
А значит, майор, тебя ждет еще как минимум одна бессонная ночь в компании дикого стояка и ледяной душ.
Кажется, Аня тоже решила, что место мы выбрали неподходящее. Опустила голову и уткнулась носом мне в шею, обвив руками талию. Она дрожала, и я был уверен, что от возбуждения. Мое же граничило почти с безумием.
– Идти сможешь? – через несколько мгновений спросил я.
– Да.
Глава 26
– Идти сможешь? – заботливо поинтересовался Захар.
– Да, – ответила я, но явно погорячилась. Ноги не слушались, низ живота пульсировал, а в голове не осталось ни одной внятной мысли.
Захар смотрел совершенно безумным взглядом, от которого все тело горело, и я машинально скрестила ноги.
– Пошли в дом, – предложил он.
Сделав резкий шаг, я запуталась в собственных ногах и стала заваливаться вперед. Давыдов успел поймать и прижал к себе. Меня уже буквально трясло, а сердце, казалось, выпрыгнет из груди.
– Идти ты не можешь, – удовлетворенно заявил он, нежно проведя ладонью по моей шее.
– Могу, – уперлась я. – Просто оступилась.
– Да-да, – согласился Захар, снова подхватывая меня на руки.
И я бы хотела как-то возразить, но в его присутствии словно кто-то раз за разом крал мой словарный запас, и получалось что-то нечленораздельное. Я решила просто плыть по течению и расслабилась в объятиях Захара, стараясь не загораживать обзор на дорогу. Уткнулась носом в шею, вдыхая его запах. И несмотря на то, что тело все еще била крупная дрожь, мне было невероятно уютно.
Давыдов донес меня до ворот дедушкиной дачи и аккуратно поставил на землю. Я пошатнулась и сама обняла его за талию. Захар молча гладил меня по волосам, давая возможность прийти в себя.
Нельзя было не признать, что нас дико, безумно тянет друг к другу. Я видела, что Давыдов меня хочет, чувствовала это в каждом жесте и взгляде и загоралась еще сильнее. Но грудь сдавливало от другого: того, как он заботливо убирал травинки из моих волос, как следил за каждым шагом там, в темноте, чтобы я не упала. И даже от того, что вдруг решил привести меня на поляну и тихо сидел в кромешной темноте в ожидании появления ежиков. Просто чтобы мне их показать.
– Аня, Захар, это вы? – услышали мы голос деда.
Снова, как по команде, отшатнулись друг от друга и словно провинившиеся школьники уставились на калитку, в проеме которой спустя несколько мгновений появился дед.
– Где были? – осмотрев нас с ног до головы, поинтересовался он.
– На поляне, ежиков смотрели, – улыбаясь, ответила я.
– Ежиков, – задумчиво пробормотал себе под нос дед. – Аня, поздно уже, иди спать.
– Ладно, – буркнула я и, стараясь идти ровно, потопала за ворота. Но остановилась, потому что дед с Захаром так и остались стоять у входа.
– Аня, я должен повторить? – требовательно уточнил дед.
– Нет, – процедила себе под нос и пошла в дом.
Удовлетворить любопытство не получилось. Поднялась в свою комнату, разделась, приняла душ, все время чутко прислушиваясь к шагам в доме. Серёня не выходил из своей комнаты, а дед с Захаром так и не вернулись.
Легла в постель, но не в состоянии успокоиться без конца ерзала, вертелась с боку на бок, так что в итоге запуталась в тонком пледе. С трудом выпутавшись, лежала, глядя в потолок, когда сердце вдруг ускоренно забилось, в глазах потемнело, и сразу вслед за этим послышались шаги по коридору. Захар – а я ни на секунду не сомневалась, что это он – приоткрыл дверь и шепотом поинтересовался:
– Спишь?
– О чем вы говорили? – подскочила я.
– О ежах, – хмыкнул Давыдов, проходя в комнату.
Сел на край кровати, протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо.
– Утром мы с Серым уезжаем, – прошептал он, притягивая меня к себе. – Ты будешь по мне скучать?
– Я подумаю, – сморщила в ответ нос и улыбнулась.
– А я буду, – серьезно признался Захар. – И пока мы на работе, ты будешь хорошей девочкой, да, Аня? Не будешь дружить с мажорами и нарываться на неприятности.
