Анечка удивленно округлила глаза, когда второе кольцо наручников оказалось на моем запястье. Вести машину было неудобно, но оно того стоило! Завел мотор, управляя авто одной рукой, а другую положил на коробку передач. Анечке деваться было некуда, и она устроила свою ладошку на моей. Этот невинный жест заставил меня сжать зубы от электрического разряда, пронзившего все тело.
– Ты… А… Ну ты и… – задыхаясь от возмущения, Анечка пыталась что-то сказать. – Ты зачем это сделал?
– Я тебя предупреждал: если еще раз замечу в компании мажора – прикую к себе наручниками. Обещал?
– Я не была замечена! Макар сейчас у себя дома! Ты меня видел с ним? Нет! Отстегивай!
Она забавно потрясла кистью и задиристо посмотрела мне в глаза.
– Кто привез тебя к Яне? – с усмешкой приподняв бровь, поинтересовался я.
– На автобусе приехала, – буркнула она.
– А должна была быть где?
– На даче, – она показательно виновато вздохнула.
– Ну и зачем ты это сделала?
– Что именно из того, что я сделала, «зачем»? – деловито уточнило красноволосое наваждение.
Я выдохнул, собирая в кучу остатки терпения.
– Как ты оказалась в участке?
– Очень длинная и совсем не интересная история, – попыталась увильнуть Аня.
– Мне попросить протокол твоего задержания?
– Не надо! Они там постоянно про меня всякую ерунду пишут!
Я отвернулся к окну, сдерживая смех. Принял строгий вид и продолжил:
– Ерунду, значит. И ты не сама нарвалась, чтобы дать мажору время отвезти Яну к Серому.
– Захар, а ты меня на дачу отвезешь, да? – невинно захлопав ресницами, Аня решила сменить тему.
– Нет, тигренок! – хищно оскалился я.
– А куда?
– К себе домой. До конца каникул будешь рядом.
– Я не могу! Тебе разве не нужно работать?
– Я в отпуске.
– И когда заканчивается твой отпуск?
– Ровно через неделю.
– Захар, я не могу всю неделю быть с тобой. У меня дела!
– Догадываюсь, какие, – хмыкнул я, – и готов разделить тяготы по их выполнению. Что на очереди? Очередное попадание в обезьянник? Спасение Макара? Или транспортировка принцессы Яны к высокой башне под охрану драконов, чтобы злые родственники не добрались?
– Откуда ты все знаешь?
В кармане завибрировал мобильный. Перехватив руль рукой, на которую были надеты наручники, достал его из кармана, уже догадываясь, кто звонит.
– Зохан, выручай! – с ходу зарычал Серый.
– Уже, – хмыкнул я.
– Аня с тобой?
– Да.
– Слава богам! – выдохнул Серега. – Бля… Присмотри за ней, пока я тут разберусь.
– Не волнуйся, – заверил я.
– Это Серёня? Они помирились? – вскинулась Анечка.
– Ты на громкой, – предупредил я друга, включая громкую связь. – Сама спроси.
– Аня, ты сегодня похерила мою последнюю, любимую и самую стойкую нервную клетку! – бесновался Серый.
– Вы помирились или нет? – кусая губы, настаивала Аня.
– Помирились! В общем, так: от Захара ни на шаг, поняла? Еще один фокус – и я тебя выпорю, Аня, обещаю!
– Я для тебя старалась! – обиделась Анечка.
Серый молча отключился. Подозреваю, что пошел биться головой о стену, судя по протяжному стону, который он издал перед тем, как нажать на отбой.
– Нервный какой, – буркнула Анечка. – Даже не дал сказать, что завтра Лера с Генрихом приезжают.
Я на мгновение прикрыл глаза, пытаясь вспомнить старшую сестру Ани. Получилось плохо, хотя был уверен, что мы знакомы.
– Генрих – это ее муж?
– Да. Она у нас теперь госпожа Шульц. Елки-иголки! – возмутилась Анечка, рассматривая свои брюки.
Наклонилась и свободной рукой принялась их отряхивать.
– Что там у тебя? – заинтересовался я.
– Земля мокрая прилипла!
– Мокрая? Где ты ее нашла? Дождей уже месяц не было!
– Цветы же поливают! – отмахнулась она, увлеченно продолжая свое занятие.
– Какие цветы? – я с ней умом тронусь когда-нибудь.
– Которые в парке растут!
– Аня, ты немедленно расскажешь мне, что там устроила! – зарычал я.
– Нет, – ее голос дрогнул, но моя катастрофа продолжала упираться.
Мысленно прикинул, сколько времени осталось ехать до дома. Минут двадцать, а терпение уже на исходе. Увеличил скорость, до упора выжимая газ. И оставил себе в уме заметку – позвонить Игоряну и попросить копию протокола задержания. Что-то мне подсказывало, что там много интересного!
Анечка выпрямилась и, повернув голову в мою сторону, машинально облизала губы и сжала бедра.
– Аня, ты понимаешь, что совершила глупость? – попытался я достучаться до ее здравого смысла.
– Да. И могу извиниться еще раз, – серьезно ответила она, глядя прямо на меня. – Прости, что выдернула с работы и заставила нервничать.
Я кивнул, принимая извинения.
– А теперь расстегни наручники, – попросила Аня.
– Не могу, – невозмутимо пожал я плечами, – у меня лапки.
– Захар, это уже не смешно! Поиграли – и хватит!
– Мы еще даже не начинали игру, тигренок!
Она тяжело задышала, вглядываясь в мое лицо.
Держи себя в руках, майор! Ее нельзя пугать. И переть напролом тоже нельзя. Только ласка и мягкий напор.
– Не называй меня так, – хрипло попросила она.
– Тигренок? Тебе больше нравится совенок?
– Мне нравится мое имя!
– А мне нравится звать тебя тигренком, – мягко произнес я, сворачивая во двор. Припарковал машину и повернулся к Анечке: – Приехали!
Она испуганно охнула и заозиралась по сторонам.
– И как выходить? – язвительно поинтересовалась, дергая сцепленной рукой.
– Очень просто, – сообщил я, резко отстегивая ремень безопасности.
Взял ее за локоть и повернул к себе, заставляя подняться и пересесть мне на колени. Аня оказалась сверху, а я с удовольствием сжал ее бедро одной рукой, притягивая ближе. И смотрел, не отрываясь, на ее удивленно распахнутые губы, снова призывая всю свою выдержку.
Провел ладонью по ее груди, смакуя то, как Аня вздрогнула и сама подалась вперед к моим губам. Она нерешительно посмотрела мне в глаза, словно спрашивая разрешения, и перевела взгляд на губы. Я обхватил ладонью ее затылок и, наконец, завладел желанными губами. И все! Выдержка испарилась. Возбуждение уже граничило с безумием. Собрал ее волосы в кулак, проникая языком в рот, и улетел, когда она тихо застонала.
