– Единственный, – подтвердил Захар.
– Это, наверное, ужасно скучно? Мне бы точно было скучно без Леры.
– Мне некогда было скучать. Режим дня, все такое…
– Режим? – переспросила едва ли не с ужасом.
Для меня любой режим был хуже наказания.
– Да, – хохотнул Давыдов, – утром тренировка, потом в школу, после – еще одна тренировка, вечером уроки, и только после, если оставались силы, я мог посмотреть телевизор.
– Кошмар, – сочувственно произнесла я.
– Наоборот, я благодарен отцу за все.
– И я благодарна папе за то, что слова «режим» в нашей семье не было. Хотя, зная маму, папа бы на стадии решения о введении режима сильно огорчился.
– Вы с Лерой характерами в маму пошли, так?
– Дед говорит, что да. Мама папе тоже нервных клеток попортила – будь здоров. Знаешь, как они познакомились? Мама шла ночью по парку, а там собаки бродячие бегали. И вот одна погналась за мамой, а мама от нее на дерево залезла. Сюр в том, что родительница до одури боится высоты. А папа – тогда еще старший лейтенант – шел мимо. И вот пока он уговаривал ее слезть, влюбился. Правда, по словам папы, он тогда еще не знал, что мама – Ромашова. До сих пор шутит, что если бы знал, кто мой дед – оставил бы ее сидеть на дереве.
– Они не ладят?
– Ладят. По-своему. Дед пытался учить папу работать, а папа и сам любит учить своих подчиненных. Он из-за этого много лет назад даже не пошел на службу в отделение к деду.
Захар мягко улыбнулся, снова поглаживая мое запястье.
– Поэтому я тебя и прошу пока не говорить родителям, что мы вместе. Твои, между прочим, нервы берегу.
– Я разберусь, тигренок, – заверил Захар, целуя мою ладонь.
Я скептически скривилась. Нет, если папа с дедом будут слишком уж лютовать, то всегда можно подключить маменьку, но у нас с Давыдовым все было настолько зыбко, что пока я бы поостереглась рассказывать своей семье о нас. А вдруг не получится? Не сойдемся характерами или поймем, что не подходим друг другу. Но Захар говорил с железной уверенностью, которая постепенно передавалась и мне. И я решила просто плыть по течению и довериться судьбе, ведь изменить ничего не могла. Да и не хотела…
– Почти доехали, – сообщил Давыдов.
Мы ехали по ухабистой дороге в сторону родной дачи, когда нас на повороте обогнал дорогой внедорожник, вильнул задом и застрял колесом в глубокой яме. Захар выматерился, резко затормозил, а из открытых окон машины послышался знакомый голос ругающегося по-немецки Генриха. Я широко улыбнулась и счастливо прошептала:
– Лера приехала!
Глава 34
Захар удивленно на меня покосился, но, прислушавшись к гневной тираде Генриха, весело хохотнул.
– Что? – полюбопытствовала я.
Давыдов замотал головой и покинул авто. Я вышла следом, наблюдая, как сестрица с самым скорбным видом тоже вылезает из машины. Лера повернула голову, заметила сияющую меня и мгновенно забыла, что нужно делать виноватый вид. Мы обе радостно завизжали и кинулись обниматься.
– Что у тебя с волосами? – взяв в ладонь мою цветную прядь, полюбопытствовала она.
– Закон мирового свинства в действии.
– А мне нравится. Я тоже так хочу!
– У Марьи еще осталась краска, – припомнила я, рассматривая светлую гриву сестры, точно такую же, как была у меня до наших с Машей экспериментов.
Генрих снова все прокомментировал на своем родном языке, отчего Захар опять рассмеялся. Оба мужчины встали у багажника внедорожника, крепко пожали руки и начали тихонько обсуждать сложившуюся ситуацию.
– Давыдов знает немецкий? – прошептала Лера мне на ухо.
– Кажется, да, – кивнула я. – У меня встречный вопрос: почему ты его до сих пор не выучила?
– Ой, мне языки всегда тяжело давались, – отмахнулась сестренка. – Мальчики, вам помочь?
– Нет, – в два голоса открестились «мальчики», для верности еще и головами замотали, мол, дамы, не лезьте, и так знатно накосячили.
Мы с Лерой переглянулись, нашли старое поваленное дерево в тени и, удобно на нем устроившись, с упоением принялись рассказывать друг другу о событиях прошедших дней.
– Так им наш Серёня не нравится? – сузив глаза, поинтересовалась Лера, чем сильно напомнила мне деда. – Адрес знаешь?
– Не помню. Макар знает.
– Звони Макару, в гости съездим!
Сестрица всегда отличалась вспыльчивостью, легко заводилась, но быстро успокаивалась. Вот и тогда готова была идти с копьем против танка ради счастья нашего любимого дядюшки.
– Не кипятись! Дед что-то придумал, – остановила ее.
– Значит, скоро у нас появится новый любимый родственник? – хищно потирая ладони, спросила Лера.
– Я уже пообещала, что стану ему самой близкой и любимой, – важно подтвердила я.
– Наш человек! Что у тебя с Захаром? Любовь?
– Ну…
– Не ври мне! Я же вижу, как он на тебя смотрит. Вообще взгляд не отводит, а ему, между прочим, машину нужно из ямы доставать. А он на тебя не насмотрится никак.
Я покраснела и опустила голову, чем вызвала приступ веселья у Валерии.
– Дед позвонил позавчера ночью. Просил зачем-то приехать, особенно настаивал на приезде Генриха. У вас заварушка с новой родней когда началась?
– Позавчера, – подтвердила я. – Не удивлюсь, если он и папу с мамой с отпуска срочно вызвал.
– Не вызвал. Они сами едут. Мама в неистовстве. Папа где-то нашел уголок с хорошим интернетом и без конца там сидел – подчиненных проверял. А потом им сообщили, что маму ограбили, и папа радостно засобирался домой.
Я громко рассмеялась – папу уже не исправить, трудоголик до мозга костей.
На наш смех Давыдов резко обернулся, и мы встретились взглядами. Мгновенно стало жарко, а сердце забилось с удвоенной силой.
– И она мне говорит, что у них не любовь… – мечтательно произнесла Лера. – От вас искры так и сыпятся.
– Он хочет рассказать всем родственникам, что мы вместе, – призналась я.
– Ого! А каску он с собой взял? А окоп вырыл? Пути отступления зачистил?
– Сказал, что сам разберется.
– Я только что его круто зауважала!
– Дамы, мы закончили, – прозвучал голос Генриха. – Лерочка, если ты не возражаешь, то за руль сяду я.
– Не возражаю, – пристыженно согласилась Лера, поднимаясь.
Я нашла взглядом Захара, который отцепил трос от своей машины, ловко скрутил его и убрал в багажник. Мне казалось, что он даже двигается как-то по-особенному. Вроде бы лениво, мягко, но в каждом его жесте и повороте головы сквозила нерушимая уверенность.
