– Лети уже, – заулыбалась Альда, погладив большого мужчину по темной макушке.
Глава 42
Ночью у императрицы неожиданно начались роды. Распереживавшись, что впервые за долгое время спит одна, женщина стала представлять себе дальнейшую жизнь. «Так и буду лежать в холодной постели» – скривившись от дурных чувств, мрачно представляла принцесса, когда низ живота вдруг скрутило болью, заставив женщину поморщиться от реального дискомфорта. Призванные на помощь служанки быстро переместили госпожу в капсулу, и спустя час принц Даркраста появился на свет, окруженный служанками и стражей, разбуженной суетой в главных покоях. Аманита прибыла к моменту рождения и приняла будущего императора на руки, пока его матушка проходила лечение в медитеке.
Едва Альда пришла в себя, то обнаружила улыбающуюся танерану со свертком на руках, выстроившихся в шеренгу слуг, стражников, а также прибывших накануне во дворец трех нянек, одной из которых предстояло стать кормилицей принца. Айла ловко накинула на плечи тонкий халат, укутывая обнаженную госпожу в метры газовой ткани.
– Посмотрите, какой у нас красавец! – восторженно произнесла Аманита, подходя ближе к капсуле.
– Дайте мне немного прийти в себя, – сглотнув ком в горле, прошептала принцесса, отведя взгляд от сына.
Поднятая слугами суета дала Альде передышку. Стража, поклонившись наследнику престола, покинула небольшое помещение лаборатории. Девушки помогли императрице перебраться на постель и удалились. В спальне остались лишь новоявленная родительница и танерана с младенцем на руках.
– Ваше величест…
– Положи его в колыбель, – перебила принцесса придворную даму, все еще не взглянув на сына.
– Но…
– Можешь быть свободна, – строго произнесла Альда, чувствуя, как боль все больше сдавливает грудь.
– Как прикажете, – сдалась Аманита, аккуратно укладывая шевелящийся сверток в кроватку. Уходя, она сдержанно добавила. – Я сообщу нянькам, чтобы позже зашли проверить малыша.
Когда за танераной закрылась дверь, императрица судорожно втянула в легкие воздух, задрожав, будто в лихорадке. Краем глаза она заметила движение в колыбели и, закрыв лицо ладонями, постаралась взять себя в руки. Сладкий аромат с примесью медитека окутал спальню, и Альда медленно повернулась на тихий писк. Сердце словно барабаны стучало в груди, сжимаемой тоской. Маленькая ручка и округлая щечка проглядывались между резными балясинами, заставив женщину затаить дыхание. Против воли принцесса оказалась рядом, заглянув внутрь кроватки. Личико, такое маленькое и нежное, а ручки, тонкие и хрупкие, заставили мать всхлипнуть от недостатка кислорода. Изо всех сил желая обнять свое дитя, Альда протянула руку, чтобы коснуться малыша, но в последний момент застыла. «В тот день, когда станешь матерью» – вспомнился голос сестры. – «Не бери сына на руки, иначе никогда не сможешь отдать. Единожды вдохнув запах своего дитя, ты сойдешь с ума от потери».
В отчаянии закрыв себе рот, она рухнула на пол, ухватившись за колыбель. Слезы хлынули наружу, застилая все вокруг, пока заглушенные рыдания сотрясали принцессу. Сердце сжималось, вырываясь из груди, и тысячи проклятий сыпались на собственную голову, пока Альда не отрываясь смотрела на самое дорогое для неё существо во Вселенной. Сколько она просидела у кровати сына – мать не считала, наверное, была готова и дальше оставаться на холодном полу, лишь бы досыта наглядеться на малыша. Слезы все еще не останавливаясь стекали по щекам, когда в спальню вошла обеспокоенная нянька. Оторопев от вида гордой императрицы, она опустила взгляд и тихо произнесла:
– Простите меня, ваше императорское величество, но принца пора покормить. Пока вы были в капсуле, ему уже ввели все необходимые регуляторы, и желудок вот-вот заработает.
– Делай всё что нужно, – безжизненно прошептала Альда, продолжая смотреть на сына.
Едва ребенка унесли, принцесса заметалась в еще более жутком беспокойстве. Умом она понимала, что так правильно, но душа зашлась в смертельной тоске. Как она вообще думала оставить сына и уйти?! Как это возможно физически?! Даже сейчас она не могла дышать, а что будет потом?!
Когда час спустя малыш вернулся в спальню родителей, Альда уже была готова бросаться на окружающих, но внешне проявила это лишь горящим взглядом. Нянька уложила принца в колыбель и планировала остаться рядом, но императрица велела ей выйти. Альда знала, что ей предстоит суровая ночь, полная отчаянных сожалений, и свидетели были ни к чему.
Няньки проверяли своего подопечного каждый час и с тревогой отмечали ухудшающийся вид его матери. Императрица молчала, стиснув зубы, продолжая бесшумно плакать, и к утру довела себя до предела. Один из стражников по просьбе Аманиты уложил госпожу в постель, пока принца унесли в детскую. Измученная страданиями женщина не сопротивлялась, лишь тревожно проводила взглядом няньку сына.
Душа горела в груди от боли и не находила себе места от ужаса. Все прошлые слова полетели в бездну, а аргументов в пользу благородства оставалось все меньше, но Альда знала, что не сможет поступить иначе. Именно то, что должно произойти, так пугало принцессу.
Полдня в спальне стояла тишина и темнота. Слуги появлялись проведать мать и дитя, исчезая так и незамеченными госпожой. Принц получал необходимый уход и питание, но гнетущее состояние императрицы тревожило окружающих. Внезапно Альда услышала твердые и четкие приближающиеся шаги. Так решительно по дворцу передвигался только хозяин. Резкий свет в спальне заставил императрицу зажмуриться и выйти из оцепенения. Походный черный кожаный китель, строгий и лишенный всяких украшений, без слов говорил, что правитель спешил домой и только-только сошел с транспортного челнока.
– Всем выйти, – сдержанно произнес Сверр, оглядев присутствующих.
Принцесса даже не замечала, как много здесь собралось народа. Слуги, кое-кто из стражников, няньки, гуархи и даже несколько из учениц. Когда мимо императора несли принца, он остановил женщину, чтобы взглянуть на него. Глубоко вздохнув, Сверр кивком головы отпустил кормилицу вслед за всеми. Строго взглянув на супругу, мужчина едва ли не пылал от ярости.
– Что ты здесь устроила? – сурово произнес он. – Вместо того, чтобы купаться в любви, мой сын попал на похороны здравого разума его матери?
– Сверр…
– Меня не было дома всего сутки! – перебил её император, тяжело дыша. – И за это время ты успела превратиться из спокойной и рассудительной женщины в полуобморочную истеричку? Что с тобой произошло?!
– Ты знаешь, – тихо ответила Альда.
– Ты вдруг обнаружила, что «сказать» и «сделать» не одно и то же? – уточнил Сверр, начав расхаживать из стороны в сторону, при этом не отрывая взгляда от её лица. Взмахнув рукой, обводя спальню и колыбель, он добавил. – И? Все это помогло тебе наконец-то принять правильное решение?
Сглотнув ком в горле, принцесса опустила взгляд, не ответив. Поняв, что она намерена исполнить сделку, мужчина мысленно разразился отборной бранью, от которой уши и щеки императрицы запылали.
