А я? Я, хорошенько подумав, забраковала свои порывы начать возрождать свой бизнес и, схватив в охапку свое солнышко, отправилась в компании двух охранников, а без них нас никто не отпустил, мир «посмотреть». Домой мы вернулись в конце мая. Мир был рассмотрен нами очень внимательно и вдумчиво. Потому в ближайшие десять лет в новое путешествие нас вряд ли потянет. Деньги, выведенные раньше на заграничный счет, были мною вложены в дело и начали работать. Обновки и сувениры доставлены по адресам. Наши любимые деятельные старички встретили нас сюрпризом. Агентство «Щит и меч» приступило к работе, и оформлено оно было на мою такую скромную персону. Фомич же числился в нем директором.
Почему все получилось именно так? А потому что, пока нас не было, в гости к деду Фомичу приезжали его дети и внуки. Не знаю, уж кто им в дальние дали сообщил новости, но приехали они за ним и за наследством. Эти, любящие чада, были на сто процентов уверены, что и усадьба, и новое агентство принадлежат именно ему. И теперь наши люди искали того, кому так сильно захотелось получить все то, чем владеем мы, а точнее я. Иностранным родственникам нашего деда, к их негодованию, пришлось жить в гостинице и естественно за свой счет. Бабуля Нинель их даже за ворота усадьбы не пустила. Продержались они не долго. Уехали с пустыми руками. Продавать оказалось нечего. Деда же ни продать, ни с собой взять они «не смогли» или не захотели, не знаю. Удалились его детки восвояси жутко недовольные. Но и это еще не все.
Самая главная новость дожидалась лично меня. Нашлась моя потеряшка. Ну, как нашлась. Почти нашлась. Нанятые мной люди определили точный район для поисков стоянки того отряда диких старателей, с которыми мой бывший муж отправился за богатством год назад. Жив ли он сам никто точно сказать мне не мог. Жители маленького, словно забытого среди леса поселения, расположенного у подножья Уральских гор, за хорошее вознаграждения поведали о том, что раз в два-три месяца к ним на три-четыре дня приходят за продуктами старатели. Выпивают, отдыхают, забирают оплаченные и заранее заказанные ими и привезенные для них припасы и опять уходят. Платят хорошо и за продукты, и за патроны. Девок не обижают, без гостинцев их не оставляют. Где именно у них заимка никто из местных не знает. Раньше у них в поселке охотников было много. Вот они тайгу на многие километры как свою избу знали, но сейчас заготовкой меха прожить стало невозможно. Разъехались все, кто мог. Последний знающий эти места дед Махей умер пару годков назад.
За дополнительную, очень большую, плату директор Московского агентства брался раздобыть для меня детальную космическую съемку интересующего меня района. Заказ мною был сделан. Снимки получены. Вот только попасть туда, где возможно обитает теперь Кирилл, можно только пешком. Хорошо хоть не от самого поселка топать. Кто-то скажет — вертолет, торс, десяток вояк и все дела… Но старатели мужики битые, опытные. Вертолет услышат задолго до того, как он к нужному месту долетит, а они вооружены, и золото они добывают в обход государства не первый год. Уходить будут, обрывая концы, убирая свидетелей. И первый, кого зачистят, будет именно Кирилл, потому что именно его в поселке ни разу не видели, письма от него для отправки в Москву не передавали. Это может означать только одно — он рабсила, никто и звать его никак. Пулю в лоб и в расщелину, или в реку и все дела. Значит нужно искать людей, умеющих правильно слышать лес, жить в нем, воевать в нем.
Лето самая лучшая пора для старателей и потому время у меня еще много. Никто не будет избавляться от работников в разгар работ. Я успею найти его. Я этого хочу.
Глава 17
Вторую жизнь живу. Должна была бы поумнеть уже… Не-е-ет. Глупость не лечится. Куда, спрашивается, поперлась? Людей нашла? Нашла. Они все просчитали и подготовили. Задачу поняли. Важностью миссии прониклись. Так нет же… Я же самая умная. Все знаю. Все умею, всех победю, побежу, одолею. Стрелять умею. Скалодром и обычные скалы уже не представляют для меня проблем. Нож как продолжение руки. Я почти уже крутой американский скаут, мать твою. Круче меня только спецназ.
Нет, ну дура же! Зато с запросами и претензиями.
На дворе июль. Нормальные люди, Фомич, Нинель, Василиса на море, а я? Пятый день по тайге идем. Главный в группе отставной военный, двужильный мужик. Он-то меня точно брать не хотел. Но я, ослиха упертая, настояла на своем участии. Теперь вот он на мне и отыгрывается. Идем по лесу, невзирая на его условную проходимость в ускоренном темпе, как боевая группа во вражеском тылу. Ох, как мне плохо! Я уже все, что могла, сама себе маленьким язычком объяснила, но легче почему-то не становится. Если выживу… Не-е-т… Если Кирилл выживет, я ему ковровой, пластмассовой выбивалкой советских времен массаж задницы сделаю. Чтобы месяц стоя все делал и на животе спал.
Пистолет, воду для себя любимой, спальный мешок, ножи, веревку, небольшую аптечку, неприкосновенный запас сухого пайка на три дня и запасную одежду по мнимому тащу на себе в плотно закрытом непромокаемом рюкзаке. Пистолет, правда, не в рюкзаке, а так… Все свое ношу с собой. Как самый крутой мужик солдатский начальник мне постоянно повторяет: «А вдруг в колодец посреди леса упадешь? Рюкзак тебе в место поплавка будет.» Все ребята посмеиваются, а Веник общипанный дальше поучает-утешает и даже не улыбается. Почему Веник? А потому что капитан запаса Вениамин Петрович Жухрай. «Ребятки должны в любой момент быть готовы действовать. Они не должны погибнуть от пули только потому, что тащили тебя и твои вещи», — говорит он. Нет, я понимаю. Устав военной службы пункт первый — командир всегда прав, и пункт второй — если командир не прав, смотреть пункт первый. Но… Куда мы так несемся? Сидел мой ненаглядный целый год в тайге и еще дней десять дополнительных посидел бы? А что? Погода стоит прекрасная. Природа вокруг тоже прекрасная. Принцесса, что на выручку несется, сломя голову, тоже ничего. Так кому что еще нужно? Венику. Он, видите ли, проводит учения приближенные к боевым.
Десятый день идем. Десятый! Этот, чудо командир, нас кругами что ли водит? Я скоро из маленького рыжего таракана в белочку превращусь без всякой магии на зависть всем анимагам из фанфиков. А что? За сегодняшний день ни разу не споткнулась, не упала, не выругалась на могучем русском и даже сумела помочь ребятам с ужином. Через препятствия перемахивала так, будто родилась с рюкзаком на спине. И что я услышала, засыпая?
— Сегодня наш Рыжик своим пыхтением распугивал живность тайги не так рьяно, как все прошедшие дни, а потому завтра с утра выдвигаемся в нужном направлении. Идем в прежнем темпе. Жек, девчонка на тебе.
Утром я как умная взрослая женщина сделала вид, что ничего не слышала, а к концу следующей недели поняла, о чем говорил ребятам командир, ибо наконец-то во время движения начала слышать не только свое дыхание, но и лес, окружающий меня.
К стоянке любителей золота мы вышли к полудню. Ну, как вышли… Просто совершенно неожиданно для меня Веник подал жестом сигнал об остановке движения и так же жестом отправил двоих парней вперед. Через час мы уже знали о том, что достигли цели нашего «турпохода».
В крепкой избушке, обнаруженной ребятами, стоящей недалеко от бурного звонкого ручья, в данный момент никого не оказалось, но, судя по вещам и посуде к вечерней трапезе, возвратиться должны были девять человек и все с оружием. Времени для того, чтобы взять стоянку в кольцо было достаточно. Меня, как самого непредсказуемого и бесполезного участника нашей компании, было решено отвести подальше в сторону. Во избежание проблем, как сказал Вениамин Петрович. Знал бы он, чем все закончиться, привязал бы меня к себе канатом или к дереву, как кота ученого, про которого Пушкин писал, на цепь приковал. Но… Они меня за километр от «театра военных действий» отволокли, к реке. Решили, что шум, издаваемый быстрым течением, не позволит никому услышать меня и мою возню, и никого не спугнет.
