— Скажи, ты сам придумал этот артефакт? Наверняка ведь по твоему приказу его сделали… — предположила, отметив краем глаза, что Даврос нашел в себе силы сесть и вновь смотрел на меня. — И как ощущения? Ты, кстати, совсем немного не дотянул до следующей стадии. Когда больно настолько, что сил на крик уже нет, но ты все еще жив, переживая агонию снова и снова… Впрочем, что я рассказываю? Это лучше прочувствовать!
Палец вновь полуинтимно пробежался по пластине, надавливая сильнее, а вознесшийся под самый потолок очередной крик прервался, несмотря на распахнутый в немом вопле рот императора и его искаженное болью лицо.
Скривившись, убрала воздействие и, поднявшись на постамент, уселась на трон. Корона неприятно давила на голову, выбешивая еще больше. По ступенькам пробежала дорожка тлена, но я, раздраженно мотнув волосами, пресекла своеволие моей силы.
Не так, все было не так! В моих фантазиях все было по-другому хотя бы в плане наслаждения, но сейчас я с каждой минутой чувствовала себя все хуже. Жажда мести с каждым стоном Давроса лишь усиливалась, практически сводила с ума. Снова поморщившись, стащила корону с головы и принялась рассеянно крутить ее в руках.
— Никогда не задумывался, насколько корона и ошейник похожи по форме? Все тот же ободок… Только один дает власть над другими, а другой… Хм… Забавно, другой тоже дает власть. Вопрос только в том, на тебе он или нет. Кстати, помнишь, как ты испытывал на мне первую модель ошейника? — протянула задумчиво, погрузившись в воспоминания. — Какую неделю мы уже были знакомы? Вторую? Третью? Я тогда еще надеялась, что меня по итогу отпустят, представляешь?
Не выдержав самоиронии, неприятно рассмеялась, вновь пропуская через себя те эмоции отчаяния, страха и горькой надежды. Покачала головой, продолжая улыбаться.
— Наверное, ты уже не помнишь… Да и как ты мог помнить? Ты ведь ушел почти после самого начала. Зато я прекрасно запомнила твои слова: «Не могу смотреть, она слишком похожа на обычного ребенка. Продолжайте без меня». Ты, обрекший меня на пытки, даже не смог досмотреть на дело своих рук! Какая ирония! — я вновь рассмеялась, ощущая, как меня практически распирает от ядовитой ненависти. — Зато я могу… Вот только никакого наслаждения… Ни от ошейника на твоей шее, ни от короны на моей голове.
Отбросив в сторону бесполезный кусок золота, с громким звоном откатившийся куда-то в темный угол, встала с трона и, гибко потянувшись, вновь подошла к Давросу. Провела когтями по его щеке и с наслаждением облизала окровавленные пальцы. Покатала на языке металлическую сладость с кислинкой. И резко стиснула его рукой за горло, пропарывая кожу. Но недостаточно глубоко, чтобы убить. Магическим зрением тут же увидела изменения в артефакте, о которых говорил Маркус, и убрала подавление воли.
Брезгливо поморщившись, оттолкнула дракона.
— Мне не нужно подавление воли, чтобы убить тебя, — поделилась с ним откровенно.
— Ну так убивай, ты же за этим пришла. Или так и будем предаваться воспоминаниям? — цинично оскалился Даврос, не скрывая испытываемого ко мне презрения.
Волна ярости всколыхнулась в груди и едва не вылилась наружу тленом, но я успела в последний момент сдержаться и вместо этого лишь холодно улыбнулась.
— Просто убить — слишком скучно и непозволительная роскошь для тебя, — усмехнулась и резко стиснула его предплечье, наслаждаясь едва слышным хрустом и сопровождавшим его стоном.
Сильный толчок — и дракон упал на спину. Попытался подняться, но не преуспел — я прижала его к полу ногой, наступив на грудь. Вторую с силой опустила на удобно лежавшую ладонь. Громкий вопль императора заглушил звук ломающихся пальцев. Поморщившись, присела на корточки рядом с ним.
— Что же ты так, Даврос? Где же хваленая императорская стойкость? Я ведь только начала… — прошептала почти ласково, вонзив когти ему в грудь, пробивая правое легкое. — Жаль, что нельзя заставить тебя сделать частичный оборот. Увы, драконам это недоступно. Я бы с удовольствием продемонстрировала тебе, как легко пропарывается когтями тонкая перепонка крыла… Да и хруст ломающихся полых косточек ни с чем не спутать. Отрезать не стала бы, так и быть — ты же мне мои оставил.
Размышляя вслух, не забывала полосовать его тело когтями, стремясь уловить тот момент удовлетворения, который должен был наступить с очередным его болезненным стоном, но его все еще не было.
— Надо было сразу всех вас убить, как только обнаружили… — прохрипел император, глядя на меня с ненавистью.
— Надо было, — не стала спорить, прочертив кровавую борозду вниз по его груди, срезая шелковую рубашку. — А лучше, надо было просто оставить нас в покое!
На последней фразе не выдержала и практически перешла на крик, частично выплескивая ярость, переполнявшую меня. Наконец-то свершилось то, о чем мечтала долгие годы — Даврос в моих руках, но удовольствия по этому поводу я ни хрена не испытывала!
— Ты злишься… Что, в твоих мечтах все было совсем не так? Каждый раз, когда я глядел в твои глаза, что в лабораториях, что потом, на арене, ты единственная смотрела с такой незамутненной ненавистью, что я буквально мог прочесть, как именно умираю в твоих фантазиях. Что же сейчас? Вот он, твой шанс… Но он не радует, правда? Небось, представляла, как я ползаю перед тобой на коленях, молю о пощаде… Или нет, раскаиваюсь в том, что совершил, я прав? — прохрипел он, ухмыльнувшись окровавленными губами.
На миг я замерла. Дыхание перехватило от осознания простой истины: Даврос попал своими словами в цель. В самом деле, как бы не хотела себе в этом признаваться, я верила, что… что…
— Но правда в том, что мне было плевать. И тогда, и сейчас. Было сложно принять решение об убийстве младенцев. Когда ты только попалась гвардейцам — тоже тяжело вынести вердикт. Потом же… Я засыпал спокойно, моя совесть чиста: вы все чужды нашему миру, ваша жизнь — ничто, и жалеть не о чем. Если честно, до сегодняшнего дня я даже особо не вспоминал о тех лабораториях… — его голос медленным ядом вливался мне в уши, глубоко проникал в самую душу, вытравливал остатки хорошего, что там когда-либо были…
Договорить я ему не дала. Закричав от бессильной злобы, отшвырнула от себя так, что он упал у подножия своего трона. Своего бывшего трона!
Гремучая смесь боли, ярости, ненависти и обиды затопила мое сознание, наполнила до краев. Больше всего на свете в тот момент жаждала, чтобы эти чувства наконец-то ушли, перестали терзать по ночам, оставили меня в покое…
— О, это не имеет абсолютно никакого значения. Получаю я от мести удовольствие или нет, тебе от этого легче не станет — не зря я продумывала все до мелочей каждый раз, когда засыпала с этим дрянным артефактом на шее, — промурлыкала почти нежно, подойдя к поверженному врагу.
Удар получился немалой силы. Похоже, сама не заметила, как помимо физической силы использовала магическую, наверняка сломав дракону несколько костей. Возможно, даже перебила позвоночник. Но это тоже уже было не важно, главное, что он все еще оставался живым, и я могла воплотить все свои фантазии.
