Я нисколько не преувеличила, когда в неосторожном запале назвала его когда-то здоровенным и впечатляющим. Глядя на перевитую венами вздыбленную плоть оставалось только поражаться тому, как это всё в меня вошло, не разорвало и поместилось. Едва ли удастся сомкнуть пальцы, если взяться ладонью и сжать у основания…
— Ты ведь забыла, да? — вернул меня к насущному его голос, полный злобы. — Как мы вот так же стояли с тобой той ночью… — оскалился, подтолкнув мою голову ближе к головке, на которой выступила смазка. — Правда, тогда ты сама опустилась передо мной на колени и приняла его в свой горячий ротик. Облизала весь так, как ни одна до тебя этого не делала. Лучше самой умелой шлюхи. И не прекратила, пока я не кончил. Давай же, Алексия, вспоминай. У тебя ведь память оборотня, сама говорила.
Разве я могла такое забыть?
Не могла…
Однако собственная память издевательски подсунула то, что прежде не существовало в моём разуме. Яркой вспышкой обрушила привкус чужой плоти, спермы на собственном языке и в горле, порождая безудержную волну самой элементарной животной похоти. Из прошлого. Ставшего моим настоящим. Ведь я могла отрицать сколько угодно, опять начать мотать головой, отказаться, обвинить его во лжи и заверить саму себя, что я ни за что на свете не могла бы забыть и не помнить свою пару — того, кого моя вторая сущность не просто выбрала: отметила, заклеймила, часть меня отдала взамен и забрала ничуть не меньше.
Не могла, да…
Но сделала.
Саму себя убедила…
Да и сейчас всё ещё не верила.
Даже после того, как вспомнила. Не только то, как стояла перед ним на коленях и жадно наслаждалась им. Всё то, что было после. Ещё очень и очень долгое время. Пока банально сил не осталось даже пошевелиться, а потом отключилась от усталости.
И вот оно…
Самое прямое тому доказательство.
Нет, не моя память, сыгравшая со мной дурную шутку ценой в целую жизнь.
Метка.
На внутренней части мужского бедра.
То, что я обнаружила бы раньше, ещё в спальне.
Если бы хватило собственной смелости осмотреть его полностью.
Признать. Признаться. Ему. Себе самой.
— Что же ты молчишь? Всё, нечего больше сказать? — продолжил злиться Алекс. — А то может придумаешь ещё какое-нибудь оправдание для себя и меня? У тебя это очень хорошо получается. Прям семейный талант, мать твою, — скривился. — Давай же, Лекси, скажи мне снова, что мы никакая не пара, что ты меня не любишь и никогда не полюбишь, даже если я запрусь здесь с тобой на всю оставшуюся жизнь и буду самым милым и хорошим для тебя мужем, что это всё только моя ярость и афродизиаки в твоей крови, и вы с твоей волчицей ничего такого не хотели для себя. Давай же, бл*дь, скажи мне это! О том, что ты лучше одна всю жизнь проведёшь, чем останешься со мной! Скажи!
По мере слов его голос становился громче, пока он окончательно не сорвался на крик-рык, почти оглушая.
— Говори, я сказал!
Нет, не почти…
В самом деле оглушило.
Не его голосом.
Осознанием.
Ни единой связной мысли не подбиралось, слов — тем более. Вот и молчала, глядя на взбешённого оборотня снизу-вверх широко распахнутыми глазами, не зная, что сказать и какие слова вообще подобрать, чтобы передать хотя бы часть того, что сейчас крушило и рушило всё, кем я была и что знала прежде.
Меня саму разрушало…
— Вот когда надо говорить, молчишь, — съязвил напоследок, освобождая из своей хватки. — А код простой. На вход число и месяц твоего рождения. На выход — год. Брату привет.
Снова ушёл. А я так и осталась. Там. Одна. Осевшая на пол. Задыхающаяся от хлынувшего потока образов в моей голове. Не в силах снова подняться. И не в силах понять, что теперь делать со всем этим.
Глава 9
Александр
Вертолёт с одним единственным пассажиром в моём лице приземлился на территории аэропорта Дубая ещё час назад, а я до сих пор так и не покинул салон. Сидел и смотрел в иллюминатор, перекручивая в памяти прошедшую ночь.
Никогда бы не подумал, что моя парность закончится, не начавшись. И что теперь делать — тоже не знал. В любой другой ситуации давно бы перекинул свою несносную пару через плечо и увёз к себе, но, увы, ситуация, с учётом произошедшего, не располагала к подобному развитию событий. После того, сколько всего мы наговорили друг другу… нужна была передышка. Не столько мне, сколько Лекси. К тому же, близнецы, приехавшие на поиски Селены, ясно дали понять, что в моём клане что-то неладное творится последние сутки, а значит стоило разобраться с этим как можно скорее, хотя ничего толкового так и не сообщили. То ли месть за содеянное мной во время поисках Алексии, то ли кто-то решил воспользоваться моим отсутствием и устроить очередной переворот. За последние годы их столько намечалось, что я со счёта сбился. Ни одно, конечно же, не увенчалось успехом, но народ попыток не оставлял. С годами это стало своеобразной игрой. Развлечением в нескончаемых серых буднях. Не только для меня. Для всего клана. Именно так я обогатился дочерью. Её родители были теми, кто решил попытать счастья. Неудачно, как можно понять. Родителей Хании я, как и положено по закону, казнил, а вот сиротку забрал себе. С тех пор малышка проживала у меня. И ни разу я не пожалел о своём решении. Не представляю, как смог бы продержаться вдали от Алексии так долго без своего Ангела. Конечно, она не могла в полной мере заменить мне мою пару, но хорошо отвлекала от постоянных мыслей о ней.
— Александр! — раздался рядом возмущённый голос моего беты Ахима, прерывая калейдоскоп из картин прошлого. — Ты решил умереть? Мало того, что находишься на открытой местности, где сложнее защитить тебя, так ещё у окна сидишь! Тебя любой снайпер снимет на раз! Совсем рехнулся?
Хмыкнул на такое заявление.
— Кому надо, тот везде достанет, — отозвался безразлично, поднимаясь. — Но ты прав, пора уже возвращаться в реальность. Идём.
И первым направился на выход.
— Ты слишком беспечен, — укорил меня собеседник.
— Беспечен… Беспечный ангел, — вспомнилась песня одной известной российской рок-группы. — Главное, не повторить его судьбу, — сказал больше себе. — Скажи всем, чтобы не ждали. Я на мотоцикле доберусь, — обратился снова к своему бете, направляясь в сторону личного ангара.
— Совсем спятил?! — изумился Ахим. — Жить надоело?! — схватил за плечо, останавливая. — Александр, не дури! Не знаю, что случилось у тебя за последние сутки, но я серьёзно начинаю переживать за адекватность твоего разума.
— Ахим, всё равно будет по-моему! — заметил весомо, полуобернувшись. — Лучше подготовь процессию. По-любому же, собрал пол клана на защиту, — поморщился, прекрасно представляя, что меня ожидало.
