— Спасибо, Хасан. Обязательно передам. Идём, я провожу тебя в столовую. К сожалению, я не успела ещё накрыть стол.
— Ничего страшного, уверен, у тебя это не займёт много времени.
Хания кивнула и с благодушной улыбкой направилась в соседнюю комнату, оставив нас всех смотреть ей вслед.
— А давайте его с крыши сбросим? — предложил всё тот же Демьян с хмурым видом. — А всем остальным скажем, что он просто оступился при виде Анютки. Красота сгубила, с кем не бывает?
— Негостеприимно это. Мы же сами согласились пригласить его на ужин, — отозвалась я негромко.
— После ужина, — кивнул Кирилл.
— Убивать на территории чужого клана без уважительной причины и без разрешения альфы этого самого клана запрещено законом Совета, — добавила я.
— А кто убивает? — изумился Демьян. — Сам оступился, сам упал, сам умер.
— Надо же, какой он самостоятельный, — послышался за их спинами ехидный голосок Хании. — Даже не думайте! — поочередно ткнула пальцем в серых волков. — Он уйдёт в том же виде, в каком пришёл. Поняли меня? Иначе уже сейчас уйти придётся вам самим.
Не то чтоб близнецы сильно угрозой прониклись, но согласно кивнули.
— Мы поможем на стол накрыть, — перевёл тему Кирилл, первым принявшись выполнять сказанное.
Демьян без слов последовал его примеру, не забыв одарить девушку многозначительным взглядом. Та на это только подбородок подняла выше.
В общем, уже через несколько минут мы все сидели за столом довольно внушительного размера и наслаждались действительно вкусным ужином. Хасан оказался не так уж и плох: дружелюбный, вежливый и общительный парень. Я даже успела немного расспросить его о Дубае, всё-таки я здесь впервые и ничего толком о нём не знаю и не видела. А вот потом… потом ему плохо стало. Аж позеленел весь.
— Ты в порядке? — спросила, заметив изменения.
И тут же покосилась на близнецов, которые делали вид, что тоже искренне озабочены состоянием нашего гостя. Слишком уж искренне, как по мне.
— Кхм… — натянуто улыбнулся оборотень. — Всё нормально. Я просто… кхм… — замялся снова.
— Точно нормально? — участливо поинтересовалась Хания, тронув друга за плечо. — Если тебе плохо, так и скажи, мы поможем. Можем сразу врача вызвать, если нужно, — хмуро покосилась на выставленные блюда, явно решив, что парню из-за них стало плохо.
Тот заметно дернулся на ее прикосновение, шумно выдохнул и отрицательно замотал головой.
— Нет-нет, всё отлично, правда, — улыбнулся через силу, накрыв её ладошку своей.
Близнецы проследили за этим жестом с жесточайшим блеском в глазах. Демьян вовсе потянулся к его стакану с водой.
— Вот, попей водички, — предложил, фактически впихнув тот ему в руки, из-за чего Хасану пришлось перестать лапать девушку.
Воду он выпил. Почти сразу весь стакан.
— Ему хана, — едва слышно пробормотал сидящий рядом со мной Кирилл.
А я слишком запоздало сообразила, в чём вся соль подставы. Характерный звук и запах разнёсся по всей гостиной. Зелёный цвет лица Хасана сдобрился пунцовыми пятнами. Не трудно догадаться, кто именно тут воздух испортил.
— Я… — округлил глаза бедолага. — Я… Пойду!
Сбежал, разумеется.
Воцарилось молчание. Секунды на три. Первым не выдержал Демьян, хотя очень старался. Один смешок. Второй. А после он начал громко, что говорится, от души хохотать. Не прошло и минуты, как к нему присоединился его брат.
— И-извини, Хания, — заикаясь от смеха, выдавил из себя последний, почти плача.
Не долго. С самым невозмутимым видом Хания взяла кувшин с водой, после чего обошла стол и… вылила содержимое на головы обоих братьев.
— Полегчало? — съехидничала, когда те резко перестали ржать.
Близнецы с одинаково бесстрастным выражением провели ладонями по лицу, стряхнули с пальцев воду, после чего также одновременно посмотрели на девушку. Та в содеянном если и раскаялась, то виду не подала, да и в карих глазах заметно искрилось веселье. Ещё через мгновение столовую огласил визг малолетки, когда она резко сорвалась с места, ловко уворачиваясь от рук парней, и исчезла в переплетении коридоров.
— Я через правый выход, — предвкушающе оскалился Кирилл и исчез за дверью.
Демьян тоже не задержался на месте, отправился туда, куда побежала песчаная волчица. Я же с тоской уставилась на неубранный стол. Рассматривала недолго. Заняться всё равно было особо нечем. В конце концов, какими бы шалопаями ни была парочка оборотней из серого клана, по-настоящему обижать девушку точно не станут. Да и сама уборка заняла у меня не так уж и много времени. А с местом, где буду ночевать, я тоже быстро определилась. Единственной из необитаемых мест, судя по ощущениям, в пентхаусе числилась лишь одна комната. Вход в неё походил на чьи-то дворцовые покои. Собственно, эта догадка себя оправдала в первые же секунды, стоило переступить порог просторной спальни в бело-золотой гамме.
Освещение загорелось само собой. В потолочном зеркальном панно отражались большая кровать, застеленная покрывалом в общий тон интерьера. Пара кресел у окна, комод и мягкий ковёр посередине комнаты гармонировали на фоне шёлковых обоев и воздушных портьер. Ещё одно зеркало на одной из стен позволяло даже с моего местоположения разглядеть смежное помещение — гардеробную, через которую можно было пройти в ванную комнату.
— М-мда… — только и вздохнула я, попав в сказку своего двенадцатилетнего периода, взирая на полупрозрачный балдахин.
Впрочем, кровать оказалась весьма удобной. До такой степени, что я отключилась практически сразу, стоило прилечь.
Обо всём остальном завтра подумаю…
Глава 12
Александр
Алексия, моя пара, здесь, в Дубае, рядом со мной, в одной постели. Я могу обнять её, поцеловать, зарыться в пушистые волосы, вдохнуть их неповторимый аромат, ощутить вкус нежной кожи, тепло влажной глубины идеального тела, услышать стоны наслаждения…
Жить.
Я снова могу жить.
— Ну, точно маньяк озабоченный! — проворчала она, уворачиваясь по итогу и перекатываясь на другую сторону постели, постепенно отползая от меня всё дальше. — У тебя дыра в сердце буквально вчера ещё была! — обвинила следом, глядя исподлобья.
И даже не одна, но какая разница?
Я ещё ночью обернулся, а к утру так вовсе полегчало.
Всё же близость пары делает нас сильнее.
— Вот именно, была, — пробормотал, подтягивая её обратно к себе за ногу. — Сейчас уже нет, — добавил, избавляясь от прикрытия. — И вообще, поимей совесть, женщина! Я восемнадцать лет на пустом пайке прозябал!
Свою конечность она попыталась вернуть обратно в личное пользование, а пока извивалась и выворачивалась от моей хватки, чуть с кровати не свалилась.
