— Тут каждый третий покупатель — исключительно для успокоения психики Александра… — закатила глаза.
Посмотрела на зал по новому.
— Я хочу обратно в Шотландию, — состроила прискорбное лицо.
Правда, ненадолго меня хватило. На глаза попался манекен с платьем солнечного цвета. С застёжкой на шее, открытыми плечами и спиной, широкой юбкой длиной чуть выше колен…
— Ты обязана его примерить! — переключилась на наряд, временно позабыв о маньяческих повадках своей пары.
— Давай. Мне нравится цвет, — согласно кивнула Хания, взмахом руки подзывая к нам консультанта. — Это тоже снимите, — указала на манекен.
— В смысле — тоже? — возразила я. — Прямо сейчас и примеришь. Сперва — его, всё остальное — потом, — скомандовала, воспользовавшись поводом отвлечь девушку, а заодно и от большей части набранных шмоток избавиться.
Не хотела расстраивать её своими капризами, но мне явно ни к чему столько платьев, я их вообще не люблю, я и сарафан Агаты надела исключительно из необходимости.
— Прямо здесь примерять, или всё же дойдём до примерочной? — рассмеялась на моё заявление волчица.
— А у нас есть выбор? — припомнила каждого третьего тут типа покупателя и сама же девушку в сторону примерочных подтолкнула.
— Как папа не скажет, выбор есть всегда, если ты готова мириться с его последствиями, — сумничала Хания.
Не знаю, про какие именно последствия говорила конкретно она, но на ум вдруг пришло несколько вполне однозначных, которые захотелось воплотить в реальность.
Тем и занялась, вперёд неё направившись в одну из примерочных, прихватив не глядя первое, что под руку попалось.
Одевалась я…
Раздевалась.
До белья.
И вот прежде даже не задумывалась ни о чём подобном, но очень уж захотелось слегка пошалить. Сделать нужное селфи много времени не отняло. И нужному адресату отправить.
«Как дела?”, “Как пустыня?”, “Ещё не остыла?”, “Чем занят?» — приписала следом сразу четыре сообщения.
Ответ не заставил себя долго ждать: «Ты жарче любой пустыни. Даже в самом скромном белье. Снимешь его для меня?»
Улыбнулась, перечитав послание несколько раз.
«Думаешь, стоит?» — написала встречно.
И сосчитала каждую секунду, прежде чем получить:
«Думаю, ты для него слишком красива. Так что да, снимай!»
Как наяву услышала его приказной тон.
«Можешь его сразу выкинуть даже», — прилетело новым сообщением.
Я это ему обязательно потом припомню!
Взятая прежде на примерку вещица банально упала на пол, а моя свободная ладонь потянулась к застежке, в самом деле избавляя меня от верхней части белья.
«Сняла», — отправила, вместо непосредственного доказательства своего поступка.
«Нравится, что видишь?» — прочитала следом.
— Извращенец, — обозвала ласково.
«Приходи, и сам увидишь…» — написала, но не отправила.
Стёрла. Вместо предыдущего послала: «Не уверена, но могу поинтересоваться у всех тех, кого ты ко мне приставил».
«Тогда мне придётся их всех убить. Пожалей их семьи, сердце моё», — и снова я улыбалась из-за какой-то ерунды, никак не в силах перестать.
И ещё одно фото сняла, цензуры ради, исключительно снятого белья, без своего участия.
«Уговорил…» — назвала снимок.
«А как же трусики?”
Не успела я ответить на это сообщение, пришло ещё одно:
“За это я требую видео того, как ты их снимаешь с себя!»
Если он решил, что мне слабо… Да и что такого в обнажённых лодыжках, по которым скользит самый обычный шёлк?
Отправила. На этот раз без комментариев.
А ответом стала другая фотография. Часть мужского пресса с задранной рубашкой и ниже заметный бугор в штанах.
«Что-то мне уже не хочется за покупками ходить», — отправила без особых раздумий.
Секунда.
Другая…
— То есть твой подарок мне стоит другой отдать? — раздалось насмешливое за спиной.
Чуть душа в пятки не ушла!
— Ты… — выдохнула, оборачиваясь.
Альфа пустынного клана стоял совсем близко, с белой розой и подарочной коробкой, перевязанной атласной лентой, в руках. Сам в строгом костюме, будто не в пустыне был, а на каком-нибудь светском мероприятии. И как бы ни хотелось поинтересоваться: зачем он так вырядился, и где его вообще носило — всё же не стала. Просто мое внимание занимало совершенно другое.
Улыбнулась, подалась ближе и привстала на носочки, чтобы оказаться у самого уха Алекса.
— Только попробуй мне ещё раз про любую другую сказать, — прошептала я, нарочно задевая губами мочку.
При этом аккуратно отобрала сперва цветок, а затем и коробку.
— Моя месть будет страшна и безжалостна, — закончила я угрозу.
— Ммм… — предвкушающе протянул он, перехватил подарок одной рукой, а второй взял меня за талию и притиснул к себе. — Значит ли это, что мне можно уже тащить тебя на плече заключать брак?
Умеет он удивлять, ничего не скажешь!
— А как же оставить мне иллюзию выбора? Хотя бы по человеческим законам? — перетянула на себя коробку, за которую мы оба теперь держались.
— Ну, ты же сама сказала, чтобы я даже заикаться о любых других женщинах не смел, значит согласна быть исключительно моей по всем законам. Вот где я не прав? — усмехнулся он.
— Прав, — не стала спорить и задала риторический вопрос: — Действительно, зачем мне выбор, если я уже выбрала?
— То есть, идём жениться?
Алекс вопросительно выгнул брови и выжидательно прищурился. Я усмехнулась и махнула рукой, указывая на зеркало, в котором отражалась моя полностью обнаженная фигура.
— Что, прямо сейчас? А тебя ничего не смущает?
— Меня? — Алекс в раздумьях выпустил меня из объятий, отошел на шаг и одарил жарким взглядом. — Нет.
От такой наглости у меня даже дар речи на секунду пропал. И этой секунды пустынному альфе хватило, чтобы все же забрать у меня коробку и сказать:
— Но ты права, для такого события тебя стоит принарядить.
Одним движением руки он скинул крышку с подарка. А там…
Там платье. То самое, которое белее снега на Аляске. Невесомое. Будто специально для меня созданное. Ни единой лишней детали. В комплект к нему шли подвязки и чулки в тон. Их я надела первыми. Следом платье легко скользнуло по коже. Осталась лишь одна маленькая деталь…
