Александр вернулся не с пустыми руками. Объёмный белый конверт был плотно запечатан, и моё природное любопытство, как бы я ни старалась его погасить, всё равно взяло верх.
— Я по тебе очень соскучилась, жизнь моя, — улыбнулась, обнимая пустынного альфу.
Ну, и конечно же, конверт утянула.
— Что-то не похоже, что по мне, — заметил он, впрочем не отбирая свой сюрприз обратно.
С распечатыванием загадочного дара я всё же повременила. Приподнялась выше, прижимаясь губами к уголку чужих губ.
— А так? — прошептала совсем тихо.
— Нет, точно не скучала, — покачал он головой, хотя в янтарном взоре полыхнуло пламя костра.
Оно незримой нитью потянулось ко мне, просочилось под кожу, впиталось в вены, разошлось ещё более жарким пламенем в моей крови. Про конверт я окончательно позабыла, так неумолимо поглотили ощущения — не только мои, но и того, к кому я придвинулась ещё ближе.
— Тебе показалось, — произнесла, целуя куда менее скромно.
И, кажется, я слишком увлеклась.
— Пожалуй, что так, — прошептал Александр немного погодя. — Ладно, открывай конверт, а то на нас скоро жаловаться начнут, — хмыкнул.
— Отчислить за непристойное поведение меня уже не смогут, так что терять мне нечего, — беззаботно пожала плечами, вспомнив о неизвестном даре. — Что там? — спросила скорее по инерции.
— Открой и узнаешь, — стало вполне ожидаемым ответом.
Открыла.
А там…
— Ты серьёзно? — нашлась со словами далеко не сразу, рассмотрев содержащиеся внутри документы.
О моём новом месте работы. В посольстве.
— Я же обещал. С тебя дочь!
Прищурилась, размышляя о том, стоит ли в таком случае действительно радоваться столь долгожданному исполнению желания. Не каждый выпускник даже Оксфорда может похвастаться тем, чтобы в подобное место хотя бы на стажировку взяли, не то, чтобы сразу в такой почётной должности, да ещё и в Эмиратах.
— М-мм… в моих самых любимых позах? — уточнила, припомнив сказанное им когда-то. — И ты же помнишь, что я так и не определилась с ними? — усмехнулась нахально.
Получила в ответ пристальный взгляд и не менее нахальную улыбку.
— Значит, будем определять на практике. Двадцати лет хватит?
Отвечать так сразу я совсем не спешила. Сперва прильнула к нему крепче, прижавшись щекой к груди, наслаждаясь исходящим от оборотня теплом и самим фактом того, что он настолько близко.
— Посмотрим. Зависит от того, насколько ты будешь убедителен, — улыбнулась в ответ.
— Не сомневайся. Идём, для тебя ещё один сюрприз есть, — потянул в сторону стоянки.
— Да? — моментально заинтересовалась, покорно следуя за ним.
На стоянке, возле машины нас дожидался Амон. Он после годового лечения совместными усилиями Авроры и её брата-менталиста пришёл в норму. Насколько может быть в норме существо после десятилетий душевных страданий от потери пары. Не зря говорят, что потерять пару — что потерять себя. Поэтому многие и не выдерживают, умирают следом за своей половинкой. Амон удержался ради Доминика, но не без печальных последствий. Хотя внешне он почти вернул себе былую стать и мощь. Разве что седина из волос никуда не делась.
— Поздравляю, — обратился он ко мне первым делом, заметив в руках красную папку диплома и конверт.
Улыбнулась жизнерадостно и обняла оборотня от всей души.
— Спасибо, — поблагодарила.
Тот немного неловко обнял меня в ответ.
— Какая ты всё-таки тёплая девочка, — шепнул, погладив по волосам. — Всегда такой оставайся.
И снова я улыбнулась ему от всего сердца.
— Спасибо, — поблагодарила повторно, прежде чем отстраниться.
Больше мы там не задержались. Все уселись в машину. И если я сперва решила, что мы едем к дому, где располагается наша с Алексом квартира, то вскоре разуверилась в обратном. Ехали мы довольно долго. Я даже успела заснуть. А проснулась… в темноте. Точнее, темнота была на улице, а в машине горела лампа освещения салона. Остановились мы, судя по всему, давно.
— Эй, соня, — нежно улыбнулся Александр. — Мы приехали, — разбудил он меня.
— Угу, — согласилась на свой лад, не спеша открывать глаза и окончательно просыпаться, сонно потеревшись щекой о мужскую ладонь.
Послышался смешок, а затем щелчок открываемой дверцы.
— Ладно, спи дальше, — поцеловал в макушку, выбираясь вместе со мной наружу.
Воздух тут был таким свежим, что невольно втянула поглубже, совсем как в детстве, когда любила носиться по лесу в окрестностях замка клана чёрных волков. Вот и сейчас… Я моментально проснулась, осознавая, что и сейчас ощущения были практически теми же самыми, а значит… я дома! В своих родных краях.
— А что?..
“…происходит”, — прозвучало продолжением речи, но уже в моей голове.
Повсюду загорались и взлетали ввысь бумажные фонарики, вспыхивали разноцветные гирлянды, освещая сад, а у меня дар речи пропал, настолько неожиданными было не только возвращение в родительский дом, но и все те, кто пришёл меня встречать с громадной поздравительной надписью на плакате.
— Мама! — вырвалось, стоило увидеть рядом стоящую с отцом волчицу, нежно улыбающуюся в ответ.
Вокруг были расставлены фуршетные столы, вся семья собралась возле них. По центру — здоровенный многоярусный торт с моим страстно обожаемым швейцарским шоколадом и карамелью. Неудивительно, что, едва только Алекс поставил меня на ноги, я первым делом бросилась… нет, не к торту, к родителям.
— Я так рада, что ты приехала, — одарила новой улыбкой мама, крепко обнимая и прижимая к себе.
— Я очень старался быть убедительным, чтобы Алексия согласилась вас навестить, — ответил вместо меня мой сопровождающий.
— Алекс! — закатила глаза, прекрасно осознавая, что будет дальше. — Скажешь тоже!
Вот и мама…
— То, что с твоей убедительностью всё обстоит очень хорошо, и даже слишком, мы давно догадались, иначе вообще непонятно, как она за тебя замуж согласилась выйти, — съязвила она.
Началось…
— Наверное, потому, что это была её идея, — выгнул он брови, едва не смеясь. — Сказала, либо так, либо никак. Пришлось соглашаться. Не мог же я отказать своей паре в подобной мелочи?
Зная маму, и тем, как нечто подобное обычно заканчивается, всё наше дружное семейство также дружно отошло на шаг назад. Разве что папа остался на месте. Хотя содержимое своего стакана выпил залпом, сразу до дна. И да, нагло наслаждался.
Знал ведь прекрасно…
Алекс тоже не мог не знать.
Наверное, потому и поймал полетевший в него бокал с такой ловкостью, что тот даже не расплескался в полёте.
