Бледный, осунувшийся. И все же страшные раны на теле успели зарубцеваться и, судя по драконьей регенерации, к вечеру вообще пройдут.
Мне улыбнулись и снова погладили по щеке.
– Привет, – сказал дракон.
– Привет, – отвечаю ему, а внутри от счастья все поет.
– Мы победили.
– Да.
И снова поцелуй.
А потом Рэйдэн с явной неохотой от меня отстранился.
– Тебе надо поесть, – сказал он твердо.
И вот кто бы спорил! Только…
– А сам?
Дракон снова улыбнутся.
– Я уже, – признался он. – Причем несколько раз.
Хихикнула и впилась зубами в сочную розовую мякоть. Как же вкусно!
Когда с завтраком было покончено, меня заключили в объятия и покрыли лицо поцелуями. Я с жаром отвечала на каждый, скользила ладонями по мускулистым плечам, рукам любимого дракона, зарывалась пальцами в волосы, притягивала его к себе еще ближе, словно это было возможно.
Чувствовать его рядом, быть с ним… В этом было столько счастья, столько радости, особенно после произошедшего, о котором в объятиях дракона забывалось.
Под нежными, жаркими прикосновениями дракона стирались воспоминания. Грани, условности… Ничего больше не было важным, важнее, чем то, что происходило сейчас.
Отвечая, я словно стремилась навстречу чему-то светлому, желанному, распахивалась перед ним, открывалась…
Я подняла руки, помогая дракону избавить меня от платья. Затем со все возрастающим нетерпением – от белья.
Мы перекатились по мягкому, белоснежному песку, сплетаясь руками, сердцами, судьбами.
Рэйдэн целовал нежно и горячо, словно пробовал на вкус и спрашивал согласия.
Я выгибалась в его руках, прижималась всем телом, всхлипывая, просила о большем.
Когда на теле не осталось места, куда бы дракон не целовал, он накрыл меня своим могучим телом. Я обхватила его руками, подаваясь бедрами навстречу.
Было пронзительно хорошо, так, как не было никогда. И откуда-то я знала, что так будет теперь всегда. Каждый раз. Так – и даже лучше.
Рэйдэн шептал на ухо полные нежности и страсти признания, рычал, прикусывая мочку, впивался поцелуями в шею.
Мы перекатывались по песку, не в силах ослабить объятия.
Мир качался вместе с нами, пульсировал в едином ритме, взрывался от восторга, от ни с чем не сравнимого удовольствия, от радости.
С каждым новым взлетом я думала, что достигла вершины, что больше удовольствия я не вынесу, это невозможно… и каждый раз дракон показывал, что еще как возможно.
С каждым новым толчком, с каждым новым ударом бедрами, я переживала новые грани удовольствия, открывалась, стремилась навстречу. Внутри все сжималось и расширялось от сладких, невыносимо приятных спазмов, казалось, по венам течет жидкий огонь, наполняет все мое существо, всю мою суть.
А потом… я сама не поняла, как это произошло.
Невидимая сила рывком подбросила меня вверх, вырвав из объятий Рэйдэна.
Что-то случилось с миром… Он как будто померк, замер на миг, закружился вокруг с невероятной скоростью…
А потом оглушительный рев пронзил пространство, и я не сразу не поняла, что этот рев – мой собственный…
За спиной хлопали парусами крылья, вместо рук и ног я, опустив голову обнаружила покрытые чешуей, когтистые лапы!
Когда снизу взлетел синий дракон и в странном танце увлек меня ввысь, за собой, я как-то с запозданием поняла, что кажется, со мной произошло то же самое, что с Рэйдэном во время нашей близости.
Я… я и вправду стала драконом!
Но Рэйдэн, в отличие от меня и был драконом, просто его сущность тогда была временно усыплена… Я же…
И тут в ушах прозвучало голосом Ворожеи:
– Драконья кровь – самая сильная кровь этого мира.
А потом как-то вспомнилось, что да, во мне текла кровь дракона… Уже семь поколений, как…
Я не видела себя со стороны, но судя по лапам и краям крыльев, что хлопали за спиной, мой дракон оказался светло-голубым, почти белым…
По сравнению с синим драконом Рэйдэна – совсем маленьким и на первый взгляд хрупким. А потом он заревел и я поняла, что рев новой драконицы услышали все драконы Водного дракарата!
Вонзаясь в прозрачную чистоту небес, слыша приветственный рев синего дракона, в котором я узнала свою истинную, единственную во всех мирах, пару, я успела подумать, что все это сон…
Но синий дракон, круживший вокруг, был реальным. И что-то держало меня в небе, хлопая за спиной крыльями.
И воздух был упоительно сладок, он прохладными потоками приятно холодил покрытую чешуей, кожу.
И умение летать, пришедшее неизвестно откуда, не покидало!
Вспомнились слова Таши о том, что после ее прихода в мир должны вернуться драконицы…
А потом стало не до воспоминаний и не до слов.
Я всецело отдалась воздуху, полету, радости, ликованию, синему крылу рядом! Мы поднимались так высоко, откуда весь Водный дракарат казался не больше ладони, мы кружились, крыло ко крылу, мы складывали крылья за спиной и камнем падали вниз, снова взмывали, скользили по невероятных размеров, воздушны горкам…
В небе было только мы… и счастье. И оно принадлежало нам.
***
А потом неожиданно потянуло вниз, словно на крылья накинули невидимую сеть, а на шею повесили камень.
Паника накрыла девятым валом и остановил ее лишь голос Рэйдэна, пробившийся в сознание, словно сквозь толщу воды.
– Не сопротивляйся, сделаешь хуже! Так всегда бывает после первого оборота! Ты еще слаба… пока слаба, любимая!
И я сразу успокоилась, потому что поверила Рэйдэну сходу.
И если он говорит, что все так и надо, значит, так оно и есть, значит, все идет своим чередом…
Приземляясь, я немного не подрасчитала, и вместо того, чтобы осторожно опуститься на белый песок, с размаху шмякнулась в воду, подняв фонтан размером с парящий остров.
И это, наверное… Было к лучшему, потому что обратный оборот оказался довольно болезненным… настолько, что я потеряла сознание. Ненадолго.
Показалось, что на один миг.
А когда снова открыла глаза, надо мной склонилось взволнованное лицо Рэйдэна.
Я повозилась – я лежала на коленях у дракона, совершенно обнаженная, но это сейчас волновало меньше всего.
Дракон убрал со лба мокрую прядь и спросил:
– Как ты это сделала?
– Я?! – вырвалось у меня, и я потрясенно замолчала, потому что кроме меня вроде как некому было. И ответила неуверенно: – Не знаю… Это как-то само-собой получилось.
