Мои собственные мысли были созвучны с доводами княгини, однако я не могла ей признаться, что должна тренироваться, а потому мне позарез надо в библиотеку. Иначе я застряну в этом мире замужем за человеком, считающим меня своим непосильным бременем.
— Я уже успела понять, что вы привыкли доводить начатое до конца, а значит, посвятите заботе об имении все свое время.
Ого! Это что сейчас такое было? Комплимент?
Настоящая экзотика из уст княгини.
Пока я приходила в себя от столь неожиданного проявления добрых чувств по отношению к моей скромной персоне, ее сиятельство продолжала:
— Ваше стремление похвально, но стоит позаботиться о здоровье. Как-никак вы будущая мать и должны подарить моему сыну здорового и крепкого наследника. А лучше, нескольких.
Ах, вот где собака зарыта!
Совсем забыла, что я для них хоть и пустышка, но все-таки племенная кобыла.
— Книги не исчезнут и дождутся вас.
Как назло, на ум ничего не приходило. Кроме мыслей о племенной кобыле.
Зато пришло на ум моей золовке.
— Маменька, да что вы с ней возитесь? — Анна посмотрела на меня с плохо скрываемым раздражением. — Хочет ее сиятельство сидеть над бумажками, пусть сидит. Всяко лучше, чем шастать по дому, разглядывая наше добро чуть ли не под лупою.
Ядовитые стрелы Анны цели не достигли: меня ее мнение давно не интересовало. И тем неожиданней стал выпад свекрови. Хотя, казалось бы, за эту неделю я должна была привыкнуть к тому, что Ольга в некотором роде вставала на мою сторону.
— Софья находится у себя дома, — ледяным тоном отчеканила княгиня, глядя на свое среднее чадо так, что, будь Анна умнее, поняла бы, что лучше сейчас помолчать.
— С какой стати? — вместо этого фыркнула она. — Мы рождены здесь, мы истинные Воронцовы, а она… Она тут ходит королевой, распоряжениями разбрасывается, сует нос в дела не только нашего дома, но и целого края! Да кто ей вообще такое право давал? Подумаешь, брак равный… Андрей все равно главнее! Вот он приедет и…
— И вышлет тебя из Черноморья. В пансион благородных девиц отправит. И останешься ты там, пока под венец не пойдёшь, — резко перебила ее княгиня. — Ты забываешься, Анна. Софья продолжит род Воронцовых, а вот ты, выйдя замуж, продолжишь род мужа.
— Кем она его продолжит? — взвилась Анна. — Такими же никчемными и слабыми здоровьем пустышками, как она сама?
Я не хотела вмешиваться. Вот честно. Но мысль о том, что моих детей, пусть и несуществующих, поносит маленькая избалованная дрянь, взбесила так, что едва удержалась от того, чтобы подняться и отвесить нахалке пощечину.
Лучше две. Для закрепления пройденного.
Никогда не была сторонником телесных наказаний, но по Анне давно ремень плачет. И пороть ее надо было еще в детстве, когда в голове не скопилось столько яда и дури.
— Достаточно, — отчеканила я, холодно глядя на Анну. — Вы позорите себя и свою семью, которой так кичитесь. Я больше недели наблюдаю за вами и с каждым днем, к своему огорчению, убеждаюсь, что глупее, надменнее и самодовольнее девицы еще не встречала.
Каждое мое слово звучало подобно удару. Или той самой звонкой пощечине. От меня подобной прямоты и резкости точно не ожидали, а потому все трое растерялись. Но что поделать… Меня уже порядком достала и эта перебранка, и вечные намеки Анны на мою ущербность.
— И тот факт, что вы наделены крохами магии, не делает вас привлекательней или хоть сколько-нибудь полезней. Вы великовозрастная, сварливая девица, которая не стремится оказывать помощь близким, и мне искренне жаль вашего будущего мужа, которому вместо верного партнера и надежного помощника достанется избалованное чудовище.
— Да… да как ты смеешь! — задыхаясь, выпалила Анна. Все ее лицо залило краской ярости. — Ты всего лишь навязанная пустышка! И твои выродки нам не нужны! Андрей найдет жену лучше, которая родит достойного наследника! — Выпалив все это, подобно капризному ребенку топнула ногой. — Чтоб с тобой что-нибудь скорее случилось!
Эка ее на детях заклинило. Может, на себя проецирует? Боится, что слаба и заранее переживает о том, кого подарит мужу? Конечно, спускать подобное нельзя. И это оскорбление отозвалось в моей душе жарким пламенем, но я постаралась задавить рвущуюся наружу ярость, напомнив себе, что Анна просто дура, и не стоит опускаться до ее уровня.
— Анна! — рявкнула свекровь так, что Наташа от неожиданности вжала голову в плечи.
— Матушка! Да как вы можете? — со слезами в голосе и злостью воскликнула геморройная девица. — Вы слышали, что она сказала?! Да по ней розги плачут! Прикажите немедленно выпороть ее на конюшне!
Что, простите?
Я настолько опешила от наглости Анны, что на секунду даже дар речи потеряла. Мало того, что эта, прости Господи, не сильно умная, искренне желает мне смерти, так еще заранее ненавидит собственных племянников.
— Остынь!
Ой!
От кого-от кого, а уж от Наташи подобного не ждал никто.
Привстав, девушка опрокинула на голову старшей сестры графин с соком. Судя по цвету, вишневым.
Как же красиво он растекался по кремовому шелку!
Честно, я бы поаплодировала Наташе, но, боюсь, ее сестре это не понравится.
— Если бы тебя сейчас слышал брат, ты бы месяц сесть не смогла! — упрекнула она сестру. — Вот уж кого выпороть следует! Действительно позор нашего рода…
Анна вскочила, замахнулась на младшенькую, но та сделала какой-то пас рукой, и пощечины не случилось. Рука склочной девицы просвистела рядом, не задев лица Наташи.
Вот и позавтракали… Отличное семейное утро. Просто восхитительное. Повезло Андрею, что усвистал в Бритию.
Поняв, что своими действиями ничего не добьётся, Анна пулей вылетела из-за стола, но уйти не успела.
— Остановись! — рявкнула Ольга, да так грозно, что теперь уже и я голову в плечи втянула. — Разрешения уйти ты не получала. К тому же я не слышала извинений. Немедленно извинись перед княгиней.
— Я?! — Анну едва не хватил удар.
— Ты… Немедленно! — грозно повторила свекровь.
Мой герой.
Мне хотелось спрятать лицо в ладонях, но я удержалась от этого порыва. Это ведь не мне сейчас должно быть стыдно.
— Приношу извинения, — процедила девчонка с таким видом, словно при этом в мыслях сопровождала меня на гильотину.
Не дожидаясь разрешения, все-таки сбежала из столовой.
В какой-то степени мне было ее даже жаль.
— Прошу простить нас за то, что дочери продемонстрировали неуважение и отвратительное поведение. Обещаю, каждая будет наказана. — Теперь голос княгини звучал ровно, но от этого не менее холодно.
Наталья вздохнула, но перечить не стала. Понимала, что обливать сестру соком не стоило.
