Когда подали десерт, я проглотила его, почти не почувствовав вкуса ванильного пудинга, и поспешила откланяться, надеясь, что после такого отвратительного ужина Воронцов поимеет совесть и не станет являться в мои покои.
Но видимо, совесть князь позабыл в Бритии.
Я как раз готовилась ко сну, сидела за туалетным столиком и расчесывала Софьины локоны, когда в спальню, коротко постучав, вбежала Варя и доложила о приходе мужа.
— Ваше сиятельство, его сиятельство…
Служанка смутилась и отошла в сторону, пропуская князя, все такого же мрачного.
— Оставь нас, — велела я служанке и стала настраиваться на непростую баталию.
♡ Глава четырнадцатая, в которой Андрей пытается продолжить совместные «тренировки»
Дождавшись, когда служанка выпорхнет из спальни, Воронцов приблизился ко мне почти вплотную. И замер. Выразительно так замер, не сводя с меня своего штормового взгляда.
Повисло молчание. С каждым мгновением оно все больше напрягало, и я, не выдержав, поинтересовалась:
— Мне раздеваться?
Взгляд благоверного скользнул по моему телу, целомудренно прикрытому сорочкой и пеньюаром (специально поплотнее выбирала), отчего вдруг стало жарко. Или, может, холодно…
Так и не поняла, почему мурашки побежали по коже.
— Давай… — Мужчина сложил руки на груди и продолжил меня собственнически оглядывать.
Я поперхнулась воздухом и гневно посмотрела на Андрея. Честно говоря, я несколько иной реакции ожидала, а не ленивого прищура и холодного приказа. Все же и сама себя накрутила, но в то же время я не истеричка, чтобы с воплями бросаться грудью на амбразуру.
Так и замерла, не зная, то ли действительно снять с себя все да швырнуть в наглую княжескую физиономию, то ли скрутить перед этой физиономией дулю. А может, и что другое показать.
Сама, правда, про раздеваться начала…
— Давай для начала поговорим, — заявил он, насладившись видами спальни и отдельно взятой строптивой девицы, которая вдруг осознала, что ее дразнят. Опустившись в кресло, добавил: — Признаться, Софья, я надеялся, что наша встреча после разлуки будет несколько другой.
— Она бы и была, если бы ты сразу, не успев вернуться, не начал качать права! — выпалила я и тут же осеклась.
Князь нахмурился:
— Не начал что делать?
— Эмм… давить авторитетом. Хозяйничать!
Перестань, Машка, выражаться как попаданка!
— А разве я здесь не хозяин? — дернул бровью его сиятельство, устраивая свои широкие ладони на не менее широких подлокотниках.
Засмотревшись на его руки, прикосновения которых еще помнило это бестолковое тело, я тихонько вздохнула и представила, как плаваю в Черном море. В марте или в апреле.
Стало чуть легче.
— Ты хозяин этого дома, этих земель, но не меня, — резонно заметила я.
— Но я твой муж и имею право на близость со своей женой, — не менее резонно заметил князь.
Дорвется он у меня до подсвечника. А может, и до целого канделябра.
— Так мне раздеваться?
Тьфу ты! Опять это сказала!
— Раздевайся! — резко поднявшись из кресла, чем меня немного напугал, рыкнул он. — Что же ты застыла? Дважды от столь заманчивого предложения я отказываться не стану.
— Ты вроде поговорить хотел…
Признаю, я немного струсила и пошла на попятную.
— Раздевайся, Софья, — требовательно повторил он и сделал ко мне шаг, потом еще один.
Опомниться не успела, как Воронцов оказался рядом, а в следующее мгновение я осталась без пеньюара. Его попросту рывком с меня сняли.
Застыла от наглости происходящего, ошалело хлопая глазами.
А еще у меня, кажется, совсем мозги отказали.
— Ноги пошире раздвинуть? Чтобы вашему сиятельству было удобнее меня насиловать, — предложила глухо. Хотела ядовито, но не получилось.
— Так вот ты какого обо мне мнения. — Андрей выглядел так, словно ему приходилось прикладывать неимоверные усилия… То ли чтобы не отшлепать навязанную ему свободолюбивую девицу, то ли чтобы не наброситься на нее и не сделать ей детей прямо сейчас.
Как-то не сильна я в разгадке мужчин и их желаний. А желание точно было…
Князь вздохнул, закатил глаза, словно из нас двоих проблемный не он, а я.
— Я не насильник, Софья, — наконец произнес он. — Но не стоит меня провоцировать, если не готова к последствиям.
Я зябко поежилась. Все же стоя перед мужчиной в одной сорочке, чувствовала себя уязвимой. И да, мне было немножко стыдно. Но, с другой стороны, я Андрея толком и не знаю, мы все еще друг для друга незнакомцы! Кто его разберет, какие там тараканы водятся в княжеской голове, особенно во время приступов злости!
Повисла очередная пауза, которую я, не выдержав, прервала:
— Зачем ты так с матерью? Она ведь не виновата, что кому-то приспичило отнять у меня жизнь.
Стоило мне это произнести (надо же было сменить тему), как Андрей почернел лицом. Иногда он казался таким добрым и благородным, но сейчас один его вид заставлял ежиться.
— Она влезла в личное. Не уверен, что смогу ей доверять.
— Но ведь она раскаялась. И если тебе еще не рассказали, это она в первый раз спасла мне жизнь.
— Рассказали, — после секундного промедления пробормотал Андрей.
— Ну вот… А ты ее наказываешь.
В комнату незаметно вернулась тишина. Я вернула на туалетный столик щетку, которую так и сжимала в руках, машинально откинула назад рассыпавшиеся по плечам волосы и опустила глаза, заметив, почувствовав, что он снова меня изучает. Скользит по мне взглядом, как будто обводит очертания тела, а может, уже и раздевает, горя желанием скорее перейти к самому для него интересному.
А для меня подобному смерти!
Секунда, другая, и князь шагнул еще ближе, вплотную. Взял за руку, вынуждая отойти от пуфа. Я затравленно огляделась по сторонам, выискивая не то оружие против мужа, не то укрытие для себя. И пока искала, чувствовала, как осторожно, нежно его пальцы скользят по моей кисти, а губы ласкает хриплый шепот:
— Помнится, ты была не против продолжения наших тренировок.
Стоило вспомнить о «тренировках» в брачную ночь, как я вспыхнула и запаниковала. Вспыхнула от жарких воспоминаний, а запаниковала, памятуя, что в прошлый раз не смогла остановиться.
Но сейчас надо!
Думай о доме, Маша. О том, кого ты там оставила.
— Я не могу, — ответила тихо, пытаясь отстраниться. — Не сейчас. Это все слишком неожиданно. Да и ты… после дороги… устал. Видно же, что вымотан.
