Обойдя необъятное ложе, я задула свечи, неловко развязала ленты пеньюара и, сбросив его, тут же нырнула под одеяло. Андрей словно только того и ждал: перевернулся набок и, подперев голову рукой, с улыбкой поинтересовался:
— В сорочке не будет жарко? Я очень горячий.
Кто б сомневался!
— Не будет!
Не успела от него отвернуться, как меня тут же сграбастали в охапку и прижали к груди: твердой и… очень горячей.
— Спокойной ночи, Софья. — Шепот скользнул по обнаженному плечу вместе с губами мужа, оставившими на коже легкий поцелуй.
Зажмурилась, чувствуя себя натянутой струной. Осторожно попыталась отодвинуться к краю, но отодвинуться мне не дали.
— Ты обещала, — мягко напомнил Андрей. — Засыпаться и просыпаться в моих объятиях.
— Я не думала, что буквально, — буркнула и поерзала, пытаясь все-таки увеличить расстояние между нами.
— А вот этого делать не надо, — жарко прошептали мне на ушко и одарили еще одним поцелуем, доставшимся уголку губ. — Не искушай меня, Софья.
Прерывисто вздохнула и замерла, решив, что больше вообще не буду шевелиться.
К счастью, Андрей быстро уснул. Его дыхание стало ровным, глубоким, и мне все-таки удалось отвоевать для своего тела хоть немного свободы.
Перевернувшись на спину, уставилась взглядом в потолок, на котором танцевали тени от дрожащих за окном ветвей деревьев, и подумала, что с возвращением князя все стало еще сложнее.
Как теперь по утрам зарядкой заниматься? С Четом общаться? А терпеть все эти объятия? И ладно бы только объятия… Но что делать с приставленным ко мне стражником? Как объяснить мужу, что мне не нужен здоровый лоб, который будет таскаться за мной хвостом?
Мне надо тренироваться, а не строить из себя принцессу за семью замками.
Мужчина рядом прерывисто вздохнул и, скользнув ладонью по простыням, пристроил ее у меня на животе. Мысленно выругалась, понимая, что дрянь ситуация. Даже во сне не желает соблюдать дистанцию.
С другой стороны, раз уж я согласилась на компромисс, значит, и ему тоже придется. Завтра с утра пораньше о стражнике и потолкуем.
Осталось только как-то пережить первую ночь с мужем и перестать покрываться мурашками под тяжестью его ладони.
В общем, Маша, безнадега.
Утром все повторилось. Пылкие объятия, мимолетные поцелуи в плечо и за ушком, прикосновения губ к шее… Они-то меня и разбудили, заставив заворочаться, а потом испуганно замереть, когда вспомнила о возможных последствиях неосмотрительных движений.
— Доброе утро, женушка. — Голос благоверного звучал хрипло. Не то спросонья, не то от желания перейти к более тесному общению.
Его, это желание, я ощущала своими нижними девяносто, причем в прямом смысле слова.
— Хорошо спалось?
Лучше, чем просыпается.
— Терпимо. — Проявив чудеса пластичности, я высвободилась из нахальных рук.
Вскочила и стала озираться в поисках пеньюара, а вспомнив, где его оставила, наклонилась, чтобы подобрать с пола.
— Как же мне нравится твоя фигура, Софья.
Запоздало поняла, что надо было приседать на корточки, а не светить перед ним своими злополучными девяносто.
— Уверена, только она и вызывает в тебе интерес.
А еще смазливое личико княжны.
— С чего ты так решила? — Андрей приподнялся на локте.
— А чем еще я могу быть тебе интересна? Магии во мне нет. Вот и остается только моя внешность.
Да и не моя по сути — чужая. Вполне возможно, что на Машу Семенову он бы не обратил внимания.
От этой мысли стало грустно, даже немного горько. Я вздохнула и почувствовала ласковое прикосновение к запястью. Андрей подался ко мне и, взяв за руку, мягко проговорив:
— Мне интересна ты, Софья. Не отдельно твоя фигура или твое лицо. Ты вся. Полностью и целиком.
Вспомнился его разговор с матерью и слова о том, что принял навязанную пустышку, смирился. Соединил судьбу с нежеланной. А теперь смотрит, улыбается и кажется вполне довольным жизнью. Может, догадался, что во мне есть сила?
Вздрогнула от этой мысли и, выдернув руку из теплых пальцев, по традиции дернула в ванную.
— Мне нужно собираться. Много дел и…
— Позавтракаем вместе?
— Сначала надо собраться. И тебе тоже.
— Не в столовой, а здесь, — продолжил Андрей. — Только ты и я. Без моей родни и прислуги.
Мы теперь что, вообще будем неразлучны?
Такой расклад меня не устраивал. С другой стороны, завтрак тет-а-тет — это отличная возможность обсудить сложившуюся ситуацию. Скажу, что не нужны мне никакие охранники, зато необходимо личное пространство и время наедине с собой.
Может быть, я социопат и интроверт. Нет, что-то не то… Социофоб — вот! Мне просто как воздух необходимо уединение, иначе стану нервной, психованной, дерганой.
А оно ему надо? Подозреваю, что нет.
Умывшись и потерев зубным порошком зубы (на случай неожиданных коварных поцелуев), расчесала пальцами волосы и вернулась к Воронцову. Он уже успел одеться и, кажется, распорядился насчет завтрака, потому что не успела я начать свой важный разговор, как в дверь постучались.
— Чаек уже готов и кофе тоже. А сейчас и блинчики принесу, и икорочку, — лебезила перед хозяином грудастая служанка.
Тамила, кажется.
При виде меня девица, до этого активно хлопавшая ресницами, попритихла. Стушевалась и, опустив взгляд, поставила поднос на стол возле окна.
— Спасибо, Тамила, иди, — с улыбкой отпустил ее Андрей.
А я почувствовала, как у меня от ревности начинает шуметь в ушах и ладони становятся горячими, словно на них вот-вот запляшет пламя.
Спокойно, Маша, не разгорайся.
— Чай? — спросил Андрей, когда за девицей закрылись двери.
— Лучше кофе, — ответила я, устраиваясь за столом.
Князь слегка нахмурился, но лишь на мгновение, спустя которое его губ снова коснулась улыбка. Легкая, ясная, как утренние лучи, струящиеся сквозь окна спальни.
— Это особый чай. Я привез его из Бритии. Хотел, чтобы ты попробовала.
Спорить не стала. Во-первых, вроде как думал обо мне, старался. Во-вторых, мне еще от стражника надо избавляться. Дождавшись моего кивка, Андрей наполнил чашку ароматным напитком. Себе налил кофе, который залпом в себя опрокинул.
Вдохнув аромат чая, сделала небольшой глоток и начала:
— Я хотела поговорить с тобой о…
Нас снова прервали — вернулась служанка. С блинчиками, икоркой, поджаренными кусочками хлеба, сырной нарезкой и прочими вкусностями.
