Мысль оборвалась, когда неожиданно один из ящиков стола выдвинулся сам собой. Ну то есть не сам собой, душка-страж подсобил. Бросив быстрый взгляд на охранника, считавшего вензельки на обоях, я вытащила из ящика старенькую, потрепанную книгу.
«Забытые ритуалы древности».
Интересно!
Осторожно ее раскрыла, и рукопись тут же, словно по волшебству, зашуршала страницами, пока не открылась где-то посередине.
Страж оказался столь любезен, что даже подчеркнул важные для меня строки. Господи-и-и… Я чуть не вскрикнула от нахлынувших эмоций. Жаль, он был существом бесплотным, иначе бы схватила и расцеловала. А потом задушила в объятиях и воскресила магией жизни, чтобы снова расцеловать.
На ветхих страницах говорилось о чарах, которые могли показать что-то ценное, но давно утерянное. Заботливый дух даже оставил на полях немного корявую, но лаконичную подсказку: «ТЕЛО».
— Спасибо тебе, милый. Ты настоящее сокровище, — растроганно проговорила я и услышала голос Кирилла:
— Ваше сиятельство, вы что-то сказали?
Вот уж…
— Это я сама с собой разговариваю. Привычка такая.
Продолжай считать вензельки — не отвлекайся.
Рукопись оказалась находкой для шпиона, а вернее, для Маши Воронцовой. Тьфу ты! Семеновой!
Мне следовало еще многое изучить и многое понять, но то, что у меня появился шанс узнать наверняка, что стало с моим телом, — было очевидно.
— Спасибо, — повторила одними губами, и страницы заговорщически зашуршали.
А в следующее мгновение дух вырвал книгу у меня из рук, бросил в ящик и с грохотом его задвинул. Ошеломленная этим внезапным вывертом, не сразу заметила, что в библиотеке нас стало трое.
Подскочив с кресла, Кирилл отдал честь князю, а тот, удостоив его коротким кивком, направился ко мне. Андрей уже успел переодеться, привести себя в порядок. Красивое лицо было гладко выбрито, а темный сюртук выгодно подчеркивал его статную фигуру.
— Так и знал, что найду тебя здесь.
Я ничего не сказала, продолжая делать вид, что раскрытый гроссбух для меня в этой жизни самое важное.
— Раз я вернулся, тебе нет необходимости вести дела поместья. Я всем займусь.
— Значит, мне можно со спокойной душой сосредотачиваться на рукоделии?
Андрей был бы дураком, если бы не услышал в моем голосе иронии. Но дураком он не был.
— Я просто не хочу, чтобы ты переутомлялась.
— Лучше переутомиться, чем умереть от скуки.
— Хорошо. Продолжай… — в кои-то веки снизошел он до компромисса. И замолчал, не спеша уходить.
Хотя следовало бы.
— Будут еще приказы?
Князь мрачно усмехнулся:
— Думал, ты уже остыла. Успокоилась.
— Остыну и успокоюсь я тогда, когда ты перестанешь распоряжаться моей жизнью.
— Повторяю: я не распоряжаюсь твоей жизнью, — тут же парировал он, жестко и резко. — Я. О тебе. Забочусь.
Я поднялась из-за стола. Упершись ладонями в исписанные страницы, подалась к мужу и шепотом процедила, чтобы Кирилл не услышал:
— Он даже здесь не оставляет меня в покое!
— На тебя напали В ДОМЕ!
— Один из людей Ключевского, которых в замке больше нет. Или ты не доверяешь и своим людям? — Сощурившись, пристально посмотрела на мужа.
— Я уже никому не доверяю, — пробормотал он, устало прикрывая глаза. А потом, вздохнув, сказал: — Софья, я хотел пригласить тебя на прогулку.
Чтобы я деревушку какую-нибудь ненароком спалила?
И не жалко ему крестьян…
Вернувшись в кресло, отстраненно сказала:
— Спасибо, но мне есть с кем гулять. С Кириллом. А ты пригласи погулять Тамилу. Уверена, она не откажется и будет рада удовлетворить своего князя. Ну то есть его желание… Эмм… прихоть. В общем, извини, но я занята.
Надежда, что князь развернется и отправится лесом-полем, растаяла почти мгновенно. Нависнув надо мной грозной аристократической скалой, Андрей недобро сощурился и выдал:
— Софья, я пытаюсь найти к тебе подход, но ты мне в этом не помогаешь.
Плохо пытаетесь, ваше сиятельство.
— Твои слова идут вразрез с твоими действиями, — заметила, на мгновение оторвав взгляд от истрепанных страниц, после чего снова сосредоточилась на записях.
Или скорее попыталась сосредоточиться, но в обществе Воронцова и мысли, и сердце скакали резиновыми попрыгунчиками.
— Почему для тебя так важно избавиться от охраны? От тех, кто тебя оберегает. — Он посмотрел на меня пристально и пытливо, словно надеялся заглянуть в мои мысли. — Или это просто повод меня к себе не подпускать?
А это еще что за провокация? Или прошлой ночью я его к себе не подпускала?
То ли память дырявая, то ли ему все мало.
— Хорошо…
Я решила пойти ва-банк. Уже успела понять, что Андрей из тех мужчин, которых фиг переупрямишь и который от слова своего никогда не отказывается.
Скрестив на груди руки, отзеркалила внимательный взгляд мужа.
— Предлагаю следующее: ты отзываешь Кирилла. За пределами замка пусть сколько угодно меня охраняет, а здесь рядом с собой видеть его я не желаю.
Кажется, его сиятельство в мыслях проматерился. Возможно, сделал бы это и вслух, но в кресле неподалеку сидело наше яблоко раздора.
Или, если судить по габаритам, скорее тыква.
— Повторяю еще раз: твоя жизнь в опасности, — чеканя слова, проговорил князь. — И пока я не пойму, кто желает твоей смерти, за тобой будут присматривать.
— Ты не дослушал, — мягко сказала я, почти ласково, а потом еще и улыбнулась лукаво: — Ты отзываешь Кирилла, и у меня сразу не останется повода тебя к себе не подпускать. Как тебе такой вариант?
Судя по выражению лица мужа, мое предложение прозвучало, мягко говоря, неожиданно. Андрей нахмурился, оглянулся на стражника. Было видно, что последнее, чего ему хочется, — это менять свое решение и уступать строптивице, которую ему навязали. С другой стороны, несмотря на всю мою навязанность, меня ему тоже хотелось, и вот в этом заключалась проблема. Я рисковала, очень, но…
Но пусть не думает, что я капризная истеричка, качающая права из чистого упрямства. Может, теперь перестанет упрекать меня, что я только и делаю, что от него отбрыкиваюсь и недовольно фыркаю, пока он тут подходы ищет.
— Во что ты играешь, Софья? — подавшись ко мне, отчего наши лица оказались на одном уровне, спросил он.
— Ни во что. Совершенно. — Еще одна милая улыбка. — Просто хочу показать, что я тоже пытаюсь найти к тебе подход. Ну так что, князь? Будете мне в этом помогать?
