– Ну, здравствуй, дитя, – послышался в голове её тихий вкрадчивый шёпот, – вижу, вспомнила меня, – она еле заметно улыбнулась.
– Приветствую тебя, Марена! Конечно узнала, с кем тебя еще можно спутать, – попыталась я пошутить, – какими ветрами? Али в гости, на чай?
– О-о-о! Я вижу, ты совсем повзрослела, дитя! – она задорно вскинула подбородок, – Пытаешься шутками прикрыть свой страх… Но мне ведомо всё, помнишь? Ведь Боги в каждой твоей клеточке… – прошептала почти неслышно, – Меня сложно обмануть… Вернее невозможно…
– Да, ты появилась неожиданно! Но почему ты думаешь, что я испугалась? Вовсе нет. Я рада снова встретиться!
– О, лесть – это прекрасно! – она скрестила на груди руки и улыбнулась, наклонив прекрасную голову набок, – Ты сильно изменилась, дитя. Вижу и чувствую в тебе растущую силу… Она слишком огромна для такого маленького существа… Но ты неплохо справляешься, – оценивающим взглядом окатив меня с головы до ног, Марена кивнула.
– Благодарствую на добром слове, Марена! – я попыталась кивнуть, но это у меня не вышло, и я просто опустила глаза. – Теперь пришло время мне узнать, зачем пожаловала гостья в дом, неприглашённая. Поведаешь?
– Ты не рада меня видеть?! – она, изобразив разочарование, приложила к груди тонкую ладонь и, вскинув брови в удивлении, шире распахнула свои бездонные глаза, – Какая жалость!
– Ох, прекрати! Ведь Боги к нам, смертным, без надобности не приходят. А от тебя уж точно я не жду благих вестей!
– И то верно… Мудрое дитя, не по годам… – Под её тяжёлым взглядом было трудно сосредоточиться. – Ну хорошо, к делу тогда приступим.
Тут она вытянула руки вперёд, и на её ладонях стал проявляться ещё один силуэт… Я с нарастающим чувством страха начала узнавать в нём Власа. Он лежал на её ладонях неподвижно, скрестив ручки и ножки, и только глаза неотступно смотрели на меня. Взгляд был полон страха и беспомощности. Но лицо ничего не выражало, ни одной эмоции!
– Что с ним!?! Что ты с ним сделала?!?
– Спокойно, Роса! Не паникуй раньше времени. Пока с твоим братом ничего не случилось. Но придёт время, и он станет недвижим, как камень! И только в глазах сможешь ты читать его мысли и желания! Так будет! Так предначертано! Скоро, по прошествии трех лун, – она многозначительно на меня посмотрела, убедившись, что я каждый звук впитываю, как губка, внимая, – меня прислал Отец тебя предупредить. И только ты сможешь помочь ему избежать этой участи.
– Как?!? Что я должна сделать!?! Я не знаю, как! Помоги! Подскажи! – я отчаянно пыталась пошевелить хотя бы рукой, чтоб дотянуться до брата. Невозможно – тугой воздух не давал даже пальцем двинуть!
– Матушка знает твоя. Скажи ей: Марена в гостях была. Обещанный подарок принесла, – тут она зловеще сверкнула глазами. Мне даже послышались раскаты грома где-то там вдали. – Теперь её очередь страдать!!!
Последнее слово эхом пронеслось в голове.
Она с ехидной ухмылкой, не отрываясь смотрела на меня. Её бездонные глаза наполнялись жаром. Не огонь, не пламя, но жар. Иссиня-белый, он нарастал с невероятной скоростью, наполняя светом своим всё вокруг. Стало невыносимо даже дышать. Вязкий горячий воздух, казалось, наполнял каждую клеточку, каждую пору кожи и каждый пуд пространства вокруг. Но я, не отводя взгляда от её зловеще-прекрасного лика, продолжала держать напор, не отступая ни на дюйм.
Сколько так мы испытывали друг друга – неведомо…
Постепенно жар стал спадать, и я опять увидела её глаза. Они уже спокойно мерцали на фоне белоснежной кожи её прекрасного лика. Опять потемнело. И только пепел изредка проплывал мимо, раскрашивая пустоту ярким узором искр.
– Ты сильна. Слишком быстро учишься. Я рада сопернику такому. Благостно будет нам в дальнейшем испытать и магические силы… Но тебе ещё учиться нужно. Я подожду. У меня в запасе времени – бесконечность! – Она очаровательно засмеялась, запрокинув голову. Чёрные её кудри расплескались вокруг, окутывая своим волшебством, словно сетями.
Влас, в оцепенении, не шевелясь, лежал так же у неё на ладонях, и только в глазах читался панический страх.
– Ты должна его отпустить! – я почти кричала, – Он не виновен ни в чём перед тобой!
– О, да, – она резко сменила тон на гневный. – Он – нет. Но матушка твоя имеет передо мной долг! Так пусть заплатит!
Стало постепенно светлеть, искры хаотично носились перед глазами, меняя цвет. От красного к сиреневому, и кажется, множились друг от друга. Быстрее. Быстрее… Уже почти ничего не видно вокруг кроме кружащихся разноцветных точек в бешеном ритме. Становится легче дышать. Я услышала крик:
– Влас! Влас!!! Брат! Отзовись!!!
Это мой голос, наконец поняла я.
Громче:
– Влас! Подай голос, милый!
Издалека донеслось:
– Он рядом, оглянись. Медленно.
Я повернулась, на полу в горнице лежал брат, хаотично болтая ручками и ножками.
«Слава Богам, двигается», – пронеслось в голове. Я протянула руки к нему, но в глазах резко потемнело. Стремительно быстро стал приближаться пол…
Очнулась от истошного крика брата. Голова тяжёлая, во рту пересохло. Открыв глаза, увидела надвигающийся на меня расплывчатый силуэт матушки.
– Что случилось?
– Матушка… – еле слышно прошептала я, – Беда… Марена…
Узелок Хроники Акаши.
Я очнулась уже в кровати родителей. Матушка быстро и напряжённо с кем-то вполголоса говорила в горнице. Я смогла только отрывки услышать:
– Пришло время… Она долго оттягивала… Нужна помощь…
Я тихонько, стараясь не шуметь, присела на кровати. Но предательский скрип досок выдал мои попытки. В комнату вошла матушка. Её взгляд меня ошарашил, – глаза светились точно так, как тогда, в пузыре Междумирья – изумрудно-огненно.
– Очнулась?
Я кивнула, но сказать не смогла – во рту пересохло. Она протянула мне кувшин с квасом. Напившись, я благодарно посмотрела на неё.
– Ты в бреду всё про Мару говорила. Про Власа… Кричала… Рассказывай.
– Матушка, Марена приходила за Власом. Обещает беду с ним сотворить, если ты не вступишься. Говорила, что ты должна за что-то заплатить. Не сказала за что… – у меня слёзы брызнули из глаз.
– Ну-ну, дитя… Успокойся, – она коснулась моей головы ладонью, – тихо… Ну вот, умница… Теперь всё подробно, как было, расскажи. Не упускай детали, они очень важны тоже.
Я, борясь с чувством страха, ещё блуждающем в душе, стала подробно описывать, матушке всё что видела. Буря эмоций у неё на лице пронеслась мгновенно. Она старалась скрыть, но глаза то и дело вспыхивали огнём гнева. Нервно теребя кушак, но не отводя глаз, она переживала всё вместе со мной.
Наконец, я закончила рассказ. Замолкла, глотая слёзы, с надеждой и отчаяньем взглянула матушке в глаза.
