– Шарик, – Сашка старался говорить спокойно, но голос его дрожал, – сможешь поставить такой же купол?
– Да, – закивал он.
– Хорошо, встань позади меня. Когда он подойдёт, ты старайся, изо всех сил удерживать купол целым, а я буду атаковать. Понял?
– Да, – Шарик опять закивал.
Вокруг них образовался прозрачный купол, отрезав защитников от внешнего мира.
Через несколько долгих и тихих минут появился человек.
Он был высоким и сухим, как безжизненно дерево. Его серые одеяния, свисавшие с худых и будто сточенных, но угловатых плеч, бесформенными тряпками – напоминали одежду средневековых европейских узников. Кожа на оголённых руках и шеи, как и на лице, была бледной, не знавшей света долгие годы и уже отвыкшей от него. Впавших щёк не было видно, только желтоватые скулы выделялись на молочной белизне кожи. Будто и не человек это был, а призрак.
Волосы его были длинными и падали на острые плечи. Они были того же серого цвета, что и одежда. Столь же грязны, спутаны, как порванные штаны, державшиеся на болезненно-худой талии. На ногах у него не было башмаков, он ступал голыми ступнями, нисколько не беспокоясь на этот счёт.
Походка его была неровной, создавая ощущение, что этот человек очень давно не двигался, и теперь заново учился ходить. Несмотря на это – держался на ногах он крепко, приблизившись к защитникам на такое расстояние, что они смогли увидеть скривлённую улыбку, исказившую его мертвенное лицо.
Улыбка сверкала, оголяла чернеющие зубы.
Улыбка была жадной, выдолбленной грубыми инструментами на окоченевшем лице.
Улыбка была такой, будто человек отвык от неё, а сейчас не упускал ни одной минуты и улыбался, наслаждаясь ею и ненавистью.
Сашка смотрел на неё и понимал, что именно она заставляет кровь в его венах стыть. Именно из-за этой улыбки, этого оскала, он ещё больше пугался вида этого человека, его коленки забились мелкой дрожью. Но он не отступил. Даже на сантиметр его нога не сдвинулась назад.
Глубоко сидящие, скрытые под тёмными пятнами, глаза скользили от мальчика, к маленькой обезьянки за его спиной. Иногда, в них вспыхивал тусклый блеск, но он не успевал разгореться, как глаза снова становились мёртвыми. И всё же, замерев на Сашке, они вновь заблестели.
Остановившись, человек пристально посмотрел на Героя. Сашка услышал, как пискнул Шарик, но купол не исчез. Сам же он покрылся холодной испариной. Он чувствовал, как худой человек, видит его насквозь и усмехается.
Человек засмеялся. Мёртвым, неестественным и холодящим смехом, таким, как и он сам. Он был скрипуч, как старая дверь, в давно заброшенном доме, он был не весел, как петля, висевшая на виселице, ожидая новую жертву.
Наконец прекратив смеяться, он заговорил:
– Герой и…. надо полагать…. Помощник…. А где же Тина… Ученица?
Человек склонил голову, и раздул ноздри, будто пытался её унюхать. Он ещё раз окинул Сашку медленным взглядом.
– Ты и сам не знаешь, где она… верно? – человек усмехнулся, – а что если она сбежала?
Сашка дёрнулся, как и Шарик за его спиной.
– О! Не злитесь, я только предположил, – голос его был ещё более нечеловечным, чем смех.
Сашка видел, как он заставляет себя говорить и это ему не доставляет удовольствия, он отвык от слов, он привык к мыслям у себя в голове.
– Ха! Один Герой, хочет остановить другого…. Интересно, не правда ли? – он задал этот вопрос самому себе и, на мгновение задумавшись, тут же рассмеялся.
Сашка внимательно следил за его руками, больше напоминавшими бледные кости с жёлтыми, неровными ногтями. Человек поймал взгляд Сашки:
– Прошу прощения за мой… вид…. Очень торопился и был страшно занят… в последние несколько лет…. Не было времени следить за собой, – страшная улыбка исказила его лицо.
– Кто вы? – голос у Сашки был напряжён. Он смотрел прямо в мёртвые глаза и страх его куда-то пропал, уступив место только сосредоточенности. Руки он вытянул перед собой, готовый атаковать или защищаться в любой момент, каким бы неожиданным он был.
– Я? Кто я? – человек пришёл в ярость, – я ошибка! Я никто! И вас я превращу в ничто, чтобы вы познали мою боль! – он кричал срывающимся голосом.
Земля заходила ходуном.
Внутри купала, установленного Шариком ничего не произошло, но Сашка присел, будто готовясь к прыжку. Земля вокруг них ходила волнами, но, дойдя до границ прозрачного барьера, утихала. Скала вздрогнув, восстановила прежнее спокойствие.
Когда человек смог совладать с гневом, дрожь утихла. Тяжело дыша, он посмотрел на Сашку и Шарика.
– Вы смелы, я вижу это…. Но только глупцы могут встать передо мной…, – задумчиво, потеряв интерес к защитникам, он осмотрел скалу и улыбнулся, – а хорош был Агат, верно?
Сашка едва заметно вскинул бровь.
– Такие предметы мог воплощать! – человек восхищённым взором смотрел на огромную громадину скалы, – жаль я не умею…. Но даже Агат, делал ошибки, – теперь он заговорил тише, как будто сам с собой, забыв о существовании Шарика и Сашки, внимательно слушающих его, – …. Да, даже он делал ошибки…. Но я исправлю…. Я всё исправлю….
Потухшие глаза его запылали чёрной ненавестью.
– Глупцы! Если бы вы знали то, что знаю я! Ведь Агат виноват во всём, он совершил ошибку, и я… Я! Исправлю её… Убью вас! Уничтожу всех!
– Попробуй! – крикнул Сашка.
Раздался дикий рёв. На худого человека мчался огромный динозавр на четырёх лапах. Его голова была опущена вниз, три больших рога были нацелены прямо на человека в сером одеянии. Неистовый вой из его пасти разносился по Иллюзиуму, воздух с огромной силой вылетал из расширенных ноздрей чудовища. Его свирепые глаза, полыхающие живой яростью, смотрели прямо перед собой. Земля дрожала под топотом этого многотонного животного, воплощённого и управляемого Сашкой.
Когда до человека оставалось лишь несколько метров, когда самый длинный рог был в секунде от измождённого тела, под ним разверзлась земля. Воплощённый динозавр с воем упал в трещину. Но, пролетев всего несколько метров, он исчез, не издав больше ни звука. Он не был живым, всего лишь очень сложным предметом, воплощённым Сашкой всего за одно мгновение.
Худой человек рассмеялся и сделал шаг к защитникам. У Сашки в руках появилась тонкая сабля. Её лезвие было острее заточенного алмаза, самая лучшая сталь не могла сравниться с ней по прочности. Сашка взмахнул и тонкая металлическая нить, в которую превратилась сабля, издавая ужасающий визг, пронеслась сквозь выставленный Шариком барьер, но не повредила его. Она была направлена Сашкой на остановившегося человека. Какие-то сантиметры разделяли извивающуюся, точно змея, смертоносную нить от беззащитной шеи безмолвного, но сосредоточенного человека, как её покрыла ржавчина и она осыпалась на землю.
