– Ага, как же! Кто первый начал этот спор?
– Да если бы ты не шумел!
– Я и не шумел! Вернее не сильно, всё-таки волновался!
– Да? Саша, – худой обратился к Сашке, явно не ожидавшему такого поворота событий, – ты слышал какой-нибудь громкий шум, перед нашим появлением? Треск, щелчки? – голос худого излучал уверенность в том, что вопрос абсолютно лишний, но ради формальности его всё же необходимо задать.
Сашка, в свою очередь, не знал чему удивляться: тому что обезьянки говорят – он уже привык, тому, что они появились из ниоткуда у него в комнате, Сашка тоже уже позабыл, но то, что они знают его имя!
– А… кхм…. – начал было он, но громко кашлянул.
– Тише ты! – оборвал его худой.
– Что? Почему?
– Родителей своих разбудишь! – пояснил толстый, которого звали Шариком.
Сашка хотел было возразить, но только лишь открыл рот и снова его закрыл. Обезьянки продолжали на него глазеть, и очень тихо перешёптываться между собой. Так прошло несколько минут в тишине, что несколько удивило Сашку, ведь он понял, что эти двое и минуты молчать не могут. Наконец ему надоело, что его рассматривают, как какую-то…. обезьяну в зоопарке и первым нарушил молчание. Он решил начать с вопросов больше всего его сейчас волнующих:
– Почему я разбужу родителей? Вы шумели так, что… я удивлён, как вы весь дом не перебудили! В том числе и Баклажана.
– Баклажана? – Повторил худой.
– Баклажана? – Последовал его примеру Шарик.
– Баклажана?! – Опять повторил худой.
– Ну да, это мой кот, его зовут…., – но не успел Сашка закончить, как синхронный визг чуть не разорвал ему уши и он инстинктивно закрыл их руками.
– Кот?
– Кот!
– Кот?!
– Кот!!!
Повторяли они без остановки и начали носиться по комнате.
– Закрой дверь! – крикнул худой.
– Она закрыта, – тихо проговорил Сашка, наблюдая за совершенно необъяснимой картиной.
– Закрой!
– Сейчас! – отзывался Шарик. Он подскочил к входной двери, но она оказалась закрыта. Убедившись в её надёжности (Шарик тихонько пнул её), обезьянки вновь встали перед кроватью, обмотав себя длинными хвостами.
– Ты почему не сказал? – требовательно спросил худой.
– Я? – Удивился Сашка.
– Да нет, я Шарику.
– Так, это…. Шарик пойми…. Я ну, это.… Не знал…. – Шарик потупил глаза и уставился на невидимый круг, очерчиваемый его лапкой.
– Ты не знал?! – взревел, вернее вспищал, другой, как оказалось, тоже Шарик.
– Вроде того…., – отозвался толстый Шарик. Длинный хвост его был прижат к телу, и кончик нервно подрагивал. Только теперь Сашка заметил, что на конце хвостов у них у обоих – кисточки. Пушистые и круглые.
– Я же тебя говорил! Подготовиться! А ты что?!
– Ну, я…. эмммм….
– Опять валялся на пляже?
– Не валялся я!
– ДА?! А что ты делал, хотелось бы узнать?
– Ну, после того, как ты попросил, – толстый Шарик затараторил, – я хотел было сделать, но решил прежде перекусить….
Сашка отчетливо услышал, как худой Шарик скрипнул зубами. Толстый Шарик тоже услышал это, от чего начал запинаться и говорить ещё быстрее:
– Так это…. Вот….. перекусил я значит, ну и решил вздремнуть, немного…. Пищу переварить….
– Переварил? – скрип становился сильнее.
– Ага! – толстая обезьянка вдруг расплылась в улыбке. – На солнышко лёг, ну и уснул. А когда проснулся, уже надо было идти.
Худой как-то резко изменился. Неожиданно согнулся и бросился на толстого:
– А если бы дверь не была закрыта!
Маленькие кулачки с невероятной скоростью стучали по серебристой шерсти толстого Шарика. Но тот кажется даже не чувствовал и только инстинктивно закрывал лицо лапками.
– Ну… это… вы двое… ЭЙ! – крикнул Сашка, – хватит!
И тут же вся возня прекратилась и тяжело дышавший худой Шарик отцепился от толстого. Его маленькая грудь поднималась высоко вверх и опускалась вниз.
– Что вообще всё это значит? – теперь ни о каком порядке вопросов речи не шло, Сашка хотел просто выяснить кто они такие.
Переведя взгляд с одной, тяжело дышавшей обезьянки, на другую, он спросил:
– Вы кто?
– Меня зовут Шарик. И его тоже, – худой показал пальцем на толстого, который почтительно поклонился, сделав замысловатый па, совершенно невозможный при его комплекции. – Мы братья.
– Близнецы, – уточнил толстый.
– Близнецы? Что-то ты вы не очень похожи….
Сашка подозрительно посмотрел на двух Шариков перед собой. Он уже окончательно перестал их бояться и теперь сидел свободно на кровати, скрестив ноги и внимательно осматривал незваных гостей, но всё равно не находил сходства. Разве только лицо, но его сейчас плохо видно.
– Просто он много ест, вот и растолстел, – худой Шарик опять начал заводится, но тут же глубоко вздохнул и успокоился.
– Ладно, допустим, вы близнецы, – Сашка ненадолго задумался, – откуда вы знаете моё имя?
Теперь уже Шарик и Шарик уставились на него так, как будто он спросил, что-то совсем элементарное.
– Так мы же за тобой наблюдали.
– Ага, – утвердительно закивал толстый Шарик.
– Наблюдали?
– Да, с того самого момента, как тебе удалось воплотить.
– Воплотить? – Сашка совсем был сбит с толку и смотрел на них ничего не понимающим взором. Оба Шарика закивали. – Что воплотить?
– Шоколадку! Помнишь? – С готовностью отозвался толстый Шарик.
– А-а-а… А-а-а! Ну да, – Сашка чувствовал, как его мысли медленно превращаются в клейкую кашу, – но всё равно ничего не понимаю…. Откуда вы? Как вы вообще…? Откуда вы?
– Я же говорил, что сюда не мы, а Тина нужна. Она Ученица! – сказал толстый брат худому и как то странно закатил глаза, предавшись своим мыслям.
– Это наша работа, – заметил худой. Немного помолчав, он начал:
– Тебя зовут Саша Куц…., – тут же он поднял лапку вверх, призывая Сашку не перебивать, – ты много читаешь, прежде чем лечь спать. Твоя мама не одобряет этого, поэтому тебе приходится прятаться под одеялом и светить фонариком. И ты много мечтаешь, так много, как никто из твоих сверстников. И благодаря этому, тебе удалось воплотить шоколадку.
– Да ладно, – хотел было отмахнуться Сашка, – наверняка так могут многие!
– За последние двенадцать лет – только ты!
Сашка как будто впал в ступор. Он чувствовал, как его рот открывается, будто рыбий, но не мог ничего с этим поделать. Не может быть. Это шутка. Но эта обезьянка говорит вполне серьёзно! Точно! Это сон! Да точно сон. И как же он сразу не догадался!
