– И лазеры!
Друзья наперебой кричали, стараясь сразу выложить все свои впечатления за день, а Вовка молчал и даже не мог улыбнуться.
– Короче, завтра встречаемся, мы тебе всё расскажем. Бежать надо, кушать хочется, жуть просто! Пока! – довольные друзья, махнув на прощание, побежали за родителями. Они жили в одном подъезде. Вовка в следующем.
– Пока! – сказал Вова закрывающейся подъездной двери.
Как бы ни казалось это странным, но дома Вовку никто не отчитал, что он задержался на целых двадцать пять минут. Все были заняты плачущим Сёмкой. Опять.
– Вова, на кухне ужин, ещё не остыл, – выглянул из зала папа, – пошли, покушаем. Вот только…
– Не, я что-то не хочу.
– Чой-то? – теперь вся высокая фигура отца с Сёмкой на руках показалась в коридоре.
Вовка пожал плечами. Опять комок подкатывал к горлу. И откуда они только берутся комки эти? У него что внутри фабрика по их производству?!
Вовчик слабо ударил кулаком стену.
– Пошли-пошли, а то с голоду прозрачным станешь. Весь день не ел, сидел, бродил один по двору, ни с кем не играл.
Вовка поднял глаза на папу.
– Да, – посмотрел он в сторону, – видел я всё. Пошли, в общем. Сейчас только сдам пост.
Папа умчался в зал, а через секунду был в коридоре.
– Вначале руки мыть.
Вовк подчинился.
Когда Вова ковырялся в тарелке, странно, но он действительно не чувствовал голода, к ним пришла мама.
– Спит, – сообщила она, но это и так было понятно. Ведь никто больше не шумел.
За ужином родители были ласковыми со своим сыном, папа пытался его увлечь новыми историями со своей работы, которые Вова раньше очень любил, но не получались.
Потом Вова ушёл к себе в комнату и не появлялся больше. Даже пить не выходил.
День, который должен был подарить совершенно незабываемые эмоции, подарил их, но с совершенно иной окраской, чем того ожидал и хотел Вовка.
Сегодня он впервые лёг в постель с неприятной мыслью, что теперь всё внимание будет уделено его брату. Да, он был маленький и даже покушать сам не мог, но всё же, как ни старался Вовка, но он злился на него. Обижался. И… ревновал. Он сам ещё не осознал, но именно это чувство вновь выдавило из него слёзы, скатившиеся на мягкую подушку.
Со злости, вдруг захлестнувшей его, Вовка вскочил с кровати, разорвал тетрадку с планом обучения Сёмы и зашвырнул её под кровать.
Глава 5. Из которой станет понятно, что детская обида горяча и огромна, как лесной пожар
В следующие дни Вова был мрачнее самой чёрной тучи. К Сёмке он не подходил, сдвигая брови всякий раз, когда видел своего брата. Большая обида поселилась внутри мальчика. С каждым ударом сердца она отзывалась глухими отголосками в груди.
Впервые такое произошло в их семье. Родители не могли не заметить, как переживает их старший сын и от этого, сами переживали ещё больше. И ещё больше из-за того, что у них не получалось уделять ему столько времени, как раньше. Беспокойный Сёмка, сам того не осознавая, перетягивал родительское внимание на себя.
Хотя и пускать на самотёк, оставляя наедине со своими мыслями старшего, мудрые мама с папой не пускали. Терпеливее и нежнее обычного, они всё свободное время старались быть рядом с ним. Только вот сам Вовка не замечал этого. Надувал щёки. И даже ни с перового раза отвечал, когда родители его о чём-то спрашивали.
Он страшно ревновал.
Друзья его лишь подливали масла в огонь. Все это время они только и говорили, что о парке. Не умолкая ни на секундочку. Постепенно их рассказы обросли огромным количеством придумок и самых фантастических чудес, какие с ними произошли всего-навсего за один день.
Из-за этого игры их прекратились. Больше они не спасали лесовиков, не отбивали грозные армии немецких захватчиков, не улетали в дальний космос, не летали, как какие-то супергерои, по небу, не разматывали старые плёночные кассеты через весь двор, найденные на антресоли у родителей, представляя плёнку паутиной. Фантазия мальчиков была пленена увиденными чудесами в парке.
– На следующих выходных обязательно ещё поедем! Я уже упросил родителей.
– Блинда! Надо своих тоже попросить!
– Конечно! Вместе пойдём на тот корабль!
– На тот, что под куполом?
– Ага!
– А ты с нами? – поняв, что Вовка не поддерживает разговор, обратились к нему.
Наконец-то они заметили его!
– Нет! Не хочу! – резко ответил он, ударил кулаком по выстроенной им из мокрого песка башне, пока Серёгка с Егором придавались фантазиям, и отвернулся от своих друзей.
Те переглянулись и пожали плечами. Они догадывались, почему Вовка такой злой. Он не ездил в парк, хотя много о нём говорил до этого. Только вот причины, почему не поехал – не знали, сам Вова молчал, а как всё это осторожно выяснить они попросту не знали. Мальчишки!
– Вовк, – в какой-то из дней уже жаркого июля к нему подошёл Серый. Теперь они и вовсе гуляли по отдельности.
– Чего тебе, – буркнул он.
– Ну, ты чего, хватит! Пойдём играть, мы придумали новую игру!
– Вот и играйте в новую игру свою. Я там лишний буду.
– Ну, Вовк…
– Отстань, – Вовка поднялся с бетонного основания газгольдера. В руках он держал пакет с солдатиками.
Теперь это было его постоянным местом игр. Или уходил за угол дома. Там он залазил под высокие балконы первого этажа и вылавливал бабочек, мух, жуков, гигантских муравьёв. Потом запирал в пластиковой баночке и смотрел, как те дерутся. Когда кто-то начинал одерживать верх, Вова выпускал проигрывающего, а победившему подсовывал ещё кого-нибудь. Ему было жалко проигравшего, так же как и себя. Никогда прежде Вова так не грустил и не злился.
– Не понимаю, чего ты на нас дуешься! – воскликнул Серый.
Вовк ничего не ответил.
– Ну и знаешь что!
– Что?! – Вова с вызовом посмотрел на друга.
– Да… Да, блин, ничего! – психанул Серый, – Сидишь тут как… как мухомор какой-то! Один! Даже здороваться перестал! Гриб заплесневелый! А я к тебе вообще пришёл не просто так, – звонким голосом кричал Серый. – У меня послезавтра день рождения, я тебя пригласить хотел! Так что… приходи, если захочешь, – как камень бросил он своё приглашение в Вовку и тут же развернулся на каблуках, быстро пошагал к Горке. Тот вытягивал шею, услышав крики.
Теперь пришёл их черёд обижаться на Вову. Хватит терпеть, сколько можно!
Вовчик хотел броситься следом и ударить Серого. Ему срочно нужно было что-нибудь сломать, пнуть, раздавить. Зарычав он разогнался и пнул ногой по бетону.
