Всё ещё с шумящей головой, но уже понимая, что происходит, Вовчик огляделся по сторонам.
Это точно была не дорога перед магазином. Да и вообще дороги здесь никакой не было. Насколько хватало глаз, во все стороны тянулся зелёный газон. Странно, что не было ветра, не жужжали и не стрекотали насекомые, да даже запаха травы не было, зато откуда-то доносились приглушённые звуки города.
– Мы где?
– Как где? – чернявый сделал удивлённое выражение лица, осмотрелся по сторонам, – фу-ух, испугал меня. Мы здесь! – торжественно заключил он.
Вова непонимающе уставился на кривляющегося чернявого. Тому это явно доставляло огромное удовольствие.
– Ах, ох! Я же тебя не поприветствовал! Добро пожаловать сюда!
– Куда, сюда?
– Сюда! Сюда, где собрались все такие же как и ты: брошенные, обиженные, испорченные, непонятые и недопонятые, оставленные, забытые, кинутые и прочая, прочая, прочая. Бла-бла-бла. Короче, такие же как и ты!
Из вывалившегося на него потока слов, Вовка мало что понял, кроме того, что место это странное и находится непонятно где и как.
– А имя этому «здесь» есть? – спросил он.
Чернявый скривился.
– Всё то ты хочешь знать сразу. Нет, чтоб сказать мне спасибо, я же привёл тебя сюда.
– Я не просил, – заметил Вовка.
– Как не просил?! – оскорблёно воскликнул чернявый. У него это получилось так натурально, что Вовка невольно почувствовал свою вину, хотя её и быть не могло!
– Как не просил то, а?! Люди добрые, – начал кричать чернявый, призывая к вниманию непонятно кого, ведь они здесь были одни, – посмотрите, что делается то! Стараешься, стараешься, а тебе – оп-па! – получи добряк гранату, – говорят, что не просили!
Чернявый принялся рвать на себе волосы. От такого концерта Вовка не на шутку испугался, стараясь понять, где же он виноват. Все его чувства после внезапного перемещения перемешались, он ещё не пришёл в себя окончательно.
– Ну, я правда…
Тут чернявый скукожился, как маслина на солнце.
– Кривда! – вдруг зло воскликнул он. – Не просил говоришь? Ну-ну. А кто у родителей деньги спёр и мороженое на них купить захотел, вместо подарка? А? Я что ли?!
Сказать, что после такого Вовка опешил, значит практически соврать. Слишком много всего непонятного произошло за последние минут пятнадцать, как он повстречал чернявого. И тут ещё такая ложь!
Всё это обескураживало похлеще снега летом.
– Ты же сам…, – попробовал было оправдаться Вовка.
Я? – чернявый сделал большие круглые глаза, – Я?! Ну-ну, вот так вот! Я тут совсем не причём, то есть вообще, абсолютно, ни коим, самым малейшим образом! И не надо даже пытаться меня замешивать в свои дела.
Вовка не верил своим ушам. Такая наглая и откровенная ложь, выдаваемая за оскорблённую правду, окончательно сбивала с толку.
– Всё делал ты сам, и ни-ни, – завертел головой чернявый, – ни-ни! Меня сюда не вмешивай! Вот уж баста! Я всего лишь исполнил твоё желание. Кстати, деньги верни.
Не успел Вова отойти от второго шока – или десятого? не мудрено сбиться с толку, – как тут же подкатил следующий.
– Как… какие деньги? – даже заикнулся он. Негодование подступило к самому горлу.
– Какие-какие, не придуривайся! Те, что я тебе в карман положил.
– Подложил?
– Не подложил, а положил! Огромная разница, между прочим.
– Так это же папа, – уже понимая глупость таких слов, всё же произнёс их Вовка.
Чернявый выпучил глаза, как если бы ему вдруг сообщили, что Земля плоская.
– Ты что сдурел что ль? Ха-ха! Стал бы папа тебе в карман шорт их класть. Ты думай то! Они у мамы твоей, а эти я тебе положил в карман около магазина. Так что давай сюда.
Чернявый протянул руку. Всё это походило на какую-то совершенно не смешную шутку. Это уже совсем чересчур! Вовка сжал зубы, нахмурился:
– Зачем ты их мне подложил? – требовательно спросил он.
– По-ло-жил! – взбесился чернявый, – Да и какая разница? Я или кто-то ещё.
– Зачем? – упорствовал Вова.
– Зачем, зачем. Заладил. А если бы не положил, тогда что? Пришлось бы возвращаться домой, просить деньги, а так я тебе время сэкономил! – отмахнулся чернявый, – услугу, можно сказать, бесплатную сделал.
– Ты меня обманул! – крикнул Вовка и сжал кулаки. Больше он терпеть не мог.
– Да сколько же можно?! – вдруг взорвался чернявый, закричав в ответ, – я тебя не обманывал! Я сказал кривду…
Чернявый, занятый своим театральным представлением, потерял бдительность, а потому отскочить ему, как в больнице, от набросившегося на него Вовки, не получилось.
«Ух!» – только и выдохнул он весь воздух из груди, когда они покатились по траве.
Вовка мутузил чернявого нещадно, тот не оставался в долгу и в свою очередь давал очень ощутимые тычки в бока своими худыми пальцами. Оба мальчика рычали, как какие-нибудь сцепившиеся росомахи.
Чернявый всё же начал сдавать, под натиском крепкого Вовки, и попытался улизнуть.
– Я те дам! – крикнул Вова и дал кулаком в ухо.
– А вот и я тебе! – взвизгнул чернявый, но не смог. Рука его пролетела мимо увернувшегося Вовки.
В честном бою у чернявого не было шансов. Он это прекрасно понимал, но честно драться и не собирался. Крепко вцепившись в Вовку – укусил его за ухо.
– А-а-а-а! – заревел от неожиданности и расслабил хватку. Чернявый тем временем, поймав момент, покатился с Вовкой по траве и со всей силы приложил его об какую-то невидимую стену. Вова больно ударился головой и окончательно выпустил чернявого из рук.
В глазах у него помутнело, а когда он очнулся никого уже рядом не было.
Сколько времени ходил он туда-сюда, сказать было сложно. Только понял одно – это было не поле, не луг и не газон. Трава оказалась пластиковой, расцарапавшей ему всё лицо, когда они катались по ней. Небо и горизонт – рисунки на стенах и, скорее всего потолке – достать до него, проверить, не получилось. В общем и целом выходило всё так, что Вовка остался один запертый в каком-то помещении без дверей, наверняка, где-то в городе. Потому что шум, пусть и приглушённо, но доносился до ушей взволнованного мальчика.
Видимых дверей нет, но как-то же чернявый выбрался!
– А-а-а-а! – от бессилия закричал Вовка.
Ходить просто так, как загнанный зверь, смысла то же не было, поэтому он решил сесть и дождаться чего-нибудь. Однако он так вымотался, что сам не заметил, как уснул.
Проспал долго, а когда встал, то увидел на порядочном от себя расстоянии чернявого. Тот стоял, заложив ногу за ногу и облокотившись об замаскированную стену, рассматривая свои ногти.
