– Скажи… – прохрипел он, – что люблю…
Его рука обмякла в ее ладони, и он замолк.
Бриони посмотрела на изуродованное лицо мальчика. Она поняла, что Карбри больше нет, когда его кольцо чемпиона начало мерцать, а затем растворилось в пятнах красного света.
Она убила его. Убила. И в тот ужасный момент она поняла, что как бы она ни готовилась к этому, что бы она ни говорила Финли, в том, чтобы отнять чью-то жизнь, нет ничего героического.
– Эй, – Гэвин говорил резко. Бриони повернулась и поняла, что он стоит на коленях рядом с ней, протягивая руку. Его голос казался таким далеким. – Поднимайся. Вставай.
Бриони смутно осознала, что ее трясет. Она думала, что он убежал, но вот он, стоит здесь и смотрит на нее с явным беспокойством. Возможно, это была ловушка, но даже если это было правдой, она была слишком потрясена, чтобы сделать что-либо, кроме как взять его за руку и подняться.
Ее пальцы были липкими от крови и грязи. Тело Карбри лежало перед ней, скрюченное в агонии. Она и Элионор поощряли его испытать это проклятие, быть более жестоким, чем его предки. Достаточно жестоким, чтобы совершить убийство.
Как его учили. Как учили их всех.
– Конечно, нет. – Она обхватила себя дрожащими руками. – Прежде я никогда никого не убивала.
– Он сам использовал это проклятье. – Гэвин разжал руку, и Бриони поняла, что на его ладони лежит кольцо Карбри. Все оно было в крови – точно так же, как и кольцо чемпиона Иннес. Когда он продолжил, у Бриони закружилась голова. – Это… сильная магия. Если бы ты не остановила это заклинание, ты бы уже была мертва.
– Нет! – яростно воскликнула Бриони. – Я не должна убивать. Я должна их спасти.
Гэвин нахмурился.
– Мы с тобой что, читали разные правила турнира?
Бриони издала пронзительный смешок.
– Хорошо, тогда убей меня. Давай. И попробуй найти Реликвию, которую мы все ищем.
– Я думал об этом. Но это бессмысленно. Все остальные чемпионы работают вместе. Союз поможет нам пережить эту ночь.
Прежде чем она успела ответить, с холма позади них донеслось ее имя:
– Бриони!
Она резко обернулась. С холма спускался Финли Блэр. Он выглядел совершенно растрепанным, рукав его был порван, на щеке светилась метка проклятия.
– Ты жива, – задыхаясь, сказал он. – Ты ранена?
– Нет, – пробормотала Бриони. – Почему тебя это волнует? Разве Элионор не сказала вам, что я ее предала?
– Я ей не поверил, – хрипло ответил Финли. – Я знал, что ты от нас не отвернешься.
С губ Бриони сорвался вздох облегчения. Но затем взгляд Финли метнулся за ее плечо – и стал серьезным и неподвижным.
Она знала, что он видел: тело Карбри.
– Нет… – пробормотал он. – Грив, это ты его убил?
Стоящий рядом с ней Гэвин подавил смешок.
– Это был не я, чувак.
Бриони наблюдала, как на лице Финли одновременно отразились горе, неверие и отчаяние. И когда он заговорил снова, она уже приготовилась к тому, что он собирался сказать.
– Это сделала ты?
Бриони подумала о Зеркале, за которым пришла сюда. Крови Карбри, все еще теплой на ее коже. Элионор разлучила их, но именно Бриони разорвала их союз навсегда. Сделав то единственное, что, придя сюда, она делать не хотела, – совершив убийство.
– Он на меня напал, – прошептала она. – Это вышло случайно.
– Случайно? – Он посмотрел на изуродованное тело Карбри. Увидев, как черты Финли исказились от боли, Бриони почувствовала, как что-то внутри ее сломалось. Но что еще хуже, Финли очень быстро взял себя в руки и придал своему лицу обычное бесстрастное выражение. – Полагаю, это было неизбежно, да?
– Нет, Финли. Ты слышал, что я говорила под действием заклинания правды. Прошу тебя, поверь мне…
– Я тебе верил! – Голос Финли дрогнул. – Я пришел сюда, чтобы помочь тебе. Нарушил ради тебя все свои принципы, а теперь…
Он поднял Меч, и Бриони поняла, что у нее не осталось сил сражаться. Она не могла сказать ни одного слова, которое заставило бы его выслушать.
Часть ее хотела позволить ему покончить с этим, здесь и сейчас. По крайней мере, тогда все было бы кончено. Но тогда она умрет с позором. И остатки ее гордости побуждали ее бежать.
– Идем, – сказала она Гэвину, а затем повернулась и бросилась в лес. Мгновение спустя в подлеске позади нее послышались шаги. Она могла только надеяться, что они принадлежали Гэвину.
Все было ужасным, запутанным клубком в ее голове. Боль на лице Финли. Окровавленное кольцо на ладони Гэвина. Предательство и смятение, которые привели вот к этому.
Но самым ярким образом, появляющимся каждый раз, когда она закрывала глаза, были стрелы, торчащие из глазниц Карбри.
Она убила его ради приза, ради которого не собиралась бороться.
Кровавая завеса у них над головами изменилась. На смену резкому багровому зареву пришло чуть более светлое, приглушенно-алое. Но от этого пятна крови на ее руках не стали светлее.
32. Алистер Лоу
Водители Ильверната стараются объезжать поместье Лоу. Ради этого им приходится делать крюк, но вряд ли они задумываются о причинах. Они делают это больше по привычке.
«Традиция трагедии»
Когда Алистер пришел в себя, он лежал на том же самом месте под дубом. Прохладный ветер обдувал его обнаженный живот. Молодой человек дрожащей рукой прикрыл кожу. К его удивлению, смертельная рана, которую нанесла ему Пэйн, оказалась всего лишь еще одним шрамом.
Изобель стояла над ним. На каждом пальце она носила хрустальные кольца с заклинаниями, а Плащ почти навязчиво развевался позади нее.
– Когда я скажу бежать, – пробормотала Изобель, – беги.
Алистер попытался подняться, но ему не хватило сил.
– Шутишь, – безрадостно сказал он. – Я встать не могу.
Изобель бросила на него раздраженный взгляд. Шаги приближались через лес, и Изобель приготовилась к атаке.
– Элионор! – позвала она. Алистер понял, что, вероятно, так зовут Пэйн. – Если приблизишься еще хоть на шаг, то пожалеешь, что…
– Это не Элионор, – произнес сдавленный женский голос. Из-за деревьев, подняв руки в знак капитуляции, вышла Торберн. А следом за ней шел Грив.
«Убей их», – раздался голос в голове Алистера, его инстинкт Лоу. Для Изобель это лучшая возможность нанести удар.
Но как бы Алистеру ни нравилось побеждать, эта мысль скорее утомляла его, чем радовала. Не то чтобы его заботила судьба Торберн или Грива – он даже не знал их имен, – но их смерть только приблизит Алистера к истине: как только он и Изобель победят всех своих соперников, в живых останется только один из них.
