* * *
– Какого черта? – выдохнула Изобель, останавливаясь у своего шкафчика.
По всей двери были скотчем приклеены страницы из «Традиции трагедии», главы, посвященной Макасланам. Вертикально поперек них большими красными буквами было написано слово «ПИЯВКА», а из щелей шкафчика доносился прогорклый запах, как будто кто-то наложил на него проклятье Тухлого яйца.
Бриони резко подалась вперед, сорвала со шкафчика всю бумагу и скомкала ее в ладони.
– Прошло уже несколько недель. Казалось бы, все уже должны были об этом забыть.
Это был далеко не первый акт вандализма, с которым Изобель столкнулась с тех пор, как в прошлом месяце была опубликована эта книга. Но до этого никто не осмеливался портить ее вещи в школе.
Изобель бросила взгляд на совершенно целый и невредимый шкафчик Бриони в другом конце коридора.
– Дело не в книге, – пробормотала Изобель, съежившись под взглядами проходящих мимо студентов. – А в моей семье.
Мало того что Макасланы сколотили свое состояние не совсем честным путем. В список их грехов можно было добавить еще и убийство.
– Чепуха это все. Ты совсем не такая, как они. Ты даже с отцом почти не общаешься.
Бриони использовала заклинание Спичка, бросила скомканную бумагу на пол и позволила ей сгореть на линолеуме.
Изобель отшатнулась. Она не хотела обжечься.
– Ты что делаешь? Из-за тебя мы попадем в неприятности.
Это Изобель должна чувствовать себя оскорбленной, не она. И ей не очень понравился тон Бриони, когда она говорила о ее отце. То, что она не всегда жила с ним, не значило, что он не ее папа.
Но Бриони лишь затоптала огонь своим мокасином. На ее форме Ильвернатской подготовительной школы появились пятна сажи.
– Они не должны так с тобой обращаться. Ты такая способная, а теперь все они знают, что ты – часть чего-то особенного. Чего-то великого.
Изобель сменила тему, как делала всегда, когда Бриони говорила о турнире так, словно это сказка, а не проклятье.
– Рано или поздно они прекратят, – сказала Изобель, схватив Бриони за руку и потащив за собой в класс. Но зловоние проклятия преследовало ее весь остаток дня, независимо от того, как часто она опрыскивала воздух своими пионовыми духами.
Неделю спустя Изобель выглянула из-за школьного автобуса, чтобы убедиться, что журналист, который только что приставал к ним, скрылся из виду.
– Я… я не понимаю, – заикаясь, пробормотала она. – С чего он решил, что я чемпионка?
Бриони ухмыльнулась и легонько толкнула ее в плечо.
– Потому что очевидно, что ты – лучший кандидат, которого может выставить твоя семья. Кстати, ты вполне могла бы вести курс создания заклинаний. У тебя бы получилось куда лучше мистера Фланнагана.
– Но журналист говорил об этом так, словно это не слух. – Желудок Изобель скрутило от ужаса. Девушки поспешили обратно в здание. Коридор казался у`же, чем раньше, шепот ее одноклассников становился все громче. – Он сказал «объявленная чемпионка». С чего бы ему…
Но она не смогла договорить. По коридорам школы разнесся неприятный визг микрофона, и диктор потребовал, чтобы Изобель Макаслан зашла к декану. Немедленно.
– Ничего не хотите сказать по этому поводу? – спросил декан, размахивая утренним выпуском «Ильвернатского затмения». – Или объяснить, почему каждый журналист в Кендалле звонит мне и просит, чтобы школа дала комментарий?
Именно тогда Изобель увидела заголовок:
«ИЗОБЕЛЬ МАКАСЛАН – ПЕРВАЯ ЧЕМПИОНКА СМЕРТЕЛЬНОГО ПРОКЛЯТЬЯ ИЛЬВЕРНАТА»
Она схватила газету и пролистала шестистраничную статью. Ее грудь так сжалась, что она едва могла дышать. Сначала она предположила, что это была чья-то садистская шутка. Что кто-то из журналистов выдумал это, чтобы завлечь в город больше туристов. Но расследование было тошнотворно тщательным. Фотография, на которой она позирует после того, как выиграла золотую ленту на прошлогодней ярмарке заклинаний. Ее табель успеваемости за весенний семестр. Анонимный источник, подробно описывающий «высокую успеваемость» и «перфекционизм» Изобель.
– Я не могу вернуться в класс, – прохрипела она, и когда она снова посмотрела на декана, ей захотелось закричать от жалости на его лице.
Час спустя мама забрала ее из школы. Изобель не возвращалась целую неделю. Она надеялась, что за это время папарацци, которые разбили лагеря возле домов ее родителей, заскучают и уйдут.
Но все стало только хуже.
Ее одноклассники, и так все громче перешептывающиеся между собой после выхода книги, пускали все более злобные сплетни.
– Кровавая луна ожидается не раньше следующего года. Она так сильно этого ждет.
– Ничего удивительного, она же Макаслан.
– Жаждущая внимания сучка.
Затем начали приходить письма с угрозами. Незнакомые люди по всему городу, стране, даже всему миру писали ей, чтобы сказать, что они считают ее храброй. Или что вся ее семья была достойна только презрения. Или что они с нетерпением ждали дня, когда она умрет.
– Нет, нет. Ты послушай, – сказала Бриони в одни выходные, сжимая в руках номер «Исследователя чар», лежа рядом с Изобель на ее розовом пуховом покрывале. – «С таким впечатляющим списком достижений мы не можем не задаваться вопросом: а вдруг именно Макаслан сможет соперничать с будущим чемпионом Лоу – семейства, выигравшего прошлый турнир».
– И с чего мне этому радоваться? – рявкнула Изобель, зарываясь лицом в подушку.
– Неужели ты не понимаешь? Теперь, когда весь мир видит, какая ты потрясающая чемпионка, им плевать на твою семью. Их интересуешь только ты.
– Но я не хочу их интересовать! Я даже никогда не хотела быть чемпионкой!
Несколько мгновений Бриони смотрела на Изобель так, как будто видела ее впервые.
– В смысле ты не хочешь быть чемпионкой? – осторожно спросила она. – Ты же всегда хотела…
– Нет, это ты всегда хотела. – Лицо Изобель вспыхнуло. У нее никогда не хватало смелости признаться в этом Бриони, но после того, как о ней распространилось столько лжи, Изобель решила, что лжи больше не место хотя бы в их дружбе. – Я не хочу умирать! И, конечно, не хочу причинять тебе вред. А теперь – вот это… – Она вырвала таблоид из рук Бриони и швырнула его через всю комнату. – Этот турнир уже разрушил мою жизнь.
Вместо того чтобы утешить ее, Бриони спустила ноги с кровати и попятилась, как будто Изобель была ядовитой.
– Я просто не могу в это поверить.
– Ты уходишь? А что я такого сказала?
– Я… ты… – лицо Бриони исказилось от гнева. – Ты бы стала просто еще одной чемпионкой Макасланов, но теперь это не так. Теперь ты первая чемпионка. Соперница Лоу. Ты произвела впечатление на всех: на заклинателей, проклинателей, журналистов. Я тебя спасла.
