Но Гэвин его не убил. Он говорил себе, что просто проявляет практичность, что это не имеет никакого отношения к их разговору. Он не мог поверить, что Лоу убивали членов своего же семейства, и все же это казалось ему возможным. Это было ясно из слухов, ходивших о семье, в том, что Лоу было так мало, в том, как ревностно они оберегали свои секреты.
Узнав правду об Алистере, Гэвин должен был поверить, что он – еще большее чудовище.
Но он видел Алистера и его брата той ночью в «Сороке». Внимательно наблюдал за ним, когда тот закапывал кольцо. И Гэвин поверил его горю. Этим утром Гэвин проснулся, чувствуя, как просачивается магия жизни из того места, где похоронен Хендри Лоу. Мрачное напоминание о событиях прошлой ночи.
После того, как Гэвин узнал правду о Лоу, он решил, что не будет убивать Алистера, пока действует этот союз. Но поскольку Изобель и Бриони начали спорить, у него появилось предчувствие, что это ненадолго.
– Что ты слышал? – спросила Бриони.
– Неважно, что он слышал, – сказала Изобель. – Должно быть, о том, что ты сделала, уже знает весь город.
– Когда я все исправлю, им будет плевать.
– Вряд ли у тебя получится это сделать.
Изобель повернулась к Гэвину, оценивая его, как будто она действительно видела его в первый раз.
– Ты веришь ей, Гэвин? Как ты думаешь, она сможет положить конец турниру?
В вопросе Изобель Гэвин увидел перспективу. Бриони нарушила принцип, на котором строился их союз. Доказала, что является самым слабым звеном в их цепи. И с такой дестабилизацией у него появился шанс взять ситуацию под контроль.
– Турнир существует гораздо дольше нас, – сказал Гэвин. – Если бы его действительно можно было прекратить, это бы уже сделали.
Бриони нахмурилась, но Изобель выглядела довольной.
– Разве ты не хочешь покончить с ним? – спросила Бриони.
Идея сама по себе, конечно, была привлекательной. Но даже если бы возможность срыва турнира не казалась Гэвину совершенно нелепой, это была бы не его победа. Он знал, что Изобель тоже это понимает. Бриони воспринимает их не как союзников. Она пытается использовать их, чтобы добиться славы для себя – как и на свадьбе Каллисты.
– Не совсем. Не тогда, когда все лавры будешь пожинать ты, – сказал Гэвин. – Я не буду помощником в твоей истории.
– Ты скорее погибнешь, чем поможешь мне? – Голос Бриони дрогнул. – Неужели ты не понимаешь, что это вопрос жизни и смерти?
– Конечно, понимаю. – Мысленно Гэвин перебирал свои тщательно отобранные кольца заклинаний. – Но думаю, что единственный человек, который этого не понимает, это ты.
Глаза Бриони расширились, и вокруг ее вытянутых пальцев замерцали чары.
– Ты правда хочешь сразиться здесь?
– Это моя Достопримечательность. – Гэвин махнул рукой, и действие защитных заклинаний вокруг комнаты усилилось; все, от стропил до дверей, стало для нее непроницаемым. Если она захочет покинуть эту комнату, ей придется переступить через его бездыханное тело. – Думаю, у меня неплохие шансы.
Бриони послала в его сторону проклятие. Он заблокировал его, и его рука запульсировала, когда Шкура акулы снова наполнилась. Но он все равно продолжил. Сейчас не время показывать слабость. После вчерашней игры с Алистером у него есть новые чары – и он готов их использовать.
Изобель встала между ними. На ее плечи был накинут Плащ.
– Хватит. Нет смысла причинять друг другу вред.
Гэвин колебался: у нее была защитная высшая магия Плаща. Если она встанет на сторону Бриони, он не сможет одолеть их обеих.
Казалось, разделяя его мысли, Бриони опустила плечи.
– Хорошо. Мы все еще можем это обсудить.
Изобель перевела взгляд с Бриони на Гэвина, и Гэвин затаил дыхание. Изобель велела им прекратить ссориться, но ничто в выражении ее лица не говорило Гэвину, что она хочет стать их посредником. Она просчитывала варианты. Делала выбор, и Гэвин напрягся, зная, что этот выбор будет сделан не в его пользу.
Но затем Изобель пробормотала так тихо, что Гэвин поначалу подумал, что ему показалось:
– Прости.
Изобель повернулась к Бриони и использовала проклятье против нее.
Деревянные балки над ними прогнулись, внезапно покрывшись ржавчиной; стены и пол начали скрипеть. Гэвин отшатнулся назад, пытаясь о что-то опереться, но стол тоже сгнил. Щупальца грязи извивались по полу, обвивались вокруг ног Бриони, а затем затянули ее вниз.
Бриони закричала от боли, когда под ней пол рухнул. Но все же она не провалилась под него полностью. Она упала, и ужасная гниль покрыла ее тело – Изобель как будто вспорола его Достопримечательность. Когда грязь коснулась лица Бриони, она закатила глаза и замолчала. Все ее тело обмякло.
Гэвин с опаской подумал, не нанесет ли Изобель удар и по нему тоже. После этого отвратительного проклятия он не исключал такого варианта развития событий. Но она больше не использовала никаких заклинаний – просто грустно посмотрела на Бриони.
– Она очнется, – тихо сказала Изобель. – И будет далеко не в восторге от происходящего.
– Ты ее не убила?
– Я не хочу этого.
Гэвин нахмурился, обдумывая открывшуюся перед ним сцену. Конечно, ему бы хотелось, чтобы она не разрушала его столовую, но беспорядок был наименьшей из его забот.
Изобель предала свою подругу, но это не означало, что она выбрала его – она просто остановила их ссору. Если бы он воспользовался этим моментом и убил Бриони, то потерял бы все шансы на этот странный новый союз. И правда заключалась в том, что Гэвин понимал, что не сможет выиграть этот турнир в одиночку. Не с его ущербной, изуродованной магией, которая дала сбой, когда он больше всего в ней нуждался.
Он должен воспользоваться ситуацией и обернуть ее в свою пользу.
Как будто все и так было недостаточно запутанным, дверь распахнулась, и в комнату ворвался Алистер Лоу. Он окинул взглядом открывшуюся перед ним сцену и посмотрел на Гэвина.
– Грив, что ты сделал? – обвиняющим тоном начал он, но Изобель его перебила.
– Это я ее прокляла, – устало сказала она. – Она не мертва, но… я не могу ей доверять. Не могу допустить, чтобы она работала с нами.
– Черт. – Алистер со встревоженным видом провел рукой по волосам. – Я думал, ты готова ее выслушать. Думал, ты согласилась остаться…
– Так и есть, – сказала Изобель. – И я останусь, если мы будем вести себя так, как решили прошлой ночью – как союзники. Но я устала притворяться, что есть способ навсегда прекратить турнир, и устала слушать высокопарные речи Бриони о ее благородных мотивах. Либо мы сражаемся вместе, либо мы сражаемся друг с другом. Но разумного варианта, когда мы не сражаемся вообще, я не вижу.
