– Это официальный приказ Ставки?
– Нет, Иван Христофорович, это пока мнение Генштаба.
Тогда я поинтересовался, откуда такие сведения. Оказалось, что штаб 2-го Прибалтийского, приняв частный отход фашистских войск под Опочкой за общее отступление, немедленно сообщил об этом и доложил, что войска фронта начали преследование.
Высказав твердое убеждение в необоснованности такого вывода, я доложил Антонову, что А. М. Василевский хотя и настойчиво требует ускорить продвижение наших армий, однако не в прежних направлениях, а с переносом главных усилий на запад и северо-запад. Антонов, прощаясь, обещал проверить полученное донесение и сообщить решение Верховного.
Маршал А. М. Василевский немедленно вылетел к Еременко, а мы тем временем продолжали упорные атаки против даугавпилсской группировки противника и форсировали продвижение главных сил на шяуляйском направлении.
13 июля наступление возобновилось на всем фронте. В 14 часов следующего дня возвратился к нам представитель Ставки А. М. Василевский. Он сообщил, что поспешное донесение штаба 2-го Прибалтийского не подтвердилось. Враг ожесточенно сражается за каждый рубеж. Следовательно, дело за нашим фронтом. Мы должны поскорее перерезать все сухопутные коммуникации группы армий «Север». Но я вынужден был доложить маршалу, что темп продвижения армий заметно снижается в связи с постепенным расширением полосы наступления и растущим сопротивлением специально созданных для закрытия бреши групп войск «Клеффель» и «Ривальд». А мы, к сожалению, все еще не располагаем резервами, которые можно было бы ввести в сражение» (1, с. 361–363).
Еще 16 июля Фриснер проинформировал Гитлера, что только по счастливой случайности советские войска не начали наступление на Ригу и не нанесли охватывающий удар во фланге ГА «Север». Он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это. Фриснер планировал перебросить на южное крыло дивизию из района Нарвы, но переброска была бы завершена только к 20 июля. Больше резервов не было. Фриснер подытожил: «С этого момента следует учитывать тот факт, что фронт может развалиться» (3, с. 384).
В таких условиях начиналось наступление 3-го Прибалтийского фронта, получившего задачу разгромить псковско-островскую группировку и на первом этапе наступления освободить Остров. Развивая наступление, на втором этапе фронт должен был выйти в тыл псковской группировки противника в районе Выру, освободить Псков и Выру.
Источники и литература
1. Баграмян, И. X. Так шли мы к победе. / И. Х. Баграмян. – М.: Воениздат, 1977.
2. Великая Отечественная война 1941–1945 годов. – В 12 т. Т. 4. Освобождение территории СССР. 1944 год. – М.: Кучково поле, 2012. – 864 с.: ил.
3. Земке, Э. От Сталинграда до Берлина. Операции советских войск и вермахта, 1942–1945 / Э. Земке; пер. с англ. А. Л. Андреева. – М.: Центрполиграф, 2010. – 603 с.: ил., табл.
4. Фриснер, Г. Проигранные сражения. – М.; Воениздат, 1966.
5. Germany and the Second World War. Volume VIII. The Eastern Front 1943–1944: The War in the East and on the Neighbouring Fronts. – Oxford: Clarendon press, 2017.
Описание театра военных действий
Район военных действий охватывал западную часть Псковской области (тогда Ленинградской) от побережья Псковского озера до г. Опочка. Данная территория является Псковской низменностью. Рельеф низменности плоский с холмистыми участками и высотами 40–100 метров над уровнем моря. Местами расположены одиночные холмы и цепи узких гряд протяженностью до нескольких километров и высотой до 10 метров. На них проложены дороги.
Псковская низменность сильно заболочена, на севере она сливается с также сильно заболоченной Причудской низменностью. На западе эти низменности ограничены возвышенностью Ханья (район Печоры, Алуксне). Этот район является естественным препятствием, преграждающим путь из района Пскова к Рижскому заливу и г. Таллину.
Территория боевых действий богата реками, озерами, болотами. Более десяти рек пересекает ее, причем оказывались они преимущественно вдоль линии фронта. Противник использовал их как естественные рубежи обороны. Реки преимущественно мелководные, с наличием многочисленных бродов. Болота являлись в большинстве случаев моховыми с глубиной торфа 4–6 метров. Болота сильно увлажнены, движение по ним колесного и гусеничного транспорта было невозможно без использования гатей (1, л. 3).
Приведем характеристики нескольких рек: р. Верша – ширина 10–15 метров, дно глинистое, берега топкие. Глубина до 1 метра. Броды проходимы для танков без усиления дна; р. Синяя – ширина до 15 метров, глубина 1–1,5 м, дно каменистое; р. Лжа – ширина 12–15 м, глубина 1–1,3 метра, дно илистое, проходима для танков без усиления; р. Кухва – ширина 15–20 метров, глубина до 1,5 метра, дно суглинистое, проходима для танков; р. Кира – ширина до 15 метров, глубина 1,2 метра, дно илистое, берега топкие (2, л. 11).
Леса на рассматриваемой территории расположены неравномерно. Наиболее крупные из них расположены к западу от р. Великой. Лесоустройство произведено во всех массивах. Сеть лесных дорог слаборазвита. Лесные массивы разбиты просеками шириной 4–6 метров. В основном леса проходимы для пехоты, в некоторой части заболоченных участков труднопроходимы для транспорта.
Сеть шоссейных и особенно грунтовых улучшенных дорог развита хорошо. Главным недостатком грунтовых дорог является узкая проезжая часть, на ряде участков затруднявшая двустороннее движение автотранспорта (1, л. 4).
Генерал С. М. Штеменко вспоминал: «Много переживаний вызывали фронтовые дороги. В сухую погоду над ними висело непроницаемое облако какой-то особенно тонкой лесной пыли пополам с мошкарой, вылезавшей из зеленых чащоб и немилосердно кусавшей все живое. А во время дождей они зияли страшными рытвинами и ямами, заполненными водой. Надрывно урча и раскачиваясь, лавировали между ухабами забрызганные грязью грузовики. Колонны ползли со скоростью черепахи, часто останавливались. Водители, выскочив из кабины, совали под колеса длинные слеги и только им одним известными способами все-таки вызволяли грузы из беды.
О дорогах беспокоились командиры всех степеней. Чего они не предпринимали! В особо труднопроходимых местах прокладывались даже деревянные колеи, и машины шли по ним, как по рельсам. Только не зевай – соскользнут колеса с дощатого настила, влезешь в болото по самый кузов.
В большинстве дороги были однопутные, с разъездами на них, но кое-где были и двухпутки. Везде стояли регулировщики. А там, где автомобиль совсем не мог двигаться, выручал гужевой транспорт. Невероятной выносливости лошаденки тащили и тащили повозки, а невозмутимые повозочные на остановках первым делом накашивали им травы, извлекая из-под сиденья всегда готовые для этого косы. О лошадях они заботились больше, чем о самих себе» (3, с. 204).
Населенные пункты сельской местности в значительной мере представлены хуторами, что позволило противнику превратить их в опорные пункты.
К началу операции железнодорожные пути были восстановлены от ст. Дно до ст. Карамышево и ст. Чихачево, их пропускная способность составляла 7–8 пар поездов в сутки по каждому направлению. Кроме того, от ст. Чихачево имелся ж.-д. выход на ст. Новоскольники. На конечных ж.-д. станциях имелось 4–5 приемоотправочных путей, вмещавших 4 поезда, из которых один под погрузкой или выгрузкой на рампу.
