Командир 85-й сд полковник Введенский Константин Владимирович.
Артиллерийские средства в ходе наступления рассеивались и поэтому были неспособны в нужное время и в нужном месте организовать массированный огонь. Маневрирование траекториями для подавления очагов сопротивления и наиболее активных артминометных батарей было недостаточное.
Обеспечение огнем и маневром наступавших танков и САУ был недостаточно, в результате чего им приходилось временами вступать в огневую дуэль с бронетехникой противника, организованного в бронелинии.
Контрбатарейная борьба с 1 апреля была организована неэффективно. Артиллерийский наряд для этих целей был выделен недостаточный. Для борьбы с артиллерией требовалось 6 орудий на 1 км фронта, т. е. на 25-км (на 8.4.44 г.) фронт 150 орудий. Фактически же артиллерия дальнего действия имела на 3.4.44 г. – 88 орудий на 15 км фронт. Контрбатарейная группа вела борьбу, имея соотношение с артиллерией противника один к одному. Обеспечение боеприпасами в ходе наступления было недостаточное. Так, на 4 апреля для артиллерии дальнего действия было выделено около 2500–3000 снарядов, тогда как для подавления 40 немецких батарей требовалось 4000–4500 снарядов. Даже такого количества хватало только на час, тогда как в ходе боя могло потребоваться неоднократно вступать в дуэль с артиллерией противника до тех пор, пока танки и пехота не овладеют назначенным рубежом (3, лл.39–40).
Таким образом, не имея достаточного количества боеприпасов и имея равные силы с артиллерией противника, группа артиллерии дальнего действия не могла эффективно вести контрбатарейную борьбу. Противник после советской артподготовки, как правило, начинал свою контрподготовку и срывал атаку советских танков и пехоты.
Командующие артиллерии армий, корпусов и дивизий не смогли помочь пехотным и общевойсковым командирам овладеть управлением огнем своей, приданной и поддерживающей артиллерии.
Наблюдение за полем боем и управление массированным огнем высшими и старшими начальниками артиллерии было организованно неудовлетворительно. Попытки управлять артогнем из КП приводили в ряде случаев к стрельбе по площадям и неэффективной поддержке пехоты (2, л.84).
Командиры батарей, пришедшие на смену выбывшим, технически плохо решали огневые задачи, что приводило к снижению точности огня.
В «Отчете за операцию 23-й Артиллерийской Красносельской Краснознаменной дивизии прорыва» сообщается ряд интересных подробностей о комплектовании дивизии личным составом. Отмечалось, что офицерский состав, прибывавший на должность командиров взводов, «был подготовлен и достаточно опытен, что дало возможность их сразу же направить в бой в период проводимых операций». Командиры от уровня дивизиона и выше также имели хорошую подготовку и опыт практического командования (11, л. 20).
При выбытии из строя командиров батарей артиллерийские части теряли центральную фигуру боя и ощущали значительную потребность в качественном пополнении. Вместе с тем пополнение на должности командиров батарей вызывало значительные нарекания. Отмечалось, что «они не имели достаточной подготовки и опыта для использования их командирами батарей, так как последние, будучи ранее политработниками и пройдя небольшой курс переподготовки, большого практического опыта в командовании батареями не получили». Нередко они отстранялись и переводились на нижестоящие должности (11, л. 20).
Несмотря на большую насыщенность боевых порядков пехоты противотанковой артиллерией и артиллерией прямой наводки, ее действия были недостаточно эффективны. Начавшаяся распутица препятствовала передвижению орудий. Открытый характер местности делал расчеты ПТО и орудий прямой наводки мишенями для танков и артминометного огня. Возможности 45-мм и 76-мм орудий по поражению бронетехники противника, находящейся в укрытиях и ведущей огонь с расстояния 2 км, были низки. Артиллеристы были недостаточно обучены вести борьбу с бронетехникой во время контратак. Позиции ПТА и орудий прямой наводки были недостаточно оборудованы и замаскированы.
Отмечались тактические ошибки командиров артиллерии дивизий – не учитывалась танкоопасность направления. ПТА зачастую развертывалась в болотистых местах, малопроходимых для танков. Была не изжита тенденция размещать ПТА впереди артиллерии полков, приводившая к излишним потерям. Вследствие этого к моменту встречи с танками и САУ противника ПТА ослаблялась (3, л.42).
Слабое взаимодействие с пехотой и артиллерией снижало эффективность действий танков. Неподавленная советской артиллерией противотанковая оборона и активные действия танков и САУ противника сковывали действия советской бронетехники.
31 марта, вследствие плохой подготовленности танковых частей к преодолению водных преград и недостаточного взаимодействия с саперам танки не смогли участвовать в развитии успеха пехоты.
Командиры танковых частей недостаточно вели танковую разведку местности и противника. Так, незнание командирами подвижной группы обстановки привело к неожиданному столкновению 2 апреля с опорным пунктом Яванова. Попав под огонь противника, подвижная группа понесла ненужные потери.
Недостаточная маневренность на поле боя, необученность вести огонь с ходу, незнание ПТО противника – приводили к излишним потерям танковых частей (3, л.42).
Инженерные части не смогли мобилизовать все возможности для подготовки исходного плацдарма. Инженерные войска еще в подготовительный период были неправильно использованы. Так, 12-я ИСБр была придана мелкими подразделениями командирам стрелковых полков и батальонов, которые использовали их для отрывки траншей в районе переднего края и строительства полковых и батальонных КП. Эти работы должны были выполняться пехотой, полковыми и дивизионными саперами (2, л. 85).
В ходе наступления они не всегда быстро и четко выполняли задачи по инженерному обеспечению захваченных позиций и подготовки НП. Занятые нашими войсками сооружения противника, которые было невозможно использовать для своей обороны, не уничтожались. Противник в результате успешных контратак мог использовать их вновь (2, л. 86).
Инженерным войскам не удалось навести 60-тонные мосты через р. Многа. Основную задачу – дорожное обеспечение войск, – инженерным войскам полностью выполнить не удалось. Причинами были их раздробленность и использование их на работах, которые должны были выполняться силами пехоты и полковыми саперами.
Вместе с тем, по мнению командования 67-й армии, инженерные войска в основном справились со своими задачами (3, л.43).
Командир 291-й сд генерал Зайончковский Василий Казимирович.
Главным недостатком в действиях авиации было отсутствие взаимодействия с артиллерией, танками и пехотой в нанесении ударов по наиболее сильным очагам сопротивления. Штаб 13-й воздушной армии не выслал командиров эскадрилий и штурманов в наземные части, с которыми они должны взаимодействовать. Наземные части недостаточно четко обозначали передний край, не знали опознавательных сигналов «свой самолет». В 67-й армии плохо было организованно взаимодействие с авиацией. Штурмовики 13-й ВА четыре дня подряд наносили удары по своим войскам, нанеся значительный урон. Истребительная авиация недостаточно эффективно прикрывала наземные части от налетов бомбардировщиков. Своя авиация поддержки действовала небольшими группами 3–6 самолетов, за исключением удара 31 марта, нанесенного силами 40 бомбардировщиков Пе-2 (3, л.43).
