Налет немецких бомбардировщиков (19:37) проходил по маршруту вдоль побережья Мотовского залива без истребительного сопровождения, а через два с лишним часа в период времени 21:10–21:30 в районе Ура-губы появились 3–8 Ю-88 уже в сопровождении трех Ме-109Е. В это же время к кораблям подошла пара истребителей И-153 капитана Туманова и лейтенанта Комиссарова, которые вылетели на прикрытие транспортов в 21:05. По-видимому, решив вытеснить наших истребителей из района, «мессеры» вступили в бой и попытались атаковать сверху, но «Чайки» развернулись в лобовую атаку. Туманов выпустил два РС-82 и пулеметную очередь. За «мессером» потянулся дымный след – признак повреждения машины. Немец ушел вниз и скрылся в облачности над водой. В 21:33 от постов наблюдения в штаб Северного флота поступило сообщение, что «в районе Ура-губы воздушный бой между двумя нашими истребителями и тремя немецкими «Юнкерсами», один «Юнкерс» сбит», затем оперативному дежурному 72-го САП пришло сообщение, что в районе Ура-губа один Ме-109 гоняется за «Чайкой». После второй лобовой атаки лейтенант Комиссаров также заявил о поврежденном «Мессершмитте». Летчикам засчитали сбитый Ме-109, но бой в действительности прошел безрезультатно, так как обе стороны потерь не имели. «Чайки» вернулись на свой аэродром в 22:07. В это время в губе Западная Лица под прикрытием сторожевого корабля «Смерч» и катеров МО разгружалась самоходная баржа «Териберка» с личным составом десанта 325-го стрелкового полка. Три сотни бойцов успели выгрузиться с баржи. Вскоре на нее спикировало и отбомбилось несколько вражеских бомбардировщиков. В результате прямого попадания бомбы баржа «Териберка» затонула. Немецкие бомбардировщики в данном случае существенно помогли своим наземным войскам, так как вместе с потопленной баржой утонули девять пушек с боеприпасами (три пушки калибра 76 мм и шесть – калибра 45 мм), а также шесть 120-мм минометов, нашим солдатам удалось спасти лишь одну 76-мм пушку. Личный состав, к счастью, не пострадал.
Истребители противника в этот день также вылетали к линии фронта, но так и не смогли помешать нанесению бомбардировочных и штурмовых ударов нашей авиации. Примерно в 18:20 по войскам противника в районе Западной Лицы отбомбились 9 СБ 72-го САП и 137-го КСБП. Кроме того, в течение дня войска противника штурмовали и бомбили 14 И-153, 24 И-16 и 1 МиГ-3. Наши истребители сделали по 2–3 захода на цели, после чего наблюдалось возникновение очагов пажаров. Звено И-16 лейтенанта Фомина в районе линии фронта встретило 2 Ме-109Е и 1 Ме-110, которые в бой не вступили. На кандалакшском направлении по войскам противника отбомбились 5 СБ и 1 Пе-2 137-го КСБП, их сопровождали 5 МиГ-3. В районе цели наблюдалось звено Ме-109Е, но и здесь пилоты «Мессершмиттов» в бой не вступили. Тем временем бомбардировщики Ю-87 совершили два налета по нашим войскам и железной дороге в районе Алакуртти.
19 июля 1941 г
19 июля круглосуточные боевые вылеты продолжались. Корабли Северного флота по-прежнему выполняли задачи по артиллерийской поддержке десанта, высаженного 14 июля. Немцы после воздушной разведки наших кораблей нанесли точный удар по сторожевому кораблю «Штиль», бывшему рыболовному траулеру. Его атаковали девять пикирующих бомбардировщиков в 11:00. Получив прямое попадание бомбы, сторожевик затонул в течение 30 секунд. Больше половины команды, 24 человека, к сожалению, погибли. Это был третий боевой корабль Северного флота, потопленный авиацией противника. Немцы заплатили гибелью экипажа Ju-87 № 5502 (бортовой код L1+FW) лейтенанта Ассейера вместе с самолетом, сбитым зенитным огнем кораблей. Этот налет на Ура-губу был неожиданным, и, поскольку непрерывное патрулирование организовать не было возможности, в момент бомбардировки истребителей над кораблями не было. Зенитная артиллерия кораблей не смогла отразить вражеский налет. Через час, в 12:00, радиоразведка Северного флота засекла вылет с аэродрома Банак в направлении на Киркенес группы из 11 «Юнкерсов-88». Это был заблаговременный сигнал о предстоящем налете, и в 12:07 командование ВВС СФ отправило на патрулирование в Западную Лицу звено в составе трех И-153 72-го САП, ведущим был командир эскадрильи капитан Туманов, ведомыми лейтенанты Юдин и Комиссаров. Столь малое количество истребителей, конечно же, не могло обеспечить прикрытие от мощного налета противника, и на помощь «Чайкам» в 12:36 была выслана пара И-16 капитана Сафонова и лейтенанта Животовского. «Чайки» встретили в районе патрулирования группу из 7 Ме-109Е и пошли на них в атаку, но противник боя не принял и удалился. Одного Ме-109Е встретили и И-16. О действиях вражеских бомбардировщиков в этот период времени ничего не известно.
Оперативная сводка ВВС Северного флота за 19.07.41 г.
Через два часа последовал налет на аэродром Ваенга-1. Здесь при отражении налета произошел довольно крупный воздушный бой, в нем впервые на мурманском направлении приняли участие новые истребители МиГ-3, которые только накануне были облетаны после сборки в 72-м САП. Система предупреждения о налетах все еще не обеспечивала заблаговременного оповещения, и первый сигнал об обнаружении группы в составе 10 Ю-88 и 6 Ме-109 в районе Ура-губы поступил в штаб Северного флота в 14:36, то есть за 4 минуты до бомбового удара. Сигнал воздушной тревоги над Ваенгой вновь прозвучал с задержкой, когда самолеты противника были уже на подходе к цели. Радиоразведка также не обнаружила взлета этой ударной группы противника, очевидно, немцы летели в режиме радиомолчания. Вскоре сигнал о проходе Кольского залива самолетами противника поступил оперативному дежурному 72-го САП от постов наблюдения, и сразу была дана команда на взлет истребителям. Первыми в 14:40 взлетели с аэродрома Ваенга-1 два МиГ-3, летчики лейтенант Калугин и лейтенант Сорокин, затем два И-15бис младших лейтенантов Черновола и Зорина с аэродрома Ваенга-2, за ними через 2–4 минуты поднялись два И-16 с Ваенги-2, летчики капитан Раздобудько и младший лейтенант Кулаев. После их взлета на аэродроме Ваенга-1 стали рваться бомбы, сброшенные с пикирования шестеркой Ю-88. Лейтенант Соколов на МиГ-3 пытался взлететь во время бомбардировки, но попал в воронку от взрыва и поломал винт (через несколько часов самолет был уже в строю), кроме этого, два истребителя И-153 получили осколочные пробоины, но серьезно поврежденных и уничтоженных самолетов не было, так как после посадки их сразу убирали в укрытия. В 14:50 поднялись еще 4 И-16 эскадрильи капитана Сафонова с Ваенги-1. Наши истребители взлетали во время бомбардировки, к счастью, обошлось без жертв, но последовавший воздушный бой был ожесточенным и тяжелым. Началось преследование «Юнкерсов», уходящих в северном направлении на малой высоте после пикирования. Необходимо отметить, что в тактическом плане немецкая авиация была весьма гибкой. Для более надежного прикрытия своих бомбардировщиков немцы к этому времени значительно увеличили количество истребителей прикрытия, и в этот раз был отмечен новый тактический прием отсечения наших истребителей от бомбардировщиков Ю-88: 12 истребителей Ме-109Е и Ме-110 ходили на бреющей высоте в районе Щук-озеро (около 10 километров северо-восточнее аэродрома Ваенга-1). Бомбардировщики Ю-88 после пикирования стали уходить в зону ожидания своих истребителей (Щук-озеро), под прикрытие «Мессершмиттов». Такая тактика напоминает применявшуюся советскими истребителями тактику «отсечения истребителей противника» от своих бомбардировщиков или штурмовиков. На догоне младший лейтенант Сурженко на И-16 атаковал Ю-88 в районе Щук-озеро, и летчику был засчитан сбитый «Юнкерс», хотя это не находит подтверждения с немецкой стороны. Преследуя противника, наши истребители в районе Щук-озеро – губа Средняя встретились с ожидавшими бомбардировщиков «Мессершмиттами», где и произошел ожесточенный воздушный бой. «Мессеры», защищая своих бомбардировщиков, активно вели воздушный бой. Эрик Момбек приводит воспоминания участника этого сражения пилота «Мессершмитта-110» лейтенанта Шлоссштейна: «После сопровождения Ю-88 мы имели воздушный бой к востоку от аэродрома Варламово. Я атаковал сзади два И-16. Оба поворачивали назад и обстреливали меня спереди. Я сбил одного из них. Он исчез под моей машиной и упал в лес. Пожар после падения наблюдали наши машины и мой бортрадист. Пилот погиб. Свидетели: ефрейтор Гутше (бортрадист) и лейтенант Малькух (14./JG77)». Пилоту засчитали сбитый И-16, что подтверждается советскими данными. Высота боя была у самой земли. Также лейтенант Шлоссштейн наблюдал, как в воздушном бою был подбит один «Мессершмитт» Bf-11 °C-4 № 3588 с бортовым номером «LN+DR», который совершил вынужденную посадку западнее Кольского залива. Экипаж самолета после удачного приземления вышел из кабины и стал махать экипажу Шлоссштейна, радист сбросил им продукты из своего аварийного запаса. Экипаж сбитого «Мессершмитта» в составе пилота лейтенанта Клаппенбаха и радиста ефрейтора Метке через пять дней был взят в плен. Сбил этот Ме-110 лейтенант Сорокин на МиГ-3. Для немцев это была довольно тяжелая потеря, но для нас бой прошел еще тяжелее, так как были сбиты 2 И-16 и 1 И-15бис, при этом, к сожалению, погибли сразу три летчика: лейтенант Черновол, младшие лейтенанты Кулаев и Петров. Из этого числа один И-16 и один И-15бис были сбиты пилотами Ме-109Е и один И-16 – Ме-110 (Шлоссштейн). После боя два сбитых самолета И-16 младших лейтенантов Кулаева и Петрова были найдены в районе Щук-озера. В их патронных ящиках не было ни единого патрона – летчики дрались до последнего. Получили пробоины и другие истребители: МиГ-3 лейтенанта Сорокина имел три пробоины; И-16 капитана Сафонова – две; у самолета И-16 капитана Раздобудько были перебиты лонжероны левой плоскости и фюзеляжа, пробиты цилиндр и поршень двигателя. Младшему лейтенанту Сурженко пришлось сажать поврежденный И-16 на аэродром без шасси, после чего сразу начался ремонт поврежденного истребителя. Такие потери и многочисленные пробоины говорят о напряженнейшем воздушном бое, проведенном летчиками 72-го САП. Боеприпасы, которые использовали в воздушном бою И-16, говорят о наличии пушечных вариантов истребителя: снаряды ШВАК, патроны ШКАС и 18 штук РС-82. Подробного описания этого воздушного боя, как, впрочем, и других воздушных боев, проведенных в 1941 году, не существует. Однако донесения наших летчиков и описание немецкого пилота Ме-110 лейтенанта Шлоссштейна говорят о том, что «Мессершмитты» атаковали в хвост И-16, на что наши летчики ответили лобовыми атаками, что было вполне естественно, когда нашим истребителям не хватало скорости для захода немецким истребителям в хвост. Тем временем лейтенант Сорокин на МиГ-3, очевидно, бил по Ме-110 в хвост, иначе бы огнем одних пулеметов ему не удалось вывести из строя оба двигателя двухмоторного истребителя. У лейтенанта Захара Сорокина это была первая воздушная победа, впоследствии летчик станет асом и удостоится звания Героя Советского Союза. Экипаж «Мессершмитта» Bf-11 °C-4 № 3588 был взят в плен спустя 5 дней, 24 июля, уже в районе Зимней Мотовки. Интересно, что немецкие данные говорят о том, что этот Bf-110 был сбит под Ваенгой якобы зенитным огнем, но попавший в плен экипаж сразу заявил, что их самолет был сбит в воздушном бою. Сведения, собранные об этом случае, дают следующее развитие событий. Пилоты «Мессершмиттов», ведя напряженный воздушный бой на малой высоте, не заметили, как был подбит Ме-110 лейтенанта Клаппенбаха, а, потеряв его из вида, посчитали сбитым зенитным огнем. Лейтенант Сорокин подбил этот «Мессершмитт-110» под Ваенгой, немецкому пилоту удалось пролететь еще 50 километров в юго-западном направлении. Перетянув через Кольский залив, Клаппенбах сел на вынужденную посадку в 20 километрах юго-западнее Мурманска. Лейтенант и его радист после приземления направились в сторону линии фронта. Летчики уже были близки к цели, пройдя за пять суток и семь часов по сопкам 42 километра, но были задержаны 24 июля разведгруппой 82-го погранотряда у самой Зимней Мотовки. Немцы были взяты в плен в довольно измученном состоянии в результате длительного перехода, при этом у них было отобрано заряженное оружие. Их самолет Ме-110 вскоре был найден на вынужденной посадке и вывезен в Мурманск, где и экспонировался в годы войны, что запечатлено на фотографиях. Интересны фрагменты допроса плененного экипажа. Отзыв пилота лейтенанта Клаппенбаха о советских летчиках был таким: «Советские летчики, безусловно, хороши. Они в совершенстве владеют высшим пилотажем. Они смелы и мужественны, но они действуют в бою по старинке. Мы, германские летчики, особенно находясь в Норвегии, тщательно изучали тактику бреющего полета. Эту тактику мы сейчас с успехом применяем, и она более эффективна, чем весь так называемый высший пилотаж». Эти показания вполне близки к истине. Немцы часто проводили атаки с малых высот и уходили после них на бреющей высоте и большой скорости, а советские летчики по максимуму использовали преимущества в маневренности своих истребителей, так как в большинстве случаев не имели возможности проводить скоростные атаки. Однако, как показали события, «Мессершмитты-110» также вступали в маневренные воздушные бои, особенно если действовали совместно с более легкими «Мессершмиттами-109». В документах ВВС Карельского фронта отмечалось, что «Ме-109 вели воздушный бой на вертикали, а Ме-110 – на горизонтали. Задросселировав (убрав полностью газ. – Прим. автора) внутренний двигатель, Ме-110 получал маленький радиус разворота». В целом Клаппенбах старался вести себя с достоинством и не отвечать на вопросы, касающиеся тактики, ссылаясь на честь офицера. Свое мнение о войне он высказал следующим образом: «Я был твердо убежден, что страна, обладающая лучшей авиацией в мире, имеющая максимальное количество самолетов, должна победить. Такой страной я считал Германию. Сейчас, столкнувшись на фронте с мощной авиацией, с сильным артиллерийским и зенитным огнем, я изменил свои взгляды. И вот, когда я смотрю на карту, мне невольно вспоминается 1812 год, поход Наполеона, и становится очевидно, что для Германии победа невозможна. Но и вы нас не победите». Нужно отметить, что первоначальное слишком высокое мнение немецких летчиков и командиров по поводу своей авиации побуждало их к весьма дерзким действиям, в том числе атакам с малых высот наших аэродромов, а это были наиболее опасные объекты с точки зрения ПВО. Однако весьма сильный отпор, полученный со стороны наших истребителей, в конечном итоге привел к изменению тактики, применявшейся Люфтваффе за полярным кругом, которые впоследствии станут действовать гораздо более осторожно, чем в первые недели войны. Это будет показано в ходе изложения событий.
