Выводы по боевым действиям в воздухе за период июнь – август
Здесь необходимо подвести итоги на этом весьма важном этапе боевых действий в воздухе, в течение которого стали заметными многие результаты, достигнутые советской авиацией в боях с Люфтваффе. К концу августа накопился значительный боевой опыт, позволивший нашему командованию произвести оценки многих аспектов боевых действий авиации сторон. Один из главнейших выводов состоял в том, что, несмотря на огромные усилия, которые прилагали Люфтваффе в стремлении завоевать господство в воздухе методом уничтожения советской авиации на земле, этой цели немцы так и не достигли. Мало того, в атаках советских аэродромов противник понес весьма тяжелые потери в боях с нашими истребителями. Еще в сентябре 1941 года были сделаны выводы по тактике действий немецкой авиации, отмеченные, к примеру, в документе штаба ВВС Ленинградского фронта (до 27 августа входившего в Северный фронт, так же как и Карельский фронт) от 12 сентября 1941 года. «Некоторые вопросы тактического применения ВВС противника в итоге второго месяца войны»: «Явное предпочтение противник отдавал тактике уничтожения авиации противника на его аэродромах. Причина этой тактики вполне понятна: война на Западе давала повод командованию немецкой армии сделать вывод, что внезапные мощные удары по местам базирования ВВС противника в начальный период войны обеспечивают нападающему полное или преобладающее господство в воздухе… В условиях Востока этот вывод мог привести только к кратковременному успеху. Страны Западной Европы вследствие своих военно-экономико-географических условий были лишены возможности маневрировать по своей территории… Советский Союз не связан этими условиями и имеет возможность широкого маневра и полного сохранения промышленности, обеспечивающей дальнейшее ведение войны. Поэтому вероломный удар в начальный период войны вызвал со стороны советского командования лишь временные затруднения. Однако вывод, сделанный в итоге западной кампании [немецким командованием], продолжает, по-видимому, действовать и на Востоке, находя свое выражение в тактике уничтожения авиации противника на его аэродромах. Эту тактику немцы проводили систематически, настойчиво и во второй месяц войны…Тем не менее результат оказался весьма незначительным. Второй месяц войны показал, что тактика уничтожения матчасти на аэродромах не принесла противнику успеха. Если наши потери в итоге налетов на наши аэродромы и в воздушных боях примем за 100 %, то потери на аэродромах составят лишь 25 %». Эти выводы командования ВВС Ленинградского фронта находят статистическое подтверждение на Заполярном участке фронта. В 1941 году 5-й Воздушный флот совершил 52 налета на советские аэродромы, при этом на аэродромах было уничтожено 39 самолетов и 29 наших самолетов были сбиты в воздушных боях в ходе отражения этих налетов на аэродромы. Потери немцев в ходе этих операций против наших аэродромов составили также около 29 самолетов, в основном сбитых в воздушных боях. При этом весьма тяжелыми потери немцев оказались в летном составе: погибли и попали в плен 42 человека из состава летных экипажей. Одним из заметных успехов немецкой авиации являлось то, что в начале июля действия «Мессершмиттов-110» вынудили наше командование отказаться от использования передового аэродрома Ура-губа, и все же в Заполярье за два месяца сражений противник не смог добиться завоевания господства в воздухе методом уничтожения нашей авиации на земле. Причины этого были в следующем: 1) наше командование приняло меры по укрытию самолетов; 2) наличие большого количества самолетов и поступление пополнения самолетов; 3) линия фронта была стабилизирована нашими войсками, что позволило авиации находиться на стационарных аэродромах Ваенга, Мурмаши, Шонгуй, где поврежденные самолеты ремонтировались, а не оставлялись при отступлении; 4) удалось улучшить систему оповещения о налетах; 5) организовано патрулирование и дежурство истребителей; 6) успешные действия наших истребителей при отражении ряда налетов. Особенно тяжело немцам давались налеты на флотские аэродромы Ваенга-1 и Ваенга-2. После неудачных атак 9, 26, 31 августа и 1 сентября по этим флотским аэродромам налеты на советские аэродромы прекратились вплоть до 6 октября 1941 года.
В июле – августе 1941 года были сделаны определенные выводы и из опыта ведения воздушных боев с противником. В упомянутом документе штаба ВВС Ленинградского фронта отмечалось: «По показаниям военнопленных перед полетом им давались указания вступать в бой с советскими летчиками лишь при явном численном превосходстве, в противном случае бой не принимать… От воздушного боя противник, как уже известно, уклоняется и вступает в него лишь при подавляющем численном превосходстве… отдавал предпочтение тактике уничтожения самолетов противника на его аэродромах перед тактикой уничтожения его в открытом воздушном бою… лишь сочетание того и другого может давать удовлетворительный результат… этот анализ показывает, что летному составу Ленинградского фронта нет основания отказываться от уничтожения вражеских самолетов в открытом воздушном бою. Тактика искать противника, где бы он ни был обнаружен, смело его атаковать дает наилучшие результаты». Вывод насчет того, что немецкие истребители уклонялись от воздушного боя, нельзя понимать как абсолютную истину, так как в различных воздушных боях противник вел себя по-разному: в одних случаях активно вел воздушные бои с нашими истребителями, активно защищал своих бомбардировщиков, в других случаях действительно наблюдалось уклонение от воздушных боев.
Подтверждение выводов штаба ВВС Ленинградского фронта обнаруживается в показаниях пленных немецких летчиков, сбитых на данном участке фронта. Так, 5 сентября 1941 года в воздушном бою в районе Усть-Рудицы был сбит Bf-109F-2 № 8984 из 6-го отряда 2-й группы 54-й эскадры 6./II/JG54. Пилот фельдфебель Амбергер попал в плен. Показания военнопленного были следующими: «В последнем вылете получил задание на «свободную охоту» – бить все, что увидит в любом районе. Считает, что сделал ошибку, идя самолету И-15 («Чайка») в лоб, надеясь, что И-15 не выдержит и уйдет. Сбит в момент ухода вправо и вверх, когда, уклоняясь от встречи, подставил брюхо идущему навстречу самолету И-15 («Чайка»). Знает об одном случае таранения немецкого самолета русским самолетом… Немецкие летчики больше всего боятся лобовой атаки И-15 и И-18/И-15 «Чайка», вследствие ее подвижности. Немцы не принимают боя с советскими самолетами, желая не рисковать машиной и беречь горючее… Войну с СССР считает совершенно иной и более трудной, чем войну с Францией, Югославией и Грецией. Считает, что русские летчики-бомбардировщики в начале войны летали плохо – группами в 50–60 бомбардировщиков без сопровождения истребителями, вследствие чего [их] было много сбито. После, когда начали ходить под прикрытием истребителей, потери резко снизились. Дал высокую оценку советским летчикам-истребителям, говоря, что они без исключения нападают первыми, увидя германский самолет».
Оружием наших летчиков на устаревших истребителях была большая маневренность и лобовая атака, такая тактика приносила успехи, хотя сбить самолет в лобовой атаке было гораздо тяжелее, чем заходом в хвост. О том, что немецкие истребители часто уклонялись от воздушного боя, говорят многие документы, что иногда воспринималось как трусость. Но это не говорит о том, что немцы вообще не вели воздушные бои в 1941 году. Все зависело от выполнявшейся боевой задачи и складывавшейся обстановки, а также личного поведения летчиков. Такая тактика противника советским командованием в конечном итоге была расценена как экономия сил. Одновременно происходила и переоценка действий немецких истребителей. В документах ВВС 14-й армии отмечалось следующее: «Некоторые наши представители авиационных частей рассматривают метод боевых действий немецких летчиков как воровской, достойный осуждения, и, страдая консерватизмом, тщательно оберегают девиз рыцарского ведения боя. Такой взгляд абсолютно неверен, уже по одному тому, что тактика рыцарского ведения боя приводит к большим и ненужным жертвам. «Воровской», так сказать, метод, применяемый противником, должен быть изучен, освоен, дополнен. Это будет наиболее правильное решение вопроса в боевых условиях».
