– Хорошо, охранник не стал его вызывать. А просто выгнал нас. Но он же начальству доложит?
– Как пить дать, доложит. Но если что, я все возьму на себя. Ты ни в чем не виновата.
– Нет уж. Раз мы были вместе, то и отвечать будем вместе. Главное, чтоб у папы не возникло неприятностей.
Они сели на грохочущий трамвай и покатили по рельсам в сторону своего района. «Странно, почему по городу все еще ездят эти древние вагоны? – думал Артем, сидя на жестком пластмассовом сиденье. – Неужели нельзя заменить на что-нибудь посовременнее?» Когда появились трамваи в Еловграде – никто не знал. Для жителей города они, казалось, существовали всегда и были его неотъемлемой частью. Несколько линий связывают центр с окраинами, проходят почти по всем главным улицам. Громыхающие по рельсам вагоны кажутся столь естественными, что убери их, и сразу станет чего-то не хватать. Сами вагоны, действительно, имеют потрепанный вид, несмотря на то, что их регулярно подновляют, красят, замазывая проступившую местами ржавчину. Однако новых составов почему-то не появляется.
Трамвай остановился у небольшого сквера. Под сенью высоких тополей в сторону жилых домов вела асфальтовая дорожка, усыпанная красно-коричневыми тополиными сережками. Протопав по ней в уже наступивших сумерках, дети наконец-то вернулись домой. Странно, что мама с папой ни разу не позвонили. Только Настя об этом подумала, как ее смартфон ожил, завибрировал на столе. Она схватила трубку. Мама.
На вопрос «Как дела?» постаралась как можно спокойнее ответить «Нормально». Спросила: «Как папа?». Мамин голос в трубке буднично ответил: «Лучше не бывает». Но тут же добавил: «А что с ним может быть?».
– Да так, – ответила Настя. – Просто переживаю. Мы ведь его сегодня целый день не видели.
– Как пришел, засел за свою игру, – недовольно пробурчала мама. – Вы не голодные?
Настя заверила, что они с братом сытые. Пожелала спокойной ночи. Но для нее и Артема эта ночь не была спокойной. Они оба долго не могли уснуть. Все вспоминали неприятную сцену с охранником. Настя временами всхлипывала в подушку. Ее не покидала мысль о том, что папе теперь, наверное, сильно влетит.
***
Звонок секретарши встревожил Олега. В стальных нотках ее голоса звучало предчувствие нехорошего разговора. Стараясь не выдавать коллегам охватившее вдруг волнение, он медленно встал из-за стола.
– Я к шефу, – бросил на ходу и вышел из кабинета.
Приемная директора находилась двумя этажами выше. Ноги не хотели слушаться, когда Олег поднимался по широким ступеням.
Очутившись у открытой двери приемной, он замер на пороге. Вопросительно глянул на секретаршу. Черноволосая головка с тщательно собранными волосами в аккуратненькую «шишку», как у балерины, выглянула из-за стойки, которую в НИИ последнее время все называют на иностранный манер: «рецепшн».
– Совсем плохо? – спросил Олег в надежде услышать отрицательный ответ.
Секретарша выпучила выразительные глаза, стрельнув ими в сторону обитой кожей двери, поджала губы, всем видом говоря, что шеф не в духе.
– Понятно, – вздохнул Олег и решительно направился к кабинету.
Вошел. Дверь мягко без всякого шума закрылась за ним, отрезав от внешнего мира. Лысеющий шеф с густыми седыми бровями, сурово сдвинутыми к переносице, восседал за столом, уткнувшись в какие-то бумаги. На появление Олега он никак не отреагировал, словно того и не было здесь.
– Гм, Марк Юсупович, – проговорил Олег, с трудом выдавливая слова из пересохшего вдруг горла. – Вызывали?
Брови директора чуть дрогнули, приподнялись. Глаза оторвались от бумаг, тяжело посмотрели на Олега.
– Проходи, Куропаткин, – голос шефа густым хриплым басом вырвался из губ как из старого динамика.
Олег приблизился к длинному столу, не решаясь выдвинуть стул.
– Сесть боишься? Правильно боишься, – директор локтями уперся в стол, немного подался вперед. – Но все же садись.
Под воздействием повелительного тона Олег, словно во сне, выдвинул стул, присел на самый краешек, не отрывая глаз от морщинистого лица директора.
– Как ты объяснишь появление детей, причем не каких-нибудь, а твоих собственных, в лаборатории?
– М-марк Юс-супович, – Олег начал заикаться. – Как это п-появление? Когда?
– Вчера вечером, после окончания рабочего дня.
Олег тут же вспомнил, что дети сегодня не ночевали на даче. Арина сказала, что они поехали в город на квартиру. Но как они могли попасть в лабораторию? Что за чушь?
– А вы точно уверены, что это мои дети?
– Охраннику они все рассказали. Но почему ты ничего не знаешь об этом?
– Марк Юсупович, я даже п-предположить не мог. Когда уходил с работы, совсем не подозревал, что они в городе. Это когда уже вернулся домой, жена сказала, что они уехали проведать квартиру.
– А проведали твою лабораторию! Как им удалось проникнуть в нее? Кто им дал ключ доступа?
– Ч-черт знает, как. Мой ключ был на месте, со мной. Я сам закрывал им кабинет.
– Ладно, как получили, мне не интересно. Вот что они там делали?! Зачем проникли?! Ты ведь знаешь, что никаких! Еще раз повторяю – никаких! утечек информации не должно быть! И сам прекрасно понимаешь, не мне тебе это объяснять, что возможность перехода из нашего мира в другой может повлечь за собой непредсказуемые последствия. Тот, кто будет владеть этой технологией, сможет натворить немало бед. И действия детей выглядят совсем не случайными. Они знали, зачем туда идут. Значит, они знали о твоих исследованиях?
– Я никому, даже им ничего не рассказывал.
– А вот эти сказки можешь кому другому говорить. Если собственные дети руководителя проекта проявляют интерес к проекту, то подозрение в первую очередь падает на кого? Все верно. На руководителя проекта.
– Но, М-марк Юс-супович…
– Так, – оборвал директор. – Мне на стол до конца дня приносишь объяснительную и заявление об увольнении по личному желанию. Больше ничего не желаю слышать. Ступай.
Олег поднялся на дрожащих ногах, словно пьяный вышел из кабинета. Вид его вызвал жалостливый взгляд у секретарши. Ее глаза сочувственно посмотрели на Куропаткина.
***
– Олег Николаевич, вы же знаете, что наш шеф отходчив, – пыталась успокоить уже бывшего начальника Мария. – Пройдут день – два, передумает. Ведь кроме вас этот проект никто не потянет.
– А он нужен ему, этот проект? – упавшим голосом говорил Олег. – Расформирует группу и дело с концом. Меньше расходов будет в его и без того худющем бюджете.
– Не говорите так, – обиделась Мария. – Вы же сами знаете, что проектом заинтересованы на самом верху.
– На каком верху? Это мы сами для себя придумали, чтобы денег под него выбивать. Кроме меня, он никому не нужен. Это мне надо найти пресловутый параллельный мир. А кому он еще сдался? Но нет же, окутали все вокруг облаком секретности. Из-за нее меня и выгнали. Не потому, что дети здесь оказались. А потому, что они смогли узнать про наш проект. Хорошо, хоть отстреливать их не стали.
