— И сколько времени ты отводишь на это мероприятие?
— Полгода? — спросил он.
Сколько нужно времени, чтобы найти жене любовника?
И сколько, чтобы с этим смириться?
— Три месяца, — ответила она. — Максимум. А после этого мы вычёркиваем твои эротические фантазии как несбыточные и приступаем к планированию детей. Договорились?
У него не было выбора.
— Договорились.
— Мы только зря потратим время и нервы, — сказала Оля, ласковым жестом убирая волосы с его лба. — Поверь мне. Твоя задумка обречена на провал: я люблю тебя и не лягу в постель ни с кем другим. Просто не соглашусь и всё. Понимаешь?
Взгляд снова упал на альпиниста, сидевшего на крыше. Он улыбался и смотрел в объектив тёмными глазами.
— Даже с ним? — вырвалось у Макса помимо его воли.
Он понял, что светилось в глазах Долина. Нескрываемый, жадный, дерзкий мужской интерес к фотографу, который его снимал. Альпинист флиртовал с объективом. Так делали многие: Ольга была красивой девушкой и умела расположить к себе клиентов любого пола, возраста и ориентации. Вызывать симпатию, создавать приятную атмосферу в студии — часть её профессии. Но этот человек… Илья Долин… Он включил обаяние на максимум и пытался соблазнить фотографа. Он её хотел.
Ольга оглянулась на монитор и мучительно покраснела, как школьница, застигнутая за разглядыванием голых мальчиков в мужской раздевалке. Макс даже не предполагал, что щёки жены могут быть такого интенсивного малинового оттенка.
— Нет, — выдавила она. — Только не с ним. Исключено.
***
— Почему? — спросил Макс. — Он тебе не нравится?
— Иди к чёрту, Макс! Это мой клиент. Я с ним работаю, — она затрепыхалась в его руках, но он перехватил её покрепче.
Это было несложно. Он весил на тридцать килограммов больше и был на столько же сантиметров выше.
Член снова начал наливаться кровью. От Ольги несло жаром — от её красных щёк, порозовевших губ и вздымавшейся груди. Что её так взволновало? Неужели одна мысль о том, чтобы переспать с Долиным, привела её в состояние трепета, стыда и… возбуждения? Макса словно ударили в солнечное сплетение: от неконтролируемой вспышки ревности перехватило дыхание, сердце забухало в груди.
— Между вами что-то было? — грубо спросил он, стаскивая с жены футболку.
Она уцепилась за подол, но Макс резким движением вырвал ткань из её пальцев. Отшвырнул футболку на пол. Принялся расстёгивать на Ольге джинсы. Она извивалась в кольце его рук:
— Прекрати, — шипела она. — Ничего у нас не было и быть не могло. Ты же знаешь, меня не интересуют другие мужчины.
— Ну конечно, — ответил Макс сквозь зубы.
Именно поэтому она и покраснела, как пойманная на лжи обманщица. Потому что Долин её не интересовал. Ничуть.
Он стянул джинсы с упругих ягодиц вместе с трусами. Поднял Ольгу и посадил на стол. Встал между голыми коленками и проверил пальцами клитор — набухший, гладкий. Тут же раздалось нетерпеливое поскуливание. Ей хотелось секса не меньше, чем ему, — а возможно, что и больше. Подавив порыв опуститься на колени и вылизать всё, до чего можно дотянуться языком, Макс быстро расстегнул ремень и пуговицы на брюках. Достал налившийся член, несколько раз передёрнул, чувствуя, как его ведёт от желания. Вытащил дежурный презерватив из кармана пиджака, показал Ольге:
— Не возражаешь? — и, не дожидаясь ответа, разорвал зубами упаковку. Сплюнул уголок в сторону.
Она пьяным взглядом проследила, как он натягивал на член прозрачный латекс, и пробормотала:
— Три месяца, начиная с этого дня, — и откинулась на стол.
От её движения ожил монитор, и на экране появилось лицо альпиниста. Макс уставился в тёмные глаза своего вымышленного соперника и рывком толкнулся в горячее, влажное, нежное, пульсирующее.
Ольга застонала, обняла его ногами и притянула к себе, не оставляя ни миллиметра свободного пространства. Внутри неё зарождались спазмы, пока ещё слабые и беспорядочные, но по опыту Макс знал, что скоро они станут сильными и ритмичными. Его жена будет кричать от удовольствия — и не один раз. Как он соскучился по ней за пару дней размолвки!
Макс наклонился, нашёл её губы и выдохнул:
— Спасибо.
За три месяца он что-нибудь придумает.
***
В ресторане Ольга заказала стейк слабой прожарки. Накинулась на него, как голодная тигрица. Макс усмехнулся:
— А ты проголодалась. Это из-за секса?
— Да нет, я же с пяти утра на ногах, — сказала Ольга. — Я ушла, когда ты ещё спал.
— Да, точно, — вспомнил он. — Ничего не ела целый день?
Она отложила вилку. И снова порозовела. Удобно, когда твоя жена натуральная блондинка с тонкой кожей: ты сразу видишь, когда она врёт, смущается или волнуется.
— Только пышки, — ответила она и опустила глаза.
— Какие пышки?
— Обыкновенные. Из кафетерия на Лиговке. С вареньем и сгущёнкой.
Она ела пышки?! За пять лет совместной жизни они ни разу не ходили в подобные заведения. Он даже не знал, что она любит эти жареные куски теста.
— А что ты делала на Лиговке?
Вернее, с кем? Она вздохнула и начала рассказывать:
— С шести до девяти мы снимали Илью на скалодроме — я и Лаврик, Маришки не было. Потом я отвезла Лаврика к метро, а Илья пригласил меня на крышу. Обещал показать красивый вид на Исаакиевский собор. Я согласилась. Он купил пышки, мы съели их на крыше, а потом я немного пофотографировала. Штатив у меня был, модель тоже, получились интересные кадры. Ты же их видел.
— Видел.
— Понравилось?
Он готов был вспылить. Что ему должно понравиться? Что его жена не ограничилась служебными отношениями и приняла предложение о завтраке на крыше — весьма романтичном, если судить по фоткам. Ни Лаврика, ни Мариши там не было. Только они двое — девушка-фотограф и мужчина-альпинист. Оба молодые и красивые.
— Он женат? Дети есть?
— Был женат, — с облегчением ответила Ольга и вернулась к стейку. Видимо, решила, что угроза приступа ревности, которые иногда нападали на Макса, миновала. — А детей нет. Жена погибла на Эвересте пять лет назад. Но мне кажется, он до сих пор её любит.
— Почему ты так думаешь?
— Он много рассказывал о ней. Они были вместе с восемнадцати лет, учились в одной школе. А после смерти Ирины он больше не женился. Квартиры у него нет, живёт как бомж у друзей, когда приезжает в Питер. А всё остальное время проводит в горах.
— В смысле?
— Ну, в палаточных городках у подножия гор. Он же гид. Они ездят куда-то, совершают восхождения на разные вершины.
