Нужно набраться терпения, закончить проект с альпинистом Долиным и попрощаться с ним, не переходя границ вежливого дружелюбия. А потом дождаться, когда закончатся три месяца, обещанные Максу. Ничего, время быстро пролетит, уже в конце июня мы приступим к деланию детишек.
Что касалось моего тайного желания — его не было. Все мои потребности Макс с лихвой удовлетворял. Но надо же было придумать страшилку, чтобы держать его в тонусе. Пусть думает, что взамен секса втроём я потребую нечто ужасное — золотой дождь, фистинг или массаж простаты. Может, задумается, каково это, когда тебя подталкивают к сексуальным практикам, которые тебя не возбуждают.
***
На следующий день Макс вышел на кухню не в привычном костюме-тройке, в котором он ходил в банк, а в драных джинсах и старой футболке с надписью «Не прислоняться». Волосы мужа, обычно тщательно уложенные, торчали в разные стороны, а на скулах, свободных от бородки, темнела щетина. Крайне непрезентабельный вид. Макс нежно меня поцеловал и пошёл делать кофе. Я изумлённо на него посмотрела:
— У вас в банке отменили дресс-код?
— Нет, — ответил Макс, вставляя два куска хлеба в тостер.
— Объявили всеобщий субботник? Начальник отдела развития будет мыть окна после зимы?
— Очень смешно, — прокомментировал Макс. Потом обнял меня и схватил за задницу обеими руками: — Нет, милая, просто я взял отпуск. Давно надо было, да всё никак не получалось. А вчера я сказал отцу: или он предоставляет мне заслуженный отдых, или я увольняюсь. Папа мудрый человек, он принял единственно верное решение!
— И ты не посоветовался со мной? — меня царапнула обида. — Макс, у меня съёмки на этой неделе! График давно расписан, авансы получены. Я не смогу сейчас никуда поехать! Мы профукаем твой отпуск, — я не на шутку расстроилась.
У нас было столько планов на предстоящий отдых! Мы часто обсуждали, куда бы нам хотелось поехать, но из-за неопределённости сроков не заказывали билеты и не бронировали отели. А теперь что-то бронировать уже поздно!
— Не профукаем, — Макс мял мои ягодицы с явным интересом. — Я отпросился на три месяца.
— Что?!
— Три. Месяца. С тобой. Мы свободны, любимая!
Три месяца! Не просто отпуск, а маленькая жизнь. Время, которое запомнится навсегда.
— Я обожаю твоего папу! — воскликнула я. — Я позвоню ему и поблагодарю лично от себя. Вот это подарок! Лучше, чем на свадьбу!
— Кого ты сегодня снимаешь? — спросил Макс, выхватывая из тостера зажаренный хлеб.
— Котят.
— М-м-м, котята! Такие смешные мохнатики, да?
— Наверное. Я их ещё не видела.
— Ты не против, если я поеду с тобой? — спросил Макс. — Обещаю, я не буду никому мешать. Я буду сидеть в сторонке, заваривать чай и подносить тебе патроны.
— Патроны?
— Объективы. Фильтры. Батарейки.
— Это делает Мариша. Я плачу ей за это деньги.
— Я буду расставлять котят и следить, чтобы они не разбегались. Ты в курсе, что эти мелкие засранцы постоянно разбегаются? Тебе одной не уследить за ними.
Я посмотрела на мужа. В карих глазах пряталась лучистая улыбка.
— Каждую минуту из этих трёх месяцев я хочу провести с тобой, — сказал он серьёзно.
Я бросилась ему на шею.
Сердце пело от счастья.
Я так сильно, так горячо, так страстно его любила!
***
Мы опоздали, потому что занялись сексом на кухне. А потом проголодались и позавтракали остывшими тостами.
В студии в «Депо» нас уже ждали Лаврик и Мариша.
— Лаврик, а ты зачем приехал? — спросила я. — Котам стилист не нужен, они и так красивые.
Лаврик не ответил. Он заворожённо разглядывал грудь Макса и надпись на футболке — «Не прислоняться».
— Ох, а я бы прислонился, — проворковал он, прекрасно зная, что Макс не любил подобных намёков. — Я бы так прислонился…
Обычно Макс кривился или равнодушно бросал: «Сорри, я натурал». Но сегодня он ответил без сарказма, а даже с ноткой сожаления: «Сорри, я женат». И поиграл бровями. Лаврик так и застыл с открытым ртом, а Мариша расхохоталась:
— На моей памяти тебя впервые так изящно отшивают!
— Ничего не изящно! — возразил Лаврик. — Это даже обиднее, чем обычно. Женат он! Когда парень говорит, что он натурал, ты просто грустишь и смиряешься, а когда заводит шарманку про жену, — это намёк, что он не против, но его удерживают кандалы брака! Очень обидно! В эту секунду на тебя наваливается вся несправедливость мира.
— Не кандалы, а сладкие путы любви, — поправила веселящаяся Мариша.
— Не пудри мне мозг, это одно и то же.
Объект страданий Лаврика хмыкнул, упал на диван и достал телефон. Весь вид Макса говорил о том, что человек сполна наслаждался первым днём отпуска. Ничего, я тоже доделаю заказы и возьму несколько недель отдыха. И мы куда-нибудь рванём!
— Так зачем ты пришёл? — спросила я приунывшего Лаврика. — У меня нет для тебя работы.
— Да я не к тебе, просто зашёл поздороваться, — ответил Лаврик. — На первом этаже сегодня отмечают свадьбу, я буду делать невесте причёску и макияж. Знаешь мастерскую, где лепят глиняные свистульки? — Я покачала головой. — Ну, оттуда ещё постоянно воняет жжёными тряпками.
— А, знаю, — сказала я.
Иногда клубы пахучего дыма ползали по коридорам первого этажа, как чёрный дым из сериала «Лост». Но арендаторы «Депо» не жаловались на курящих соседей. У всех были маленькие слабости.
— Я тоже их знаю, — откликнулась Мариша. — Они всё время курят и свистят.
— Их знаю даже я, — Макс оторвался от чтения новостей в телефоне. — А ты случайно не знаком с их дилером?
— Зачем тебе? — Лаврик захлопал ресницами.
— Догадайся с трёх раз.
— Максим Михайлович, неужели вы употребляете психоактивные вещества, расширяющие сознание? — непритворно удивился Лаврик. — На вас это не похоже!
— Иногда, — ответил Макс. — При случае спроси у невесты, где они берут.
