Какой бред!
Руки Ильи скользили по спине в поисках молнии, но платье обтягивало фигуру, как лайковая перчатка, и скрывало потайную молнию в боковом шве. Просто так его не снимешь. Спасибо бородатому закройщику Глебу, мне не угрожала опасность внезапно оказаться голой перед мужчиной, от которого у меня напрочь срывало крышу. Я совершенно себя не контролировала. Я целовала его так, словно провела в закрытом женском монастыре по меньшей мере год.
— Вот вы где, — раздался тихий голос Макса.
Он стоял в метре от нас и смотрел, как мы целовались и беззастенчиво обжимались. Практически секс в одежде. Мои трусики насквозь промокли, руки дрожали, лицо горело.
— Макс, я… — пролепетала я, выплывая из дурмана страсти. На меня лавиной обрушилось понимание того, что я натворила. Я с трудом оторвала ладони Ильи от своей талии и отодвинула его в сторону. Он нехотя сделал шаг назад, выпуская меня из объятий. Его ширинка чудовищно вздымалась, и Макс это видел. — Прости меня! Макс, я не знаю, как это получилось… Я позволила себе лишнее, это моя вина, Илья тут ни при чём. Это больше не повторится…
Я двинулась в спальню, но Макс перехватил меня и прижал к себе:
— Я не против, Оль, — сказал он, пытаясь растянуть в улыбке непослушные губы. — Целуйся, если он тебе нравится. Он же тебе нравится? Меня это… заводит.
***
— Макс, это я виноват, — сказал Илья. — Ольга сопротивлялась, но я… кхм, применил силу.
— Не слушай его, — перебила я, — если бы я реально сопротивлялась, то ничего бы не было. Макс, прости меня, это минутное помешательство. Не знаю, что на меня нашло.
Я, конечно, знала, но не собиралась обсуждать свою распущенность. На лицо мужа падал закатный свет, отражённый озером. На челюстях играли желваки, а лоб прочертили резкие морщины, словно Макс напряжённо обдумывал сложившуюся ситуацию. И я даже догадывалась, в какую сторону потекли его мысли. Возможно, он думал, что сейчас самое время предложить тройничок. Раз уж я всё равно поцеловалась с идеальным кандидатом на роль третьего партнёра, то чего тянуть? Надо брать быка за рога, тащить в постель и воплощать самые смелые и развратные фантазии.
О нет, только не это!
Я вовсе не собиралась спать с ними обоими. Я любила одного и безумно хотела второго, но к сексу втроём готова не была. И вряд ли когда-нибудь буду. Я не планировала изменять мужу, даже если он настойчиво к этому подталкивал. Он удовлетворит своё любопытство, испытает неизведанные ощущения, а через два-три года начнёт упрекать меня в измене! А если и не начнёт, то всегда будет помнить, что я спала с другим. И я буду помнить. Сексуальные эксперименты часто заканчиваются не оргазмами, а разводами.
— Макс, послушай, — сказала я дрожащим голосом, стараясь, чтобы он звучал убедительно и твёрдо. — Это больше не повторится. Давай забудем о том, про произошло.
— А что произошло? Это просто поцелуй, — наконец сказал он. — Что плохого в поцелуе?
Я так и думала! Он поймал меня на месте преступления и не хотел упускать шанс. Я рванулась из его рук, но не смогла сделать и шага. Я стояла между двумя мужчинами, как котёнок между огромными псами, и чувствовала, что ловушка захлопнулась. От обоих несло жаром, возбуждением, а от Макса — ещё и коньяком.
Меня окружили!
— Это не просто поцелуй, — возразила я. — Не надо притворяться, что это какая-то мелочь, за которую даже извиняться не стоит.
— В данном случае я именно так и думаю, — Макс выделил слово «данном».
Я поняла намёк. Если бы он застал меня целующейся с Фёдором или дядей Борей — был бы грандиозный семейный скандал! А с Ильёй можно. Он же особенный. С ним легко, интересно и весело. Можно курить, валяясь на диванах, есть китайскую свинину и рисовать его голым, не ощущая стеснения. Он стал нашим другом. И может стать нашим… любовником.
— Если ты считаешь, что целоваться с Ильёй — мелочь, то поцелуй его сам, — предложила я. — И если после этого ты скажешь, что это «просто поцелуй», то я тебе поверю.
Макс фыркнул и заулыбался:
— Милая, ты серьёзно?
— А ты серьёзно спрашиваешь, что плохого в поцелуе?
— Но я же не это имел в виду. Не нас с Ильёй. Мы как бы мужчины.
Его забавлял наш разговор. Я перевела взгляд на Илью: его лицо было непроницаемо, как Эверест в безлунную ночь. Я ещё не научилась читать мысли Ильи по выражению лица, но ни ужаса, ни отвращения, ни презрения — то, что я боялась увидеть больше всего, — на нём не было.
— Макс, я не шучу, — сказала я. — Будь последователен в своих желаниях.
Настала очередь Макса расшифровывать мои намёки. По сути я сказала: если ты фантазировал о тройничке, то докажи, что твои намерения искренни, — поцелуй для начала мужчину. Рискни получить по морде, выстави себя идиотом, сделай первый шаг в направлении своей мечты. Добейся, по крайней мере, чтобы Илья тебя не оттолкнул. И, возможно, я тебе поверю, и моё мнение по поводу секса втроём переменится.
Мелькала и трезвая мысль: если когда-нибудь Макс посмеет упрекнуть меня в поцелуях с другим мужчиной, я с полным правом смогу обвинить его в том же. Мы будем квиты. К тому же я сильно подозревала, что физический контакт с представителем своего пола отобьёт у Макса охоту к любым экспериментам. Шутка ли, мужчине поцеловать мужчину? Особенно если ты немножко гомофоб, как мой муж. Илья гомофобом не был, насколько я успела выяснить. «Союз двух людей — это союз двух душ, а не тел», — сказал он однажды.
Макс понял мой посыл. Он машинально облизнул губы и глянул на Илью. Тот посмотрел на него в ответ. Безмолвная визуальная дуэль длилась секунд десять, потом Макс спросил:
— Ты не против, если я тебя поцелую?
На месте Ильи я бы ответила: «Да вы совсем охренели!», но он пожал плечами:
— Если Ольга настаивает…
О да, Ольга настаивала! Макс должен понять, что это не шутки и не игры.
Макс решительно положил ладонь на затылок Ильи, притянул к себе и поцеловал в губы. Покосился на меня, проверяя реакцию, и присосался по-настоящему, без притворства. Он целовал Илью так, как обычно целовал меня!
Ноги мгновенно сделались ватными, я оперлась на подоконник. Впервые на моих глазах целовались мужчины, и в этом было столько противоестественной красоты, брутальности и сексуальности, что меня обдало жаром. Загорелось лицо, грудь, сладко потянуло внизу живота. Я знала, каково это — целоваться с Максом, и знала теперь, каково целоваться с Ильёй. Я могла представить, что они чувствовали, но в моём воображении удовольствие умножалось на два, потому что они оба меня возбуждали. Нет! На двадцать два! Их поцелуй заставлял меня плавиться от желания.
Этого я не ожидала.
Они отлипли друг от друга с ошалелыми лицами. Макс вытер рот тыльной стороной руки и сказал:
— Это просто поцелуй, Оля. Это не предательство, не измена и не какой-то позорный проступок, которого нужно стыдиться. Теперь ты мне веришь?
