Жёны и дети хлопотали на берегу, накрывая завтрак. За столом сидел Илья, а у него на коленках — раскрасневшаяся Дунька. Маленькая хитрюга прихватизировала самого интересного мальчика в компании и наслаждалась его вниманием.
Илья был бы замечательным отцом, если бы они с женой не пошли на Эверест. Страшно было думать, что где-то на запредельной высоте осталась лежать мёртвая беременная девушка. И малыш, которому не суждено родиться… Снился ли он своему отцу?
— Доброе утро, — послышалось с кровати.
Я вернулась к Максу:
— Ну мы и сони! Все уже проснулись и пьют кофе.
— Я бы лучше аспиринчику, — признался Макс.
— Вы что, напились вчера?
— Не то чтобы напились, но бутылку прикончили.
— Молодцы! Повеселились, значит, когда я пошла спать.
— Надо было остаться с нами, — сказал Макс. — Зря ты вчера убежала.
— Вы пытались меня… — я не стала уточнять, что именно они пытались со мной сделать. — Оба-двое!
— Тебе не понравилось?
— Понравилось, у меня был очень сильный оргазм, — не стала врать я. — Но я не уверена, что хочу большего.
— Никто от тебя ничего не требует, — мягко сказал Макс. — Я люблю тебя, Оля.
Это прозвучало так искренне и нежно, что я не удержалась и запрыгнула на Макса.
— Я тоже тебя люблю. Больше жизни, — я поцеловала Макса в нос. — Ты ведь не предлагал Илье тройничок?
— Нет, конечно! Ты же запретила мне это делать.
— А о чём вы вчера разговаривали, когда я ушла в дом?
— О детях, о семье, о любви. Я сказал ему, что ты мечтаешь о ребёнке. А вы о чём говорили перед тем, как начали целоваться?
Это прозвучало так спокойно и естественно, как будто я каждый день целовалась с чужими мужчинами. Мой ревнивый муж здорово изменился после знакомства с Ильёй.
— Тоже о детях, — ответила я. — Его жена пошла на Эверест беременной. Илья узнал об этом после возвращения, когда нашёл конверт с положительным тестом. Она, наверное, хотела сказать о беременности после восхождения, но… не судьба. Ира погибла. Так что Илья потерял не только жену, но и ребёнка.
— Я не знал о подробностях, — сказал Макс. — Какое горе…
— Не дай бог такое пережить, — я устроилась на плече Макса. Вернулась к вопросу который меня занимал: — Значит, всё получилось спонтанно?
— Ты про что? — видимо, он о чём-то задумался и не понял, куда я клоню.
— Про то, что случилось между мной, тобой и Ильёй. Если ты ничего ему не предлагал, значит, это случайность?
— Я так не думаю, — осторожно ответил Макс. — Он хотел тебя ещё до того, как познакомился со мной. Да он просто млел от тебя! А когда я застал вас целующимися и не дал ему по морде, он догадался, что я… Подожди, сейчас вспомню… «Границы — это не для тебя». Вот его слова.
— Это вы за коньяком беседовали?
— Ну можно и так выразиться.
Макс чего-то не договаривал!
— И к чему вы пришли?
— К тому, что всё будет так, как захочешь ты. Он сказал, что ты самая прекрасная и непредсказуемая девушка из всех, кого он встречал. И я с ним согласен, кстати.
— Вот как… — С одной стороны, это мне льстило, с другой — почему это я непредсказуемая? Они ожидали от меня другого поведения? — И что, вы поболтали о том, какая я няша, допили коньяк и разошлись?
— Ну да. После того, как подрочили. Очень уж секса хотелось, у меня член колом стоял. У Ильи тоже пар из ушей валил. Ты же нас бросила нетраханных, очень жестокий поступок!
— Что?! Вы дрочили друг другу?
— Да ты с ума сошла! — возмутился Макс. — Не друг другу, а каждый себе! Мы же не геи.
— Да кто вас знает? — буркнула я. — Целовались вы вполне убедительно.
— Оленька, — рассмеялся Макс, — мы старались тебя порадовать! Если бы не ты, мне бы и в голову не пришло целовать мужика. Мне даже не понравилось, клянусь! Эта колючая щетина, брр!
Он так откровенно потешался надо мной, что я не удержалась:
— А мне понравилось! Я, пожалуй, продолжу целоваться с Ильёй, если ты не против. — Потом подумала и добавила: — Хотя я не вижу ничего плохого в мужских поцелуях. Да и в мастурбации тоже… И вообще, будь вы хоть немного бисексуалами, было бы веселей.
— Увы, моя маленькая любительница веселья, — Макс перевернул меня на спину и навис сверху, — мы натуральны, как шёлк твоих трусиков и кожа твоего платья.
Он начал целовать меня в шею, шумно втягивая и выпуская воздух. Я засмеялась и задёргалась от щекотки:
— Пусти! Нам пора идти на завтрак, иначе твоя беременная мачеха расстроится, и я буду чувствовать себя виноватой.
— Но десять минут у нас есть? — спросил Макс, вдавливая свой стояк мне между ног.
На меня нахлынуло желание — резкое и острое, как нож.
— Мне хватит и пяти, — ответила я, стаскивая с мужа пижамные штаны и сжимая упругие ягодицы. — Если ты постараешься.
Вчерашний вечер словно высвободил мою сексуальность. Вот уж точно, границы — это не для нас. Мы давно их пересекли и теперь ступали по неизведанной запретной земле, не зная, куда приведёт нас следующий шаг.
***
Каролина встретила меня преувеличенно радушно. Поставила перед носом тарелку с блинчиками, политыми клубничным вареньем (наверное, сама варила, она этим свёкра и привлекла — своими кулинарными талантами) и сказала:
— Извини, что сорвалась на тебя вчера. Токсикоз, перепады настроения, сама понимаешь.
— Не понимаю, — не сдержалась я, отодвигая тарелку.
Десерт с утра — это не моё.
— Ну позже поймёшь, если повезёт. Сколько тебе лет? Тридцать, тридцать два? — сладко улыбнулась Каролина, отлично зная, что мне двадцать семь. — У тебя ещё полно времени испытать это волшебное состояние — беременность.
Вот умела она извиниться так, что на душе становилось ещё гаже! Видимо, Михаил Семёнович её заставил. Свёкор пытался держать в узде характер жены и порой сам извинялся за её выходки. Ему приходилось лавировать, чтобы тушить скандалы, которые разжигала молодая жена. Иногда прокатывало, иногда — как сегодня — нет. Видимо, я крепко зацепила мачеху мужа. Никак у нас не получалось поладить.
Макс заметил, что мне опять испортили настроение, и обнял за плечи:
— Хочешь, я бутерброды тебе сделаю? — спросил он, увидев отставленные сладкие блины. — Как насчёт чёрной икры?
— У нас нет чёрной икры, — вставила Каролина.
— Па-ап! — крикнул Макс в сторону озера. — У тебя есть икра?
— В холодильнике посмотри! — ответил он. — Рядом с опарышами!
