— Макс, я… — начал Илья мягким извиняющимся тоном и замолчал.
— Илья не собирается возвращаться в город, — продолжила я, внимательно глядя на серое полотно шоссе. — У нас есть только пять дней, а потом мы расстанемся. Может быть, навсегда.
Мы все притихли.
Расставаться никому не хотелось.
13. Глупый принц
В понедельник я обрабатывала фотографии котят, игравших с искусственными мышками. Окно было приоткрыто, слышалось чириканье птиц. В город вернулись пернатые, улетавшие зимовать на юг, на газонах пробилась зелёная травка. Весна стремительно наступала по всем фронтам. Ещё несколько дней тёплой погоды — и на деревьях набухнут почки.
На душе было светло, радостно и почему-то немного грустно.
То и дело я отвлекалась от фотографий и рассеянно разглядывала облака. Пару раз звонил Макс. Сказал, что поехал с Ильёй в клинику в качестве группы поддержки. Через три часа перезвонил и с удовлетворением в голосе сообщил, что со здоровьем у Ильи всё прекрасно. Ничто не помешает нашему альпинисту покорить Эверест. На заднем плане Илья возразил: «Эверест нельзя покорить, никогда так не говори. Эверест сам решает, кого пускать на вершину, а кого нет». После клиники они пообедали в ресторане и отправились выбирать палатку, спальные мешки и прочие туристические прибамбасы. Макс по-настоящему загорелся поездкой на Голубое озеро.
Мы никогда не выезжали на природу дикарями, не считая школьных походов в детстве. Обычно мы с Максом проводили выходные на дачах родителей или в уютных отелях на побережье Финского залива. Иногда летали на два-три дня в Рим или Будапешт. Но походы с палатками — это совсем другой вид отдыха. Нужно было о многом позаботиться. Я надеялась, что Илья подскажет Максиму, какие спальники годятся для ночёвки в наших лесах, какие котелки самые удобные и какая тушёнка самая вкусная.
Мне тоже хотелось хоть раз в жизни провести ночь в палатке на берегу озера.
С двумя мужчинами.
Я отгоняла эти мысли, но они приходили снова и снова. Я не могла перестать думать о том, что мы останемся одни в целом лесу, — без соседей, свидетелей и чужих любопытных глаз. На многие километры вокруг нас не будет никого, кроме белочек и зайчиков. В голове проносились картинки одна горячее другой, но я запрещала себе погружаться в фантазии. В конце концов, секс втроём — это фантазия Макса, а не моя, я просто уступила любимому мужу. Поддалась на уговоры, позволила втянуть себя в пикантное эротическое приключение. Но предательское тело вдребезги разбивало эти жалкие оправдания. Дыхание учащалось, а сердце начинало стучать сильнее, стоило лишь подумать о ночёвке в одной палатке с Максом и Ильёй. Да, сначала я противилась идее секса втроём, но теперь всё изменилось.
Теперь я сама этого хотела.
За неделю я прошла путь от резкого неприятия до искреннего желания попробовать подобные отношения. Я сказала Максу: «Только не с ним. Исключено», а сейчас отчётливо понимала, что ни с кем, кроме Ильи, у нас бы ничего не получилось. Он идеально нам подходил.
С трудом я взяла себя в руки и сосредоточилась на работе.
Вечером за мной заехал Макс.
— Ты голодная? — первым делом спросил он. — Мы-то поели, а ты, наверное, заморила себя голодом.
— Я жарила яичницу с помидорами и кинзой, — ответила я. — Немного пригорело, но было вкусно. Каролина права, я только яичницу и умею готовить.
— Я тебя не за это полюбил, — серьёзно сказал Макс.
— А за что?
— За красоту и доброту. И за этот, как его?.. Встроенный детектор дерьма, — рассмеялся Макс. — Кстати, я купил себе скальные туфли, буду учиться лазать по камням.
— Макс! Мой детектор говорит, что это дерьмовая идея! Ты слишком крупный и накачанный для альпинизма.
— А Илья говорит, что у меня есть задатки, — Макс комично пошевелил бровями.
— Илья просто не хочет тебя расстраивать! Видел бы ты его на скалодроме! Там не задатки нужны, а тренировки с детства — каждый день в течение пятнадцати лет. Я пробовала залезть на стену — это очень сложно! Ноги болят, как после тренировки, пальцы все ободраны.
Макс обнял меня за талию и прижал к себе. Провёл пальцами по щеке:
— У меня не болят ноги после тренировок, и на пальцы я не жалуюсь.
— Ладно, — сдалась я, упираясь ему в грудь. — А каску ты купил?
— Конечно. Илья сказал, что не подпустит меня к снаряду без каски.
— Ну тогда я за тебя спокойна, — ответила я. — Вы будете лазать по камням, а я буду вас фотографировать.
— И всё? — спросил Макс, трогая губами ухо. — Только фотографировать?
— А чего ещё ты хотел?
— «Ты»? — переспросил Макс, продолжая меня целовать. — Мы, любимая, мы — я и Илья…
— Ты меня совсем не ревнуешь? — вырвалось у меня. — Ни капельки?
— Люто, бешено ревную, — признался он, — до красных кругов перед глазами. Но эта боль — плата за то, что я хочу получить.
— А что ты хочешь получить?
Он запнулся, но ответил:
— Тебя… Читала в детстве «Русалочку»? Она терпела боль при каждом шаге, чтобы добиться принца.
— А он всё равно женился на другой, этот глупый и неблагодарный принц, — напомнила я. — Ты не Русалочка, Макс, тебе не нужно ничего добиваться. Я и так люблю тебя больше всех на свете, ты мой муж. Если твоя ревность так невыносима…
Он прервал меня поцелуем. Потом сказал:
— Моя ревность ерунда по сравнению с тем, что я намерен получить. Не волнуйся за меня. Я патологический собственник, но Илья Долин… Он ведь не только берёт, но и даёт. Он на удивление щедрый человек, и при этом ничего не просит взамен. Делить тебя с ним — удовольствие. Возможно, мои слова прозвучат странно, но мне хорошо, когда мы втроём. До того, как мы попробовали, я даже не представлял, насколько это…
— Приятно? — подсказала я. — Волнующе? Эротично?
— Насколько это естественно и комфортно, — улыбнулся Макс. — Насколько богаче становится жизнь.
***
Несмотря на ранний час, Илья уже ждал нас в роскошном холле гостиницы «Европа». Он был одет в спортивный костюм и кроссовки, и выглядел немного нелепо среди колонн и позолоченной лепнины. Почему журналист решил провести встречу со спортсменом в такой изысканной обстановке, оставалось для меня загадкой. Они могли бы встретиться в спортзале или утреннем парке после пробежки — это было бы разумно и уместно. Но, возможно, читателям журнала нравились интервью в шикарных интерьерах. В конце концов, любое печатное издание работало на свою аудиторию. Я всего лишь приглашённый фотограф, моё дело — щёлкать затвором, а не задавать вопросы.
Мариша оперлась на штатив, как на посох, и расплылась в улыбке:
— Привет, альпинист, рада снова тебя видеть!
