Во время полёта Макс задумчиво смотрел на горы, а мне так надоели величественные горные пейзажи, что я ни разу не выглянула в окно. Гималаи и Гималаи, ничего особенного. Я согрелась в объятиях Ильи и начала дремать. Несколько суток без полноценного сна и еды сделали меня вялой. Макс повернулся к нам и поделился тем, что волновало его больше всего:
— Прикинь, у нас не было секса целую неделю. Головой вроде хотелось, а вот членом… Я думал, у меня начались проблемы с эрекцией.
Илья тихо рассмеялся:
— Расслабься, это у большинства так. Внизу твои проблемы покажутся тебе смешными.
— То есть, можно не волноваться, будет стоять?
— Ещё как!
— Мне прямо полегчало, — выдохнул Макс. — Надо запомнить народную мудрость про либидо в горах.
***
Это было похоже на чудо: я не только самостоятельно вышла из вертолёта — я спрыгнула на землю, полная сил и здоровья! Дышалось так легко и свободно, словно с груди убрали тяжёлую бетонную плиту. Сразу же захотелось есть, пить, танцевать, радоваться жизни и заниматься сексом. Судя по улыбкам мужчин, они разделяли мои эмоции.
— Это просто невероятно! — резюмировал Макс, вдыхая глубоко и с наслаждением вечерний воздух. — Ничего подобного я раньше не испытывал.
— Как будто восстал из гроба, да, — сказал Илья. — Обожаю это ощущение. Пойдёмте искать наш домик.
Под лунным светом мы нашли забронированный час назад коттедж — крошечный домишко из замшелых валунов, увитый цветами и тропическими лианами. Он прилепился к крутой скале, как ласточкино гнездо к стене амбара. Уступом ниже на террасе стоял стол с плетёными креслами, а ещё ниже просматривалась лестница, вырубленная в горной породе. Она вела вниз, к бурной реке. В темноте трудно было оценить красоту этого места, но спа-отелем тут и не пахло.
Зато сногсшибательно пахло розами! Воздух был пропитан их сладким ароматом, от реки тянуло свежестью, но самое главное — кислород, кислород, чистый кислород! Каждый вдох приносил наслаждение и опьянял, как вино.
Внутри домика обнаружилось на удивление неплохое убранство: широкая постель, круглый стол с мягкими стульями и большой шкаф. Но самое главное — просторная ванная комната с душем и настоящим европейским туалетом! На стене напротив душа висело ростовое зеркало. Наконец-то можно помыться по-человечески! На стеклянной полочке выстроились флаконы с местными косметическими средствами и упаковки с джутовыми мочалками.
Полноценные три звезды в такой глуши! Кто бы мог подумать?
— Не знаю, как вы, а я в душ, — сказала я и сбросила на пол рюкзак.
Следом полетели ботинки, шапка, куртка, флиска, штаны, шерстяное термобельё, лифчик и трусы. Мне не стыдно было обнажаться перед мужчинами. В крови бурлили эритроциты, напитанные кислородом, лёгкие с жадностью прокачивали живительный воздух.
Глядя на меня, Макс поставил на стол сумку с фототехникой, снял рюкзак и тоже начал раздеваться, небрежно скидывая на пол грязные пропотевшие вещи. Илья, недолго думая, присоединился к групповому разоблачению.
***
Их мыльные руки были везде — в волосах и на шее, на груди и лобке, между ягодицами и половыми губами, под коленками и на ступнях. Они мыли и тёрли меня мочалками в четыре руки, а я шаталась как пьяная, и выскальзывала из их объятий. Они взяли меня в клещи, чтобы я не упала. Моя двойная страховка.
То в бедро, то в живот упирались возбуждённые члены (Илья не соврал, в долине эрекция вернулась в полном объёме), меня так и тянуло бухнуться на колени и отсосать им обоим, но это было нерационально: ни капли драгоценной спермы Ильи не должно пролиться впустую. А делать минет Максу, но не делать Илье казалось несправедливым.
Покончив со мной, они принялись мыться сами. Я хохотала и лила на них сандаловый гель для душа, а они обрабатывали друг друга жёсткими джутовыми мочалками. Кожа обоих раскраснелась, потоки горячей воды уносили грязь и усталость.
— Вы только посмотрите на нас, — я обняла их и развернула к зеркалу.
Мы все здорово похудели: у меня можно было пересчитать рёбра, а накачанные мужские тела превратились в жилистые и сухие тела марафонцев. Но глаза у всех блестели, губы горели, а члены побагровели от прилива крови. Я тоже ощущала сильное желание совокупиться хоть с кем-нибудь. Можно с обоими сразу, можно по очереди. От предвкушения кружилась голова, а бёдра невольно сжимались. Я знала, что сегодня буду принадлежать обоим.
Неожиданно Илья протянул руку и самым наглым образом сцапал член Макса. Тот вздрогнул, но не отшатнулся, показывая всем видом, что не возражает против однополых контактов. Только прикусил губу от смущения. Илья внимательно разглядел обрезанный орган, попытался натянуть кожу на головку (безуспешно) и спросил:
— Тебе удобно? Как ты с ним управляешься?
— Впервые видишь обрезанный еврейский болт? — заулыбался Макс. — Неужели раньше не видел?
— Да откуда? Я же по гаечкам.
— А в общаге, армии, бане? Никогда не встречал евреев или мусульман?
— Может, и встречал, я не присматривался.
— Значит, я у тебя первый? — довольным тоном спросил Макс.
Илья фыркнул и выпустил член:
— Ты так говоришь, как будто я у тебя второй. Не строй из себя гея, Ольховский.
— Не ссорьтесь, мальчики, — примирительно сказала я, — вы оба натуралы. — Подумала и добавила: — Но это не точно.
Макс раскатисто захохотал, вслед за ним рассмеялись и мы с Ильёй.
Меня переполняло безграничное счастье. Быть с этими мужчинами, прикасаться к ним, доверять им жизнь и дарить любовь — это больше, чем я когда-либо мечтала. А то, что они отвечали взаимностью, что подружились друг с другом и находили удовольствие в тройном интимном общении, — казалось подарком судьбы. К сожалению, очень хрупким и недолговечным подарком, потому что настоящее счастье никогда не бывает вечным.
Макс схватил нас обоих и потащил в комнату. Илья вывернулся:
— Вы идите, а мне нужно кое-что сделать.
***
Макс опустил меня на кровать и лёг рядом. Убрал влажные пряди с моего лица:
— Волнуешься?
— Нет, — ответила я. — Немного. Я ещё никогда не занималась любовью ради зачатия. Не знаю, как правильно это делать.
— Я думаю, правильно — это получать удовольствие от процесса.
Я кивнула. Уж это-то было нетрудно! Заниматься сексом с Максом и Ильёй и не получать удовольствие могла только мраморная статуя из Летнего сада. А женщина из плоти и крови была обречена на множественные оргазмы.
Макс положил горячую ладонь мне на живот:
— Я уверен, сегодня ты зачнёшь нашего малыша.
— Когда я крутила молитвенные барабаны, которые нам попадались по дороге, я всегда загадывала только одно желание, — призналась я.
