В Непале мы частенько встречали подобных персонажей. Они проповедовали за еду и жили небольшими общинами. Местные жители-буддисты делились с ними лепёшками и просили о благословении. Но то в Непале. Что делал буддийский монах на Мальдивском курорте в трёх тысячах километров от своей родины? Насколько я знала, в отеле отдыхали исключительно европейцы-христиане. Кого тут обращать в буддизм, кого благословлять?
Монах вежливо попрощался с пилотом и повернулся к нам. Направился по деревянному причалу в сторону берега.
Мы с Максом и Илюшкой валялись на круглом пляжном лежаке под навесом из голубой парусины. Я читала, Макс делал зарисовки, а ребёнок сладко спал после обеда. Под шум волн он спал даже лучше, чем в загородном поместье дедушки Миши.
Сердце узнало нашего гостя раньше, чем глаза. Я вскрикнула. Макс отложил блокнот и взглянул в сторону моря. А он… Он улыбнулся своей незабываемой улыбкой и приветливо помахал нам, ступая на белоснежный песок.
Мы бросились к нему наперегонки. Повисли на нём, целуя, обнимая и плача от радости. Это был он! Живой и невредимый! После двух лет разлуки, которая казалась вечностью! Он с жаром отвечал на поцелуи, притискивая нас к себе загорелыми жилистыми руками и иногда отстраняясь, чтобы посмотреть в лицо. Смотрел — и снова начинал целовать меня и Макса. В щёки, в глаза, в губы.
— Где ты был? — задал Макс самый главный вопрос.
— Это долгая история.
— И всё же.
— Сначала у крестьян, потом в буддийской общине.
— Ты стал монахом?
— Нет. Но немного приобщился к учению, конечно. Пытался достичь просветления.
— Так ты добровольно скрывался? Это был твой план — исчезнуть с вершины Эвереста и уйти в буддийский монастырь? — спросил Макс с подозрением.
— Нет, что ты! — возразил Илья. — Мой план был найти Ирину, похоронить её по-человечески и вернуться к вам. Я же обещал.
— И почему ты не вернулся? — спросила я со слезами на глазах.
— Так я вернулся, — мягко ответил Илья. — Как только вспомнил про своё обещание — сразу же вернулся!
***
Он наклонился над спящим сыном и долго разглядывал его личико. Даже дыхание затаил. Потом выпрямился и сказал:
— Спасибо вам. Я даже не надеялся… — у него сорвался голос.
— Илья, тут такое дело, — начал Макс, — не факт, что Илюша от тебя. Возможно, Оля была беременной, когда мы приехали в Непал. Я ходил к врачу, ещё раз обследовался — диагноз «бесплодие» подтвердился. Но чудеса иногда случаются, так что мы не знаем, кто биологический отец Илюши.
— Я предлагала сделать тест ДНК, — сказала я, — но Макс не захотел.
— И правильно, — сказал Илья, — я тоже не хочу. Он наш ребёнок. Какая разница от кого?
***
К тому моменту, когда у маленького Илюши закончился тихий час, большой Илья успел помыться и переодеться в шорты и футболку Макса. Ребёнок с удивлением рассматривал нового дядю, трогал его короткие волосы и прикасался к гладко выбритому загорелому лицу. «Это Илья, сынок, — сказал Макс, — он будет жить с нами, мы одна семья». Через полчаса Илюша привык к Илье и весело гарцевал у него на ручках, разминая ноги и голосовые связки.
Весь вечер мы провели в разговорах. Нас интересовало всё, включая малейшие подробности. Мы рассказали Илье о том, как Макс вылетел на гору после его исчезновения, и о том, что поиски завершились, когда китайцы обнаружили тело в оранжевой куртке с надписью «Финмосбанк». Никому и в голову не пришло, что это не пропавший русский альпинист, а какой-то другой человек. И только недавно я заглянула в архив и обратила внимание на мизинец погибшего.
Всё это Илья и так знал: он читал наш блог. Покончив с темой своей «смерти», он начал задавать вопросы, которые волновали его по-настоящему: как прошла беременность, когда родился Илюша, сколько он весил, когда сделал первый шаг и какое первое слово сказал? Мы с удовольствием обо всём рассказали, а Илюша даже продемонстрировал как гавкает собачка и мычит коровка.
После ужина пришла няня. Она жила на острове в гостинице для персонала и работала официанткой. Мы иногда вызывали её посидеть с ребёнком. Няня устроилась в спальне Илюши с книгой, а мы вышли на берег моря с бутылкой вина. Уселись на круглой кровати и разлили вино по бокалам.
— Теперь расскажи о себе, — попросил Макс. — Ты нашёл Ирину?
— Да. Она лежала на краю обрыва, гораздо ниже того места, где я потерял сознание. Наверное, пошла за помощью и заблудилась во время метели. Свернулась клубочком и замёрзла. — Илья сглотнул комок в горле и продолжил: — Лицо её было спокойным. Я попрощался с ней, заложил тело камнями и пошёл вниз. Наступал вечер, я должен был вернуться в лагерь до темноты.
— Постой, а ты никого не встречал по дороге?
— Ещё в начале поисков мне попался странный парень. У него не было ни пуховика, ни рюкзака, ни кислородного баллона. Сначала я подумал, что это Чёрный альпинист, — призрак Эвереста, который приходит за умирающими, — но потом понял, что это человек.
— Итальянец?
— Похоже на то. Он плохо говорил по-английски. Я дал ему куртку, налил горячего чаю и показал, где находится маршрут. Из твоего блога я узнал, что парень погиб.
— Да, не дошёл совсем чуть-чуть.
— Честно говоря, выглядел он ужасно. Удивительно, что он продержался так долго.
— А что случилось с тобой?
— Обычная неосторожность, — ответил Илья. — Уже стемнело, я оступился и полетел вниз. Очнулся днём. Солнце светило в глаза, голова была разбита, одна нога сломана…
Я застонала и прикрыла рот рукой.
— Не буду углубляться в подробности, — сказал Илья. — Из-за травмы у меня отшибло память. Я даже не помнил своё имя. Кое-как доковылял вниз и вырубился. Через несколько дней меня подобрали крестьяне. Они притащили меня в деревню и выхаживали три месяца, пока срастались кости. За это время я выучил их язык и узнал, что нахожусь в Непале.
— Память не вернулась? — спросил Макс.
Илья покачал головой.
— Зимой я вспомнил, что меня зовут Илайджа, и решил, что я англичанин. Английский язык казался мне самым знакомым, хотя другие языки я тоже понимал. Я расспросил местных, но они сказали, что в этом сезоне англичане не пропадали. Погибло всего трое альпинистов — филиппинец, итальянец и русский.
— А почему ты не обратился в какое-нибудь посольство в Катманду? — спросил Макс.
— Да я и не помнил про Катманду. В голове была каша. Обрывки воспоминаний, странные сны, слова на разных языках. Видимо, здорово треснулся об камень, рана долго не заживала, — Илья машинально коснулся затылка, а я вспомнила рассечённую об Яйцо дракона бровь. — Весной я прибился к буддийской общине. Мы ходили по деревням и проповедовали учение Будды. Так прошёл ещё год.
