Улыбка тронула её губы.
– Я люблю тебя… И мои губы не перестанут шептать эти заветные слова. – Его слова будто невидимая ниточка, тянутся от его сердца к её сердечку.
– Знаешь, как только тебя встретил, не было ни мгновения, чтобы мне не думалось о тебе. Меня волнует всё, что с тобою связанно.
Поцелуй в белое плечо, а потом в губы, чтобы поймать её тёплое дыхание.
– Твои слова, в которых выражена суть жизни, и улыбка, что расцветает, когда ты смотришь на этот мир. Твоя искренняя радость от спасённых тобою волков. Смотрю на тебя и понимаю, что природа тоже как-то незаметно мне полюбилась. Ты, наверное, не поверишь моим словам, но мне и в голову не приходила мысль о том, что я когда-нибудь буду испытывать такое. Это что-то необыкновенное и необъяснимое, заставляющее моё сердце биться в разы быстрее. Находясь рядом с тобой, я начинаю видеть и чувствовать мир таким, какой он есть на самом деле. Такой же прекрасный в своём первозданном обличии. Я сейчас живу и понимаю, что словно находился в некой спячке, а ты меня пробудила. Я стал задумываться над своими нелепыми действиями и вдруг осознаю, что всё, что было сделано мной для того, чтобы выкарабкаться из темнеющей пропасти серых будней не нужной мне никчёмной жизни, было сделано для тебя. Было сделано с мыслями о тебе…
– Но мы тогда ещё не встретились и не знали друг о друге, – тихо отвечает Диана.
Он перебирает задумчиво её белокурые локоны, любуясь, как свет играет в них.
– Знаешь, у меня сейчас промелькнула мысль о том, что случайностей не бывает, и, что мы встретились не просто так.
Диана улыбается на эти слова. В её глазах, цвета весенней листвы, мелькают светящиеся теплом смешинки. Марк не может не улыбнуться в ответ.
– Я люблю тебя. – Его голос беззвучен, но она слышит эти слова, понимая намного больше, чем сможет понять даже он.
Диана всё смотрит и смотрит в его глаза, не отрывая потемневшего серьёзного взгляда. Но вдруг она опускает ресницы, прикрывая глаза, и на её щеках расцветает лёгкий румянец.
От чего-то у Марка перехватывает дыхание.
Осторожным движением она ласково берёт его ладонь в свою руку. Их пальцы невесомо скользят по бархатной коже, переплетаясь в изнеженном объятии. В звенящей тиши, мерцающего зимнего утра, слышно, как в унисон бьются сердца, образуя неповторимую музыку жизни.
– Я теперь буду рядом, Диана… Ты же понимаешь…
– Будь, – отвечает она.
– И буду, – улыбается он.
Крепче обхватывает девушку руками, утыкаясь лицом в её плечо.
– Вот и будь, – выдыхает она. – И… ты мне дорог, Марк…
Он так легко и счастливо улыбается на её признание, ощущая внутри вместо пустого холода горячее тепло свернувшегося клубочком счастья, понимая, что для него не нужно уж столь многого – просто, чтобы Она была рядом.
– Я не желаю терять эту близость, что зародилась между нами и никому не позволю разрушить то, что есть уже у нас, я буду беречь наш уютный мир.
– Марк… ты оказывается такой романтик, – шепчет она ему в губы и пальчиками проводит по его лицу. – Я рада, что мы встретились… мне хорошо с тобой, но мне всё равно нужно уехать домой, к отцу. Я не могу быть здесь… Москва – не мой дом, не для меня…
– Диана, душа моя, я всё сделаю для тебя, что бы ты ни пожелала… А сам желаю только одного – быть с тобой и неважно где это будет. Я пойду за тобой хоть на край земли…
Она тихо смеётся.
– На край земли не нужно…
* * *
Маргарита Степановна как всегда утром по средам в восемь часов тридцать минут, входила в квартиру Марка, чтобы провести влажную уборку и наготовить одинокому холостяку свежих блюд.
Какое же было её удивление, когда она вошла на кухню и увидела разбросанную одежду: женскую и мужскую.
На разделочном столе стояла посуда, столовые приборы были разбросаны, огурцы и помидоры увяли, грустно сморщив свои бока от несправедливости жизни, что их оставили просто так неприготовленными…
Маргарита Степановна подобрала одежду, аккуратно её свернула и положила на диван.
Прислушалась. Но из-за хорошей звукоизоляции, не услышала ничего.
Снова посмотрела на женскую одежду. Это было что-то новенькое.
Раньше ей приходилось видеть брендовые яркие наряды, а здесь сильно поношенные женские джинсы, простой шерстяной свитер… И нет никаких лейблов с надписями Армани, Версаче, Луи Виттон или ещё что-то похожее…
И уж тем более, никто из подружек Марка даже не пытался никогда готовить!
Женщина вздохнула, помолившись Господу, чтобы эта девушка оказалась приятной и милой, а не охотницей за богатством Марка.
Она убрала устроенный хаос молодыми людьми и принялась варить рисовую кашу на домашнем молоке, что привезла с собой и стряпать сырники.
Маргарита Степановна напевала себе под нос песню и вздрогнула, когда звонкий голос Марка разнёсся по пространству кухни.
– Доброе утро, Степановна!
Женщина сначала ухватилась за сердце, громко охнув, потом схватила кухонное полотенце и стукнула им Марка по плечу.
– Напугал, поганец! Чего подкрадываешься? – рассмеялась женщина и тут же обняла его. – Увидела, что ты не один, готовлю завтрак на двоих.
Марк с широкой улыбкой покивал головой.
Маргарита Степановна прищурила глаза, присматриваясь к мужчине – что-то в нём неуловимо изменилось…
Он словно светится изнутри; глаза блестят, улыбка не покидает его лица, а взгляд постоянно ищет девушку, что стоит позади него. Женщина разглядела её – красивая и даже очень. И будучи человеком, остро чувствующим других людей, Маргарита Степановна смело могла сказать, что эта молоденькая пташка была доброй и хорошей девочкой. Вон как краснеет и прячется за спину Марка, крепко держит его за руку. Одета в его рубашку, красивые волосы водопадом струятся по плечам. Она взяла вещи с дивана и крепко прижала их к себе. Видно, что девушка чувствует неловкость.
– Я, Маргарита Степановна, – представилась кухарка. – Рада познакомиться с вами.
– Диана, – улыбнулась в ответ девушка. – Вы простите за бардак, что остался после нас, смотрю, вы всё убрали…
– Пустяки! – прервала её женщина, громко рассмеявшись. – Лучше садитесь завтракать.
– Я только переоденусь, – вновь смутившись, сказала Диана, с нежностью глядя в глаза Марку.
Он не отпустил её руку, а притянул к себе и поцеловал на глазах постороннего человека!
Диана скрылась в комнате пунцовая от смущения и стыда.
– Ну, вот зачем ты засмущал девочку? Видно же, что ей и так неловко! И вообще, мог бы предупредить, что ты не один.
Марк, не прекращая улыбаться, ответил:
