Мысль перебраться на базу номер пятнадцать он принял с воодушевлением, однако ему вовсе не улыбалось провести следующие два месяца, слоняясь без дела по бараку: когда слишком много свободного времени, начинаешь думать, думать… и вспоминать. Он был совершенно здоров и сохранил ясный рассудок – это знал и он сам, и те, кто принял решение отправить его сюда, – но что касается этих бедняг из барака «Икс», то они действительно страдают душевным расстройством: Майкл видел это по их лицам, слышал в голосах. Со временем он, конечно, узнает, почему, как это вышло, а пока достаточно было сознавать, что все они не в себе и меньшее, что он мог сделать, – принести хоть какую-то пользу.
Решение принято, и когда последний из пациентов доел свой десерт, Майкл поднялся из-за стола, собрал в стопку грязные эмалированные тарелки и отправился в подсобку.
Глава 4
За день сестра Лангтри не меньше шести раз пересекала из конца в конец территорию госпиталя от общежития медсестер до барака «Икс», и последние две прогулки приходилось совершать уже в темноте. Днем Онор с радостью пользовалась случаем размять ноги, но с наступлением сумерек чувствовала себя неуютно. В детстве она отчаянно боялась темноты, не желала спать без ночника, но потом, конечно, научилась справляться с собой, подавлять этот беспричинный страх. И все же когда шла впотьмах мимо госпитальных бараков, она старалась занять голову какими-нибудь мыслями, и освещала себе путь фонариком. Лучик света разгонял зловещие, грозные тени, подступавшие со всех сторон, и страх отступал.
В день появления в госпитале Майкла Уилсона Онор покинула барак «Икс», когда мужчины сели ужинать, и тоже направилась в столовую поесть. Теперь она возвращалась обратно, и кружок света от ее фонарика скользил по дорожке впереди. Наступало ее любимое, самое приятное время – несколько часов до отбоя. В этот вечер ее переполняло радостное нетерпение: новый пациент всегда вызывал особый интерес, требовал к себе обостренного внимания, напряженной работы мысли.
По пути в барак Онор задумалась о том, какой разной бывает боль. Казалось, прошла вечность с тех пор, как матрона, главная медсестра, отправила ее в «Икс». Как ни убеждала она эту твердокаменную даму, что у нее нет опыта работы с душевно больными пациентами, что она испытывает страх перед ними, ничего не помогало. Тогда в этом назначении ей виделось наказание, пощечина от армии вместо благодарности за годы службы на фронтовых эвакуационных пунктах. Там была другая жизнь: палатки, земляные полы, пыль, когда стоит сушь, и грязь, когда льют дожди и воздух напитан сыростью. Она старалась не заболеть, не показывать слабость, чтобы исполнить свой сестринский долг, а климат, изнурительный труд и суровая походная жизнь безжалостно перемалывали ее в своих жерновах. Чудовищный таран из ужаса и боли крушил все на своем пути день за днем, неделю за неделей, и так тянулись годы. Но тогда боль была иной. Она могла безутешно рыдать над солдатом с оторванной рукой или над другим, чьи разбросанные внутренности липкой массой покрывали землю, в то время как сердце остановилось навсегда в уже ледяной грудной клетке. Но все это было данностью. Тех, чья жизнь оборвалась, уже не вернуть. Она латала, что могла залатать, оплакивала тех, кому уже не помочь, и все шла и шла вперед, оставляя позади прошлое.
Попавших в отделение «Икс» терзала боль совсем иного рода, та, что поражает душу и разум. Люди ее не понимали, зачастую смеялись над ней или просто отмахивались от нее. Сестра Лангтри только теперь поняла, почему чувствовала себя оскорбленной этим назначением. Боль физическая, ранения и увечья, полученные в бою, обычно раскрывают лучшие стороны человека: героизм, мужество, духовную силу. Сколько таких молодых героев, искалеченных войной, прошло перед ее глазами за годы службы на полевых эвакопунктах! Это едва ее не сломило. Но в психическом расстройстве нет ничего героического, нервный срыв воспринимается как изъян, свидетельство слабости характера.
В таком вот нерадостном расположении духа и пришла Онор в барак «Икс»: возмущенная, с поджатыми губами, готовая едва ли не возненавидеть своих пациентов. Лишь верность профессиональной этике и добросовестное отношение к обязанностям не позволили ей замкнуться в упрямом предубеждении, заставили пересмотреть свои взгляды. В конце концов, пациент есть пациент: больной рассудок, как и больное тело, нуждается в лечении.
Твердо решив, что никто не обвинит ее в халатности, она стойко выдержала несколько дней в отделении «Икс», однако ограничиться лишь старательным надзором за больными Онор Лангтри не смогла, и помешало ей неравнодушие к их судьбе. Она поняла вдруг, что на базе номер пятнадцать никому нет дела до пациентов из «Икса». Душевнобольные встречались нечасто в прифронтовых госпиталях вроде этого: медики здесь едва справлялись с потоком раненых, им некогда было заниматься психическими расстройствами. Большинство мужчин, попавших в барак «Икс», перевели сюда из других отделений так же, как Наггета, Мэта и Бенедикта. Пациентов с тяжелыми нарушениями психики, как правило, отправляли домой, в Австралию, а в барак «Икс» поступали менее буйные, больные с не столь явно выраженными симптомами. В армии психиатры были редкостью, к полевым госпиталям вроде пятнадцатой базы их не прикрепляли – во всяком случае, сестре Лангтри видеть такое не доводилось.
Поскольку пациентам барака «Икс» сестринский уход требовался разве что в крайне редких случаях, всю свою неиссякаемую энергию и живой, острый ум – качества, которые сделали ее прекрасным специалистом, – она направила на изучение проблемы под названием «боль Икс». Онор решила основательно разобраться в природе боли, от которой страдают обитатели отделения, чтобы приобрести принципиально новый профессиональный опыт.
Боль «Икс» – мучительное напряжение ума, далекое от интеллектуального осмысления. Расплывчатая, коварная, она зиждется на воображаемых абстракциях. И все же боль эта вполне реальна и не менее губительна для организма, совершенно здорового во всех остальных отношениях, чем физическая боль или увечье. Бессмысленная гнетущая тревога, острое беспокойство и опустошенность изматывают, разрушают человека, а восстановление идет крайне медленно – обычные раны затягиваются куда быстрее. Боль «Икс» – наименее изученная область медицины.
Сестра Лангтри внезапно обнаружила, что испытывает искренний жгучий интерес к пациентам барака «Икс», ее завораживало бесконечное разнообразие форм болезни. К тому же она открыла в себе дар приносить им облегчение, когда боль терзала их сильнее всего. Конечно, у нее случались неудачи, но быть хорошей сестрой – значит продолжать бороться, пока не убедишься, что сделала все от тебя зависящее. Она сознавала, как недостает ей специального образования и знаний, но убеждалась, что само ее присутствие благотворно сказывается на состоянии большинства пациентов.
Онор узнала, что расход нервной энергии может изнурять куда сильнее, чем самый тяжелый и грубый физический труд, и научилась сдерживать себя, не спешить, проявлять не только великое терпение, но и понимание. Даже после того как удалось преодолеть в себе некоторое предубеждение против слабостей и недостатков своих подопечных, ей пришлось столкнуться с их чудовищным эгоцентризмом. Онор с юности посвятила свою жизнь деятельному, счастливому, бескорыстному служению людям, поэтому ей так трудно было осознать, что сосредоточенность ее пациентов на себе в действительности свидетельствует об утрате собственного «я». Многое она постигла на личном опыте, поскольку учить ее было некому, а литературы не хватало. По-видимому, ей на роду было написано стать сестрой милосердия, и, увлеченная, всецело преданная своему делу, влюбленная в новую работу, она не сдавалась.
