– Да пошутил я! Всё будем делать вместе, не страшись!
И тоном заговорщика продолжил:
– Я уж и ритуалы все из книг узнал. Именно в сих местах надо зелье творить – потому и позвал тебя сюда. Сейчас оглядимся, рассудим, подготовимся… Дружище! Мне без тебя не сдюжить.
Брат Квинтус сжалился и остановился.
– Ладно. Выкладывай всё по порядку. Только без позёрства!
* * *
Спустя месяц
Июнь 1771 года, Кавказ
Всходило солнце, освещая розовым предгорья Кавказского хребта. На горизонте в прозрачной дымке парили две белоснежные вершины Эльбруса. Казалось, это мираж – вершины были неестественно большими, хотя до самой горы довольно далеко.
В утренних сумерках на южном склоне горы Машук занимались приготовлением зелья брат Квинтус и брат Монтус. В центре поляны над голубоватым огнём кипел помятый котелок, купленный у местных горцев. Чуть поодаль был расстелен плед, на котором среди расставленных блюд с различными закусками возлежали сами эрлийцы.
– Вот растолкуй мне, почему зелье сие требуется варить сугубо ночью, спать же хочется, – вопрошал Квинтус немного заплетающимся языком. Вокруг эрлийцев было разбросано изрядное количество бурдюков с местным вином. И многие из них уже опустели.
– Сам размышляю, – пожал плечами Монтус, загасив магический светильник. – И не просто ночью! А на Ивана Купалу, как ныне. А критически важные субстанции добавим на рассвете, согласуясь с рецептом, – брат Монтус потряс перед другом замызганной оборванной бумажкой. – А как, что да почему… Сие большая тайна есть. Доверимся составителю рецепта. Смотри-ка, вон уж и рассвет! Что там следующее на очереди?
– Кажись, вон то вино ещё не пробовали, – Квинтус указал на непочатый бурдюк.
– Верно!
И эрлийцы занялись вскрытием очередной виносодержащей ёмкости.
– Ты где добыл рецепт зелья-то? – вопрошал чуть позже брат Квинтус, закусывая лепёшкой. – Впервые о таком слышу: чтобы готовить в определённый день да в определённом месте. А что за вещества! Некоторые уж тысячу лет не применяются. И как их найти?
– Что ни на есть обыкновенный древний рецепт. Гиперборейский… вроде бы. – Монтус, икнув, попытался сфокусировать взгляд на потрёпанной бумажке. Судя по неровному краю, она была вырвана из какой-то книги. – В нашей библиотеке прорву полезного найти можно, если искать умеешь. Так, брат Квинтус, не отвлекай. Мы корень мандрагоры уже бросали? Тогда сейчас – перо пегаса. Ты его добыть обещался.
– Нет его нигде, говорил же. Но я в энциклопедии читал – перо грифона по свойствам подходит… почти, – Квинтус поднялся и начал рыться в одном из мешков. – Тьфу ты, здесь наша провизия.
Пошёл к другому мешку, отряхивая руки от хлебных крошек. Порывшись, достал перо. Не спеша подошёл к котлу и бросил. Вместе с пером полетели и крошки лаваша, но эрлийца это не обеспокоило. Взвился зеленоватый дымок. Варево забурлило и угрожающе поднялось почти вровень со стенками котелка.
– Смотри, как много образуется! – радовался Монтус. – Тут не только Боригору хватит, ещё останется. Можно поторговать!
И, жуя вяленое мясо, он бодро схватил рецепт, оставляя на нём жирные следы:
– Так, перо пегаса положили, теперь – корень мандрагоры.
– Мы корень мандрагоры полчаса как бросили, – бурча, напомнил Квинтус. Уселся рядом с другом и заглянул в мятый листок: – Осталась вытяжка из золотого корня. Кажись, всё. А, нет, ещё яйцо василиска нужно. Ты куда его клал?
– Не помню, – беспечно ответил Монтус и стал рыться в поклаже. – Но определённо брал. Послушай, а мы его, похоже, с варёными куриными яйцами разместили!
– Ты что творишь-то?! – Квинтус подавился яйцом, которым закусывал очередную порцию вина. – Как теперь определим, где оно? Все бить будем?
– Нет, там по рецепту нужно бросать цельное, со скорлупой. – Монтус сосредоточенно рылся в кульке с яйцами. – Вот! Должно быть, оно. Крупнее прочих, и цвет слегка другой.
Подняв руку с яйцом и кое-как рассмотрев его в рассветных лучах, эрлиец бросил его в котел. Варево забурлило интенсивнее. Квинтус скептически хмыкнул: по его мнению, яйцо не слишком отличалось от того, которое он только что съел.
– Что-то я беспокоюсь за судьбу Светозары, – пробурчал толстяк.
– Беспокойство за здоровье пациента – непременная черта эскулапа, – одобрил Монтус, энергично помешивая варево. – Осталось теперь влить экстракт золотого корня. Вот!
И Монтус торжественно вынул из-за пазухи маленький прозрачный пузырёк, в котором переливалась густым золотом жидкость.
– Ого, добыл всё-таки! Но он же бешеных деньжищ стоит! Ты втайне от меня разбогател? – рассердился хмельной Квинтус.
– Денег нет, – Монтус хмыкнул, – но есть копия ключа от третьего склада!
– Ох, если проведают, что мы обокрали склад редких субстанций, нас не только отчислят, но и на донорские части определят. И будут хранить на том самом складе, – пригорюнился Квинтус.
– Победителей не судят! – бодро воскликнул совершенно окосевший от вина Монтус и вылил содержимое пузырька в котёл.
Варево вскипело и приобрело насыщенный голубой цвет. Пузыри становились всё больше. Лопаясь, выпускали такой же голубой пар. Жидкость начала переливаться через край. Стекая по стенкам, она окрашивала котёл всё в тот же голубой цвет. Первые капли начали капать в костёр. Но пламя, вместо того чтобы погаснуть, взвилось выше.
– Что-то не так, – Монтус впервые смутился, достал рецепт и начал читать, водя пальцем по строчкам. И вдруг испугался: – Квинтус, туши пламя! В рецепте о подобной модуляции не сказано!
Толстяк засуетился. Схватил первое, что попалось под руку, а именно – непочатый бурдюк с вином – и вылил содержимое в огонь. Неясно, на какой эффект он рассчитывал, но полыхнуло сильнее. Из костра начали сыпаться крупные голубые искры. При падении на землю они взрывались, оставляя после себя новые растущие костерки. Зелье обильно лилось через край, и вскоре на месте небольшого костра пылало огромное голубое пламя. В глубине едва угадывались очертания злополучного котелка.
– Бежим! – Монтус схватил за руку растерявшегося Квинтуса и бросился за скалы выше по склону.
Эрлийцы едва успели укрыться за валуном, как костёр взвился до небес, превратившись в столб ярко-голубого света. Раздался оглушительный взрыв. Гора ощутимо вздрогнула. На эрлийцев посыпались мелкие камни и комья обожжённой земли.
Спустя четверть часа брат Монтус осмелился подняться. Отряхиваясь от грязи, он направился в сторону столь поспешно оставленного лагеря. Квинтус неуверенно двинулся за ним.
Лагеря не оказалось. На его месте в земле была огромная воронка диаметром метров двадцать. В глубину она достигала полсотни метров. И, как рассмотрели удивлённые эрлийцы, стремительно наполнялась голубой водой. Кроме того, из воронки подымался удушливый запах тухлых яиц.
