- По-твоему, я валяюсь? - С ноткой обиды спросила я, пытаясь не обращать внимания на прожигающие взгляды мужа.
Я нарочно завела разговор о своей работе при дочери, чтобы Ихсан не смог мне отказать. И, судя по его виду, не прогадала. Неизвестно, что бы он со мной сделал, посмей я сказать ему о таком наедине.
- Не цепляйся к словам, мам, ты же понимаешь, о чем я. Кто устраивается на работу после сорока, тем более, когда в этом нет нужды? Ладно, эти твои курсы. Но работа - это же серьезно, тебя весь день не будет дома, - словно о какой-то трагедии вещала Диляря.
- И что? Ты сама-то приходишь почти одновременно с отцом в последнее время, - отметила я, не понимая такого негатива на мое желание трудоустроится.
- Но я-то учусь! Мы, считай, миллионеры, а миллионеры не работают! - Почти по-детски заметила дочь.
- Ага, а миллионы эти с неба сыплются, - усмехнулась я.
- Ну, уж точно их не заработать, сидя на рядовой должности, - ввела меня в ступор своей грубостью Диляра. Я совершенно не понимала ее реакции.
- Диля, прекрати, - удивил меня Ихсан, вмешавшись в разговор. - Она может делать все, что захочет. Лучше бы порадовалась за мать. Она и так всю жизнь нянчилась с вами, живя твоими с Аскаром потребностями.
- Но, пап…
- Все, я сказал! Закрыли тему. Если не можешь сказать ничего хорошего, лучше молчи. - Строго отрезал тот. - И извинись за свою грубость.
У меня заволокло глаза слезами, когда я вспомнила, сколько раз он также вставал на мою сторону. Муж никому не позволял спорить со мной или обижать меня. Даже нашим детям. Он никогда не ругал дочь и почти ничего ей не запрещал, только если дело не касалось меня.
И сейчас, сам сгорая от гнева из-за моей работы, Ихсан защитил меня перед ней.
- Прости, мам. Просто я действительно не понимаю твоего поступка. Но, если это доставит тебе удовольствие, я буду только рада за тебя, - обняла меня дочь.
Ее особенность заключалась в том, что она быстро осознавала свою ошибку, стоило лишь указать ей на нее.
Обняв ее в ответ и погладив по длинным волосам, заплетенным в косу, я поцеловала Диляру в висок.
- Все в порядке, родная.
- Пойду, полежу, - объявила дочь, тут же направляясь к выходу. - Посуду уберу позже. Вот если бы кое-кто не отказывался от услуг горничной, мне бы и вовсе не пришлось этого делать. - Пробурчала Диляра себе под нос и уткнулась в телефон.
- Если ты хотела выйти на работу, могла бы сказать мне, - тихо заметил Ихсан.
Ооо, как хорошо я знала этот обманчиво спокойный тон! Если бы не присутствие дочери, наш дом бы уже взорвался от его крика.
Я хотела встать, не желая вступать в дискуссию, но муж, перехватив за руку, почти грубо усадил меня обратно.
- Доешь свой ужин, - вдруг сказал Ихсан, переходя на совершенно другую тему. - Тебя скоро ветер унесет.
- Не хочу. Отпусти! - Дернула рукой, но он и не подумал ослабить захват.
В другой раз я бы просто молча удалилась из кухни, но муж не отпускал меня, впервые за два месяца проявив физическую силу. До сих пор он просто игнорировал мои подколки и поведение, которое иногда выходило за рамки. Слишком велико было мое желание задеть его.
- Доешь чертов ужин, пока я не впихнул его в тебя! Я и так на многое закрываю глаза, но рисковать здоровьем я тебе не позволю. Ешь, - отпустив мою руку, он выразительно посмотрел на мою тарелку, где лежал недоеденный куриный стейк.
Аппетита не было, как и желания есть через силу.
Я действительно похудела.
Минус четыре килограмма в моем случае было очень заметно, но я ничего не могла с собой поделать. Бессонные ночи не прибавляли аппетита. Ненавидя себя за слабость, часами лежала рядом с таким же бодрствующим мужем, чувствуя его взгляд и притворяясь спящей.
Сколько раз в такие моменты меня посещали мысли о том, чтобы протянуть к нему руку и забыть о его измене, словно о страшном сне!
Но я не могла!
Знала - даже сделав вид, что забыла, в глубине души не прощу его и буду мучить нас обоих своей обидой и злостью, которые не исчезали!
Я не хотела вновь выходить из себя, резко вскочила, не давая мужу шанса дотронуться до меня, и быстро начала убирать со стола.
Домашняя работа, в отличие от дочери, никогда не доставляла мне неудобств. Молча ополоснув тарелки, я загрузила их в посудомоечную машину, молясь, чтобы Ихсан не стал больше настаивать на моей еде. Его забота и беспокойство лишь причиняли мне боль, возвращая туда, куда я возвращаться не желала.
Ихсану - 27/ Нифе - 25
- Ихсан! Ты не можешь бросаться на всех, кто мне слово поперек скажет! Да и не виновата твоя тетя в том, что я обожглась! - Я пыталась убедить мужа, который обрабатывал мою руку, не сердиться на тетю. – Мужчина не должен вмешиваться в женские дела, что люди скажут?
- Плевать я хотел на чужое мнение! - Обеспокоенным голосом прохрипел Ихсан, нанося мазь на ожог. - Черт! Твоя рука вся опухла! Нужно ехать в больницу. Пошли, попрошу Ибрагима нас отвезти, - он обхватил меня за плечи, чтобы поднять с кровати.
- В этом нет никакой необходимости! Это просто ожог! Не нужно никого беспокоить! Твой брат и так весь день бегает по разным поручениям, - пыталась я разубедить мужа. - Меня и так не очень-то жалуют в твоей семье, особенно после нашего переезда. Не усугубляй все, пожалуйста. Я, правда, в порядке!
- Мне плевать на них, никто не имеет права обижать тебя, ясно? К черту их любовь или неприязнь, главное - я тебя люблю, понятно? - Непримиримым тоном ответил он.
- Ясно, мой мистер Каратель, - меня рассмешил его сердитый вид. - Я говорила, какой ты горячий, когда злишься? - Спросила, понизив голос и притягивая мужа к себе за воротник рубашки.
- Не пытайся меня отвлечь, Золотко. Вставай, мы едем в больницу.
- Ихсан, мы не можем уйти! – Возразила я.
Надо же было его тетке толкнуть меня так, что я налетела на кастрюлю с кипящим маслом для мучной халвы! Что за вздорная женщина! А хуже всего то, что проходящий мимо кухни Ихсан увидел эту картину! Муж просто взбесился! Наорал на тетку и тут же увел меня из кухни в комнату кузена.
Хорошо еще, что гости не успели собраться на Садака!
Минул год со смерти матери Ибрагима, тети Ихсана со стороны отца, и по традиции мы готовили еду и раздавали ее нуждающимся. Вся семья собралась вместе, ждали гостей, которых нужно было накормить и принять со всем уважением. Я никак не могла позволить Ихсану увести себя в больницу! Родня и так забыла об уважении, называя его подкаблучником!
- Нифа!
- Пожалуйста, Ихсан! Мне, правда, не больно, все выглядит хуже, чем есть, поверь мне. Пожалуйста, давай вернемся к своим обязанностям, - я умоляюще посмотрела на мужа.
