Беру отпуск на две недели, отключаюсь от работы и действительно отдыхаю. Проходит шесть дней – напряжения как не бывало. С тех пор знаю, что минимальный отпуск должен длиться шесть дней. За это время освобождаюсь от нагрузки, стресса, разгружаю мозг. А в следующую неделю наполняюсь энергией для новых свершений.
Следите за собой, не перенапрягайтесь, это очень вредно!
Итак, мы разобрались с препятствиями на пути к вашей цели. А теперь предлагаю поговорить о вещах более приятных – о двух общих старых знакомых, которых нужно превратить в союзников. Это два волшебных инструмента – ручка и лист бумаги.
Я не раз говорил, что все важное нужно записывать, не дать мозгу возможности забыть. К этому простому, но важнейшему осознанию меня подвел наш университетский преподаватель по фамилии Михельсон-Ткач.
Умнейший был человек! Студентам нравились лекции, которые Михельсон-Ткач всегда начинал с пары-тройки забавных анекдотов. К тому же он был добрым, никого не наказывал, даже когда мои однокашники на парах играли в морской бой или переписывались с девушками. Но они всегда были начеку: знали, что примерно раз в полчаса наш любимый преподаватель побалует веселой историей.
Помню такую:
– А как вы пьете чай? Кипяток у вас есть?
– Да.
– И заварка, наверное?
– Конечно, куда без нее.
– Тогда и сахар, поди, добавляете?
– Точно.
– Так это у вас не чай!
– А что же это?
– Это полноценный обед: первое, второе и третье!
Но как-то раз Михельсон-Ткач заметил, что мы сидим и ничего не записываем. Призвал: пишите, пишите… А с первой парты ему ответили: да не волнуйтесь, мы все запомним и сдадим зачет. Тогда преподаватель произнес фразу, которой я руководствуюсь уже 44 года:
– Тупой карандаш лучше, чем острая память.
Когда я это услышал, начал уважать его еще больше. А чуть позже осознал, насколько вообще важно общаться с мудрыми людьми, прожившими долгую непростую жизнь и многое о ней понявшими. За 10 минут разговора можешь узнать то, к чему иной человек шел 20–30 лет.
А что касается ручки и бумаги, я с тех пор записываю все важное и интересное – в бизнесе и вообще в жизни. Поэтому дома накопились десятки, если уже не сотни, толстых тетрадей, блокнотов, записных книжек… Своему мозгу доверяю, но предпочитаю на всякий случай записать.
Особенно важно письменно планировать. Мы с вами об этом подробно поговорили, но лучше закрепить. Я убежден: жизнь начинается с планирования. Мы становимся теми, кем запланировали стать. Если, конечно, кроме составления планов еще и действуем.
На эту тему высказался французский писатель и профессиональный летчик, автор «Маленького принца» Антуан де Сент-Экзюпери: «Цель без плана – это просто мечта».
Давайте превратим мечты в реальность – с помощью планирования и действий.
А еще один великий француз, Оноре де Бальзак, писал: «Чтобы дойти до цели, надо прежде всего идти». Хочу заметить: он знал в этом деле толк! Бальзак определил для себя мощный ориентир: написать за жизнь 136 романов. Не знаю наверняка, откуда взялась такая цифра. Почему, например, не 99 или ровно 100. Впрочем, это и не важно. Главное, что такая цель была и Бальзак успел написать 96 книг. Шел к своей цели, несмотря ни на что.
Да, формально не справился. Но его результат – выдающийся! А если бы выбрал цель написать всего шесть романов? Написал бы семь, и мы бы с вами не прочли большинства творений великого автора. Огромная была бы потеря.
Рекомендую взять на вооружение методику Бальзака. Поставил цель – остается одно: идти к ней. А когда станет совсем невмоготу, придется преодолевать себя.
Как это делать, мы обсудим в следующем шаге нашей системы.
Основы, которые сформировали мою личность: замечательные люди в окружении
Чемпионами становятся не в тренажерных залах. Чемпиона рождает то, что у человека внутри, – желания, мечты, цели.
Мухаммед Али
Мне крупно повезло: на крутых жизненных поворотах я встречал достойных людей, помогавших найти верную дорогу в будущее. Окружение мощно повлияло на становление меня как личности.
В мире существуют два типа людей: с внутренней и внешней референцией. Если максимально упростить, первый тип проживает интенсивную внутреннюю жизнь, действует по принципу «не надо мне ничего рассказывать, сам все обдумаю и приду к выводу». Это люди себе на уме, которых не прошибешь аргументами, фактами и доказательствами. Второй тип – совершенно иного склада: эти люди открыты для мира, жадны до всего нового, интересного, все хотят попробовать. Шведский стол для них – подарок небес.
Во мне чуть больше внешней референции: я бы сказал, соотношение – 60 на 40. Всегда старался получить от мира как можно больше и лучше. Когда замечаю нечто интересное и полезное, беру сначала на заметку, потом на вооружение, а после уже пропускаю через себя. И если выясняется, что мое, – регулярно использую.
До общения я тоже жаден: встречался и встречаюсь, общался и общаюсь со множеством интересных людей, стараюсь учиться у них, замечать в них положительные черты и поэтому сам становлюсь лучше.
Огромное влияние на меня оказал школьный учитель физкультуры и мой первый тренер Николай Михайлович Марочкин. Благодаря ему понятие «тренер» стало в моей жизни практически священным. Когда же меня называют бизнес-тренером, отвечаю:
– Извините, так назвать себя не могу. Тренер каждый день вкладывает сердце и душу в учеников. А я приехал, несколько дней выступил. Я скорее бизнес-спикер.
Всего у меня в лексиконе четыре священных слова, к которым отношусь крайне трепетно: мама, папа, учитель и тренер.
Николай Михайлович Марочкин пришел работать в школу молодым парнем – в возрасте около 22 лет. Окончил техникум, стал учителем физкультуры. Мы, ученики, привыкли, что в школе работают в основном женщины, а тут вдруг мужчина, да еще молодой. Классный руководитель у нас, правда, тоже был мужчина – Степан Кондратьевич, но Николай Михайлович от него разительно отличался: говорил с нами на одном языке, был спортивным, вместе в футбол играли. Школьники его быстро зауважали.
А для меня он, скажу без преувеличения, стал спасителем.
В 13 лет меня поставили на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних. Я уже рассказывал, что рос задиристым уличным парнем, хотел выделиться, ввязывался в авантюры… Дружил с ребятами постарше, искал опасных приключений.
Как бывало? Идут наши местные «авторитеты» на танцы… Им по 17–18 лет, покупают билеты, спокойно проходят. А нас, пацанов 12–13 лет от роду, не пускают. Но нам тоже надо! Седьмой класс, пора на танцы ходить, с девочками дружить: «старшаки» ведь дружат. Находим лазейки в заборах, протискиваемся. Собираемся в большой кружок – 15–20 человек.
