А может, эта темнота внутри не после смерти появляется, а еще при жизни у иных людей заводится? Возникает, как пятнышко, которое никто ни на каком рентгене или МРТ сроду не заметит, и расползается потихоньку во все стороны, подпитываясь от дурных дел и недобрых мыслей, от злобы и зависти. Ну а после, когда земной путь человека окончен, она не дает своему владельцу уйти туда, куда должно, привязывая его к нашей реальности и заставляя теперь делать то, что хочется ей. Сколько я таких, как вот этот красавец-мужчина, мраком изнутри пропитанных, уже видел? Не сосчитать.
А сколько еще увижу?
– Римма, Римма, – укоризненно-слащаво произнес Черемисин. – Зачем же ты этих двоих сюда приперла, а? Я же их теперь непременно убью, даже не сомневайся. Причем им будет хуже, чем тебе, они, как и твой муженек, даже не поймут, кто именно из них жизнь выжимает по капле, а это очень, очень страшно. А-а-а! Я понял! Просто неохота тебе одной помирать, приятнее это сделать в компании?
Молчала женщина, даже не смотрела в его сторону. Побледнела вся от страха, кулачки сжаты так, что вот-вот кровь из ладоней брызнет. Но – держится. Не кричит, не истерит, пощады не просит. В другой ситуации и будь она помоложе лет на десять-пятнадцать – я бы за ней приударил. Нет, серьезно. Не женщина, а мечта. И имя у нее красивое – Римма. Я до сегодняшнего дня ни разу Римм не встречал.
– А Машенька где? – глумливо осведомился призрак, спустившись на одну ступеньку вниз. – Спрятала от меня, да? И наверняка думаешь, что ох как надежно, что не найду я ее? Дура ты дура! Наверняка же к матери в Королев отправила. Опять молчит! Интересно, а приятели твои, часом, про это не знают? Ой-ой! Я догадался! Олежка-то наш, похоже, был рогат! Да, Риммочка? А что, ты с обоими сразу развлекаешься или только один из них имеет доступ к твоему телу? Небось тот, что помоложе? Тоже на свежатинку потянуло? Не хочется стареть, да? А второй небось в это время…
– Редкий случай, Римма Аркадьевна, – вступил в разговор я, небрежно закинув ногу на ногу. – Столько слов, и ни одной верной догадки. Скажите, этот господин при жизни на самом деле был бизнесменом?
– Был, – еле слышно произнесла женщина.
– Странно, – я склонил голову к плечу и задумчиво окинул взглядом застывшего на месте Черемисина. – Бизнес – дело серьезное, требующее хороших умственных способностей, которыми тут, уж извините, не пахнет даже. Много ненужной иронии, бессмысленных угроз, сомнительного юмора. Вы, милейший, больше напоминаете мне сварливого старичка на лавке у подъезда, который то несмешно острит, то пукает.
– Очень интересно, – голос призрака ощутимо изменился. – Значит, ты меня видишь? Это как же так получается? Римма ладно, я хочу, чтобы она знала, кто ее убьет. Но ты как? Он сказал, что я сам могу решать, перед кем показываться, перед кем нет! А выходит, все не так?
– Входит, выходит, – отмахнулся я. – Мало ли чего на свете случается? И потом, твой Кузьма тоже не семи пядей во лбу, знаешь ли. И его слова не истина в последней инстанции.
– Ты Кузьму не тронь! – велел мне призрак. – Он всех нас… Стоп! И все-таки ты кто такой?
– Кто-кто. Гость вот этой милой дамы, – я показал рукой на Римму. – Сын ее школьной подруги. Они за одной партой все десять лет просидели. Проездом в Москве, по просьбе любимой мамочки заскочил сюда, поклон передать и баночку кизилового домашнего варенья, а тут вон какое горе. В результате засиделись до темноты, а тут и вы пришли.
Хозяйка дома после слов про школьную подругу неожиданно выпрямилась и крайне недовольно глянула на меня. Похоже, я что-то сказал не так. Только что? Может, она не в школе училась, а в интернате? Или, к примеру, дома и экстерном?
– А я и поверил, – хохотнул Черемисин. – Сын школьной подруги, как же!
Римма замерла, словно суслик перед змеей, не отрывая взгляда от призрака, неспешно спускавшегося все ниже и ниже по лестнице. Николай, единственный из нас, кто его не видел, в свою очередь, внимательно следил за ней, его ладонь неторопливо обхватила рукоять ножа, притороченного к поясу.
– Ну ладно, ладно, – вздохнул я. – Раскусил ты меня, Толик. Мы с моим приятелем надумали прикупить твой бизнес. Ты помер, ее муж, царствие ему небесное, тоже, а сама Римма лесозаготовками заниматься не желает. У нее в планах значатся жизнь на природе, цветоводство, воспитание дочери и ожидание внуков.
– И снова врешь, – деловито заметил призрак, спустившись еще на одну ступеньку. – Из тебя бизнесмен как из моего хрена оратор. Я своих за километр чую.
– Имеется в виду «любителей маленьких девочек»?
– Ой, да ладно. Это забава не хуже прочих, – равнодушно ответил Черемисин. – Знал бы ты, чем остальные представители нашего круга развлекаются. Олег, между прочим, тоже не ангел был. Да-да Римма, я тебе такого мог бы порассказать, да не стану. И потом, не было бы спроса, не было бы и предложения. Что до тебя – похоже, догадался я, кто ты такой есть.
– Да ладно? – округлил глаза я. – В самом деле?
– Кузьма предупреждал нас, что рано или поздно та образина в черных тряпках с кладбища по нашему следу гончих спустит. Вот ты, полагаю, одна из них. Ленчик Хвощов твоя работа? Ты его приговорил?
– Ну, почему сразу «приговорил»? Сначала попытался договориться, но он отчего-то не пожелал прислушиваться ни ко мне, ни к голосу разума. Но ты-то, надеюсь, посмекалистей окажешься?
Увы, увы, но цветовая гамма Черемисина начала багроветь, из чего следовало, что разговор у нас, похоже, не получится. А жаль.
– А я… – с недобрыми интонациями начал было что-то мне говорить бывший бизнесмен, но тут у меня в кармане закурлыкал смартфон.
– Пять секунд, – попросил я его и достал гаджет. – И мы продолжим. Алло?
– Саня, привет! – бодро проорал мне в ухо Олег. – Я не слишком поздно?
– Нет, – заверил его я. – Мы тут с приятелями весело время проводим, так что ничего страшного.
– Сильно весело? – неожиданно посерьезнел мой собрат. – Знаю я этот твой голос. Помню. Да и чуем мы друг друга. Помощь не нужна? Ты скажи, я приеду.
– Нормально все, – я состроил извиняющуюся рожицу Черемисину, который знай себе шагал со ступеньки на ступеньку, очень медленно, но неотвратимо, при этом очень недобро глядя на меня. – Серьезно.
– Ну, как знаешь. Я чего звоню? Все, встреча в силе. Как говорили, в «Будваре», на Котельнической, в среду. Единственное, давай не в пять, а в семь?
Блин. Я же так Гере и Славам не позвонил!
– Мишаня не может, у него там в лесу какие-то дела возникли, – продолжал трещать Олег. – Я так понял, что некие коммерцы собираются часть его владений в распыл пускать, чтобы потом там коттеджный поселок построить. Короче, не до встреч ему сейчас. Я, кстати, на выходных собираюсь к нему рвануть. Может, чем подсоблю. Не чужие же мы друг другу люди, верно?
– Да чем же? – поинтересовался я, не сводя глаз с Черемисина, который как раз переместился с последней лестничной ступеньки на пол первого этажа.
