– Нет, – немного удивился вопросу я. – А это вы к чему спросили?
– Просто любопытно. – Хозяин дома закрыл папку и отложил ее в сторону. – Да и в самом деле это не столь важно. Ну так что, Александр Дмитриевич? Мы договоримся?
– Хорошая у вас служба безопасности, – я кивком указал на папку. – Кое-кому следовало бы у них поучиться. И сегодня они меня приняли прямо безукоризненно.
– Невелика сложность, – улыбнулся мне винирами Илья Николаевич. – Особенно если точно знать, где и когда вы будете встречаться с друзьями.
– Сашка, они твой телефон слушают! – сообщила мне Жанна, причем отчего-то шепотом. – Точно тебе говорю!
А то я после такой ремарки без нее бы не дотумкал до очевидного факта. Ну что за жизнь, что за времена? Никакой приватности не стало, все, что можно, переходит в общественное пользование. А самое главное, что меняй симку и аппарат, не меняй, теперь ничего уже не изменится. Я под колпаком.
– Саша, вон тот ваш тезка, предлагал мне привезти вас до мероприятия, но я решил, что это лишнее, потому и происходит наша встреча в столь поздний час, – продолжил старик. – Впрочем, я почти не сплю по ночам. Мысли покоя не дают. Не хочется умирать, Александр Дмитриевич. Очень не хочется. Потому повторю вопрос: мы поладим?
И вот что ему ответить? Да? Наверное, это было бы разумнее всего, потому что отказ с огромной вероятностью приведет к непоправимым повреждениям моего организма. Но с другой стороны, что если я ему помочь не смогу? Лихоманки, к помощи которых придется прибегать, – бабы капризные до ужаса. Ну да, Пухея не Трясуница, но кто ее знает? Опять же, с ней расплачиваться придется. И самое главное, гарантий тут ноль. Может, этот старый хрен еще лет десять небо коптить будет, а может, через пару недель загнется. Первое вероятнее, и намного, но с моим везением ручаться ни за что нельзя.
– Александр Дмитриевич, давайте не будем забавляться киношными играми из серии «ты сделаешь так, как я хочу», – расценил мое молчание по-своему Илья Николаевич. – Мне подобные методы даже в девяностых не нравились. Впрочем, если желаете соблюсти традиции – извольте. Миша!
Стоявший слева от меня мужчина достал из наплечной кобуры пистолет и наставил его на мою ногу.
– Для начала он прострелит тебе правую коленную чашечку, – сухо и буднично сообщил мне тот охранник, что сидел на переднем сиденье такси и кого хозяин дома назвал Сашей. – Это больно, но не смертельно, плюс данная мера никак не повлияет на твои способности. Потом – вторую. Если ты герой и это не сработает, тобой займусь я, применив кое-какие свои навыки, а в это время несколько моих подчиненных отправятся в Теплый Стан. Какова их цель, думаю, ты понимаешь.
– Последнее лишнее, – глянул на него. – Это плохая идея и плохие слова. За них придется ответить, даю слово.
– Я всегда готов отвечать за то, что говорю, – равнодушно произнес Саша и уставился на наручные часы. – У тебя осталось двадцать пять секунд на принятие решения.
– Ну да, шаблонные методы, примитивные, но почти всегда действуют, – миролюбиво заметил Илья Николаевич. – Таковы законы бытия: сложное ломается, когда простое продолжает работать. Но вы человек, как мне кажется, более чем разумный, потому предлагаю закончить этот…
– Да вы охренели совсем? – взвилась из кресла застывшая было в нем Жанна. – Я вам дам сейчас коленную чашечку!
Она сияющей молнией скользнула по комнате, по дороге опрокинув вазу, стоящую на полу, и сковырнув с полок десяток книг в глухих дореволюционных переплетах.
Старик на кровати подпрыгнул, когда ваза с грохотом разлетелась на осколки, охранники вздрогнули, а Саша подобрался, словно волк.
– Ты у меня сейчас сам себе чего-нибудь отстрелишь! – зло бросил Жанна, синева которой сменилась серебряным сиянием. – Яйца, например! Или мозги себе вышибешь, если они у тебя есть!
Она вцепилась в руку Миши и, как мне показалось, без особых усилий развернула ее так, что теперь пистолет был направлен не на меня, а на него самого.
– Какой интересный поворот, – отметил старик на кровати. – Ну-ну!
– Заканчивай! – мигом велел мне Саша, в руке которого тоже появилось оружие. – Буду стрелять!
– Чего заканчивай? – Я оперся спиной о стену и показал ему конечности. – Ручки-то вот они. Ну, хочет парень себе пулю в рот пустить – его право. У нас свободная страна. Куда хуже, если бы он надумал своего принципала пристрелить, лишив его последнего времени, коим тот так дорожит. Вот это да. Вот тут беда.
– Ясно, – мигом сообразила, куда я гну, Жанна. – Так даже лучше. Мне этот старпер сразу не понравился!
И несчастный Миша, на лице которого застыло непонимание, в тот же миг перевел ствол пистолета на своего работодателя.
Тут оживился и третий охранник, направивший свое оружие на коллегу и, несомненно, готовый нажать курок сразу после команды начальника.
– Впечатляет, – признался Илья Николаевич. – Очень здорово. Я видел экстрасенсов, хороших, настоящих, но тут, конечно, совсем другое дело. Не соврали мне те, кто вас рекомендовал.
– Стрелять? – уточнила Жанна. – Или как? Я долго его не удержу.
– Если не прекратишь, то я тебя убью, – снова вступил в беседу Саша. – Даю…
– Двадцать пять секунд, – перебил его я. – Слушай, ты, наверное, на самом деле хороший специалист, и, поверь, это все понимают. Но тут сложилась такая ситуация, с которой ты никогда не сталкивался. Нет зазорного в том, что ты не понимаешь, как действовать. Да и нельзя тебе меня убивать, шеф не велел. Верно же?
– Верно, – подтвердил Илья Николаевич.
– Вот. – Я зевнул, прикрыв рот ладонью. – К тому же если ты меня на самом деле убьешь, то в этом доме утром живых вообще не найдут. Ни одного. Вы все умрете, и это не шутка. Плохо умрете. Страшно.
– Смерть – это только начало, – произнес Илья Николаевич. – Так ты, кажется, говорил Ряжскому?
– Что-то в этом роде, – подтвердил я.
– И как же быть? – уточнил он. – Будем умирать или договариваться?
– Присоединяюсь к вопросу, – подала голос Жанна.
– О, легок на помине, – глянув на экран зажужжавшего виброзвонком смартфона, сообщил мне хозяин дома. – Паша. Что-то поздно, обычно он себе такого не позволяет. Прошу прощения, поговорю, а после мы продолжим. Да, слушаю.
Разговор был недолгим, но, что меня немного смутило, Илья Николаевич при этом пару раз глянул на меня с каким-то странным выражением.
– Печально, печально, – произнес он в трубку. – Но ты держись, Паша. Держись.
Нажав «отбой», он на секунду задумался, а после рассмеялся. Смех, к слову, у него оказался довольно неприятным, не очень подходящим к его богатырскому сложению. Сухим каким-то, дробным.
– Н-да, ночь сюрпризов, – сообщил он мне. – Все, друзья мои, отомрите. Ситуация изменилась, причем коренным образом. Теперь, Александр Дмитриевич, не вы мне нужны, а я вам.
